Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

Через двенадцать часов мы остановились на берегу озера. Преследование прошло спокойно, ни мин, ни засад. Нашли двух добитых бандитов, видимо, не потянули общего темпа отступающего отряда. У обоих – остаточные следы одержимости. Ой и не нравится мне все это!

– Ну вот. Седой, разворачивай станцию, отстучись на базу: «Преследование вывело к озеру, есть следы четырех лодок. Предположительно бандиты продолжили бегство по воде. Нужна авиаразведка. Готовы дать наземное целеуказание». Остальным – привал! Дежурство по графику, организовать помывку личного состава и приготовление завтрака. – Леха широко зевнул. Ну да, мы все спать хотим, бежали всю ноченьку. Хорошо, что луна светила так, что можно иголки собирать.

– Командир, рыбалку разрешишь? – Не то чтобы я был против сухого пайка. Но когда вот так, в паре сотен метров, бьет крупный окунь – грех не попробовать натягать. Это у разведки удочек нет, а у меня в сидоре два телескопических спиннинга всегда лежат.

– Давай. Хорошая жареха не помешает. О, так у тебя и второй спиннинг есть? Тогда пошли, на пару поблесним, да и поболтаем. – Коломанский выцепил у меня одну из удочек, получил коробочку с блеснами, и вскоре мы на пару чертили лесой окуневый «котел», вытягивая на берег здоровых, килограмма по полтора-два, горбачей.

– Вот так и живу, Вась. С удовольствием служу, заодно учусь сейчас на третьем курсе Новосаратовского политеха, на заочно-дистанционном физмате. Женился, дочке три года, сына с Настеной ждем. А ты как? – Леха подсек очередного окуня и потащил его к берегу.

– Да нормально. Пока не женат, хотя уже активно думаю на эту тему. Служу в Гражданском Воздушном Флоте, дома, в авиаотряде Ростова-на-Синей. Хочу вылетать стаж и поступить в Военно-воздушную академию учиться на офицера-воздухоплавателя. – Я задумчиво поглядел на бочажок с двумя дюжинами горбачей. Еще десятка три жарились на углях длинного костра, вокруг которого расселись отдыхающие егеря. – Хватит рыбы, пожалуй? А то обожремся.

– Хватит, ты прав. Надо приказать старшине распорядиться, чтобы на каждое отделение по такой раскладушке было. Мы в озерном краю служим, выходов хватает. Иногда можно и свежатинки поесть. Иванов, принимай добычу. – Леха начал собирать свой спиннинг.

Я тоже собрался, пара егерей шустро повытаскивала добычу из бочажка, нанизала рыбьи жабры на срезанные ивовые прутья и утащила разделывать. Чистить крепкую окуневую чешую никто не собирался, просто потрошили, снимали шкуру и, насадив на ошкуренный сучок, устраивали около тлеющих углей. Проще некуда, но запах над озером шел – обалдеть!

– Командир, тут мы такое нашли! – Около меня неожиданно материализовался политрук, заставив лейтенанта отшатнуться. – В семнадцати километрах отсюда, на северо-западе. Около тридцати девушек и женщин в самодельной тюрьме. Там руины поселка, и какая-то банда силком девок держит. Не пираты, это точно, но тоже бандиты. Какие-то белоказаки, что ли. Сорок семь бойцов, вооружены винтовками и пулеметами. Как с картинки про Гражданскую. С шашками, в папахах, черкесках. Кони у них и три большие лодки.

– Точно девок силком держат? – Леха при упоминании о банде резко подобрался, и сейчас передо мной стоял не старый приятель, а жесткий профи – егерь, командир. – Взвод, подъем, боевая тревога! Костры залить, проверить снаряжение, выход через пять минут. Мартын, собери рыбу, в темпе наделай бутеров. На ходу поедим, не помешает.

Это точно, никто пока трапезничать не начинал, ждали командира. Ну разве кто отщипнул кусочек попробовать. Хлеба и лука нарезали да пакеты с майонезом и кетчупом повытаскивали. Выход-то ближний, егеря кроме аварийного сухпая немного нормальной кормежки взяли. Эх, а утром хотели кашу варить. Блин, и не отдохнуть, придется на ночь глядя маршбросок завершать, семнадцать кэмэ по здешним пересеченкам – то еще удовольствие.

– Вась, ты чего промолчал про своего разведчика, а? – тихо спросил у меня Леха, когда мы встали на тропу и пошли за едва видимым политруком.

Собачки, кстати, за ним хоть и с опаской, но бежали. А егеря на неупокоя с большим интересом поглядывали. Ну да, не в каждом выходе такие проводники.

– Леш, сам знаешь, не обо всем надо говорить. Ты своих парней потом предупреди, чтобы особо не распространялись, кто его знает, как судьба вывернет. Мне эти товарищи уже разок жизнь спасли. – Я догрыз бутер и со вздохом покосился на набрюшную сумку. Там лежала еще парочка бутербродов, но обжираться на ходу совсем не дело. Это сейчас, на пустой желудок, жратва сгорит как в топке, а переешь малость, и идти-бежать тяжело станет, мешать будет. Надо до привала потерпеть, а это минимум пара часов хода.

Через шесть часов мы с Лехой и его замом, невысоким, сухим, будто из одних сухожилий свитым старшиной, лежали на опушке леса и из-под кустов разглядывали старый поселок. Похоже, люди его порой использовали после Катастрофы, так как несколько зданий находились в относительном порядке. В одном точно сидели девицы и женщины, которых вежливо охранял пяток казаков. По крайней мере, они на наших глазах позволили им готовить ужин на дворовой кухне. И сами казаки тоже ели из этого котла.

Казаков насчитывалась как раз полусотня, а вот коней было под сотню, и человек двадцать сейчас вели табун на водопой к небольшой чистой речушке. Идиллия, чтобы ее!

– Леш, я с вами туда не ходок! – положив бинокль, зло сорвал былинку и разгрыз сладковатый стебель. – Ну что это за такое невезучее везение!

– Вась, ты чего? – опасливо покосился на меня лейтенант. – Чего барагозишь?

– Ты не понял еще? Иномиряне это! А мне неохота снова в карантин! Меня дома две невесты ждут! – Я стукнул кулаком по земле. – Глянь, винтовки какие антикварные. На снарягу глянь, одна кожа, латунь и сукно. А девушки? Какие-то гимназистки, как с картинки. И пара учительниц да пара служанок-поварих. И пулемет… ты когда видел картечницу Гатлинга? Ну, кроме как на картинках в книжках или в Интернете, или в старых фильмах? А тут вот она, стоит себе. Похоже, мои щуры-неупокои маху дали. – Как-то само собой получилось у меня называть ветеранов сначала пращурами, а потом и щурами. Ну а что, предки они и есть предки, пусть не мои. Но эти мужики погибли в той войне, в том числе и за меня. Так что я к ним постепенно стал относиться как к своим родственникам. Ну и что, что неживые? У меня вообще сложное отношение к жизни. Слишком я четко понимаю, что после смерти физической оболочки, то есть тела, далеко не все заканчивается для души. Хотя жизнь – это прекрасно! – Погоди, сейчас я политрука позову, спрошу.

И я слегка сосредоточился, вызывая к себе политрука. Нет, я могу его выдернуть, как морковку из грядки, с любой дистанции, он же на меня «заякорен». Но опять-таки, к щурам относятся вежливо.

Вместо политрука прибыл призрак сержанта.

– Чего звал, командир? – присев неподалеку от меня на склонившуюся ветку кустарника и даже не качнув ее, спросил он. – Политрука пока не тревожь, там девки умываются-переодеваются, спать готовятся. Пусть поглядит.

Ну да. По воинскому званию политрук старший. А так пацан пацаном, убили совсем молодым. Вот и пристрастился он на голых девок заглядываться. А что? Им точно не повредит, а человеку, точнее призраку, приятно. У каждого свои слабости. Те призраки, при помощи которых мы девчонок освободили в подземельях борделя, неделю не вылезали из постелей, всех проституток перепробовали. Ну а что, те им премию пообещали и честно отрабатывали по очереди.