Верхом на «Титанике» - Дарья Донцова

– Там посмотрим! Да, и еще! Не смейразговаривать по телефону!

– Может, мне лучше застрелиться?

– Пока в такой мере необходимостинет, – холодно ответил я.

– А если я не послушаюсь? – спросилстроптивый внучок. – Кстати, ты никакого права не имеешь лишать взрослогочеловека свободы!

– Только попробуй хоть в окнопосмотреть, – пригрозил я.

– И че ты сделаешь?

Действительно! Хороший вопрос! Никакихспособов воздействия на Леву у меня нет.

– Молчишь? – хихикнул он.

– Не хочется прибегать к крайниммерам, – неожиданно для себя заявил я, – но если я узнаю про твоюпрогулку вне квартиры, то…

– То, – прищурился Лева, – чебудет?

– Обращусь к Герасиму, – резкоответил я.

– К кому? – вдруг испугался Лева.

– К Герасиму, – повторил я, –понял?

– Понял, – покорно ответилЛева, – усек! Сижу, не шевелюсь! Давай поспорим, что я ни ногой изквартиры не ступлю, по рукам? Если не высовываюсь, ты мне ремень покупаешь.Хорошо? А? Вань?

Я, ничего не ответив, выш??л в коридор. Ктотакой Герасим? По какой причине Лева испугался, услыхав мало популярное нынчеимя? Кому оно принадлежит? Лично мне известны два Герасима. Первый являетсясобакой породы чихуахуа, милейшее, похожее на карликового олененка существо.Герасим живет в нашем подъезде на первом этаже, гулять он не выходит, впрочем,иногда хозяйка выносит псинку во двор на руках подышать воздухом. Навряд лиЛева знаком с этим Герасимом, и не думаю, что упоминание о карликовом животномнапугало внучка. Ну а второй Герасим и вовсе литературный персонаж, да-да, тотсамый, хозяин Му-Му. Остается лишь гадать, почему Лева задрожал и сталпокорным. Впрочем, важен результат: он теперь не высунет наружу носа. Ну ихарактер у парня! Даже сейчас он пытался втянуть меня в спор!

На следующий день я, поразмыслив над ситуацией,поехал в кафе, из которого «Скорая помощь» увезла Машу Беркутову. Конечно,беседа с Ладой Ермолаевой, той самой, потерявшей некогда паспорт, моглаоказаться более продуктивной для следствия, но часы показывали десять утра. Вэто время люди, как правило, сидят на работе, есть шанс ткнуться носом взапертую дверь, а забегаловка-то открыта.

Войдя в небольшой тамбурчик, где был гардероб,а вернее, просто красовались прибитые к стене декоративные крючки с номерами, яувидел замечательное объявление:

«Сотрудники НИИАБКПЛ! У кого остались талонына обед, можете съесть их на ужин».

Неожиданно ко мне вернулось потерянное вчера вобменном пункте чувство юмора. Интересно было бы понаблюдать, как люди,понявшие текст объявления буквально, начнут бойко жевать бумажные талоны.

Решив сначала осмотреться, я сел за небольшойстолик, взял торчащее из железной подставки меню. «Суп в стакане с вилкой» –гласила первая строчка.

– Чего хотите? – крикнула из-застойки девушка в зеленой кофточке. – У нас официанток нет. Сами подходитеи делайте заказ.

Я встал и приблизился к ней.

– У вас всегда так пусто?

– Неа, только утром, – бойкоответила барменша, – завтраков в меню не предусмотрено, зато после полудняу нас бизнес-ланч, цена падает.

– А почему суп с вилкой?

– Могу так дать, – пожала плечамидевочка, – только не руками же лапшу хлебать?

– Верно, но лучше ложкой.

– Мужчина, вам чего, – обозлиласьсобеседница, – ежели суп, то с каким вкусом: курица, грибы, рыба? Нехотите вилкой – лопайте пальцами, мне фиолетово, только б заплатили. Хватит сменя вчерашнего безобразия, я из своего кармана за чужой кофе деньги выложила.Хозяину по барабану, плохо кому, хорошо ли, если в кассу бабло не поступило,значит, Люська виновата.

– Вас зовут Люсей?

– Угадал. Так с чем лапшу греть?

– Мне лучше кофе, – заулыбалсяя, – надеюсь, он не растворимый?

Люся оперлась грудью о прилавок.

– Натуральный, тысяча рублей порция, весьэлитный, с плантации из-под Лондона привезли!

– В Англии арабика не растет! –ошарашенный ценой, возразил я.

– А в рыгаловке у метро, на ходу,растворимое дерьмо хлебают, – заржала Люся, – нече здесь по-турецкиждать. У нас быстро! Значит, с лету заскочил, пожракал – и вперед. Че хотите оттошниловки? Натуральный кофе! Бурда тут самая дешевая, из вонючего пакета!

– Интересно, как ваш хозяин отреагирует,если услышит подобную рекламу своей точки? – усмехнулся я.

Люся зевнула.

– Хрен бы с ним! Последний день работаю.Уволилась. Надоело. Платят копейки, а геморроя выше крыши. Вот вчера тут девкаконьки отбросила, и я сообразила: хорош мучиться, надо приличное место искать.

– Да ну, – изобразил яудивление, – кто такая? Часто сюда приходила?

– У нас из постоянных клиентов лишьработяги со стройки, – ответила Люся, – остальные просто такзаскакивают. Павильон удачно стоит, носом к метро. Сейчас пусто, но послеполудня только поворачиваться успевай. Ахмет, жлоб, вторую барменшу нанимать нехочет. Тут ваще мрак творится. А цены! Во, гляди! «Кофе, сто мл. – 20рублей».

– По-моему, недорого, – поддержал яразговор.

– Кому как, – не согласиласьЛюся, – и потом, я на порцию один грамм ложу.

– На весах взвешиваете? – поразилсяя.

– Не, вот пакетик, в нем пять граммов наодин раз, – стала раскрывать махинации Ахмета Люся, – хозяин коробкуна оптушке купил, со срока она сошла, но ведь кофе не тухнет, не сосиска же, чеему сделается? Тысяча пакетиков Ахмету в триста рубликов обошлась. Теперь делимколичество на цену, получаем…

Люся в азарте схватила калькулятор.

– Во! Получается тридцать рубликов запакетик, но в нем сколько весу? Ахмет велит одну порцию на пятерых делить,чашка у нас двадцать рублей, соответственно, получилось… Сто! Во как! Семьдесятр. чистой прибыли. Круто?

– Давайте вернемся к бедной Маше, –предложил я.

Люся резко выпрямилась.

– Откуда ты ее имя знаешь?

Я растерялся, а барменша продолжала: