Цимес - Борис Берлин
Шрифт:
Интервал:
И вот теперь — снова…
Никто и никогда не сможет понять, каково это — отпускать. Каково снова и снова оставаться одной. Иногда, наверное, действительно проще…
«Они сказали, что тебя убили. Будет дознание, будет следствие. Они ведь такие дотошные, эти полицейские. По крайней мере, они ее найдут — эту… эту дрянь. И я ее увижу. Я ее не знаю, но знаю, что она есть. Именно тут — в Риме. Проклятый, проклятый город… Виновата только она — во всем. Ведь если не она, то кто? Кто?»
МАРИЯ
Она долго сидела в том самом кафе на набережной, за уже давно облюбованным ими с Сережей угловым столиком. Молоденький официант, разносящий кофе и крохотные пирожные в высоких серебристых вазочках, проходя мимо, вздыхал и сочувственно смотрел на ее дрожащие руки.
Сейчас уже и не вспомнить, когда в первый раз эта ледяная мысль… эта совершенно ледяная мысль пришла ей в голову.
«…улетал домой, и мы даже не знали, увидимся ли снова. Точнее, это я не знала, он-то, Сережа, был как раз почти уверен, что скорее всего никогда. И все это было совсем неоригинально, потому что мы были вместе уже целых три дня — целую вечность».
— Ты не рассердишься, если я спрошу?
— Конечно, спрашивай, почему я должен сердиться?
— Ты будешь меня вспоминать?
— Ты ведь знаешь, сама знаешь, верно?
— У нас осталось целых полчаса, и я не представляю, что с ними делать.
— С ними ничего не надо делать. Я закажу еще по чашке кофе, а когда мы его выпьем, полчаса уже закончатся.
— Наверное. Все дело в том, что я тебя еще никогда не провожала. Сегодня в первый раз. У меня нет опыта, понимаешь?
— Ничего страшного. Все когда-нибудь случается в первый раз.
— Спасибо, Сережа…
— За что?
— За то, что ты не продолжил фразу, иначе это было бы…
— Нет такого — «было бы». Есть «было».
— Это прошедшее время.
— Настоящее тоже. Помнишь, что я сказал три дня назад: будущее время перешло в настоящее — «есть».
— А через полчаса оно превратится в прошлое и тоже станет «было».
— Оно по-прежнему останется с нами — несмотря ни на что.
— Дурацкий вопрос… Скажи, ты же приедешь еще?
— Официант, пожалуйста, еще два кофе…
… — Тебе когда-нибудь было так хорошо, что хотелось умереть?
— Я запомнил твою фразу: «Люди гибнут — красота остается». Так, кажется?
— Кажется…
— У тебя просто сейчас такое настроение… Постой, постой, ну вот, как раз объявляют мой рейс…
Он вернулся. Еще раз, и еще, и еще. Но это было уже потом. Он сходил по ней с ума и был голоден ею, и это было счастье. Он звал ее Аве Мария и пел ее имя.
И что? Разве от этого легче?
Потому что есть то, к чему невозможно привыкнуть. Знаете, каково это, каждый раз — отпускать?
От себя — в другую жизнь, к другой женщине.
Иной раз кажется — легче убить. И начинаешь думать об этом.
Думать об этом.
Думать…
Римский закат бесконечен…
Он длится и длится, обжигает плечи и самые кончики пальцев. Он нескончаем, как жизнь, которая течет мимо: улица, еще, крошечный каменный дворик, стена, увитая плющом, чайки над куполами, колокола, — ветер, ветер, ветер…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!