Низший - Дем Михайлов

Ну и второй аспект – моральный. Ты ведь подписываешься на переход к боевому статусу осознанно, верно? И, стало быть, понимаешь, что, если откажешься гнать измотанную группу через залы и коридоры навстречу врагу, кто-то из мирных работяг погибнет. Потому что их некому будет прикрыть. И это ляжет тяжелым бременем на твою совесть.

– Боюсь спросить. И какое наказание за невыполнение боевого задания?

– Кадетам – никакого.

– Ну а бойцам?

– Лишение всех накоплений, лишение доступа даже к наперед проплаченное личной жилой капсуле, шестимесячный запрет на пользование банкоматом, понижение статуса до зомби – со всеми вытекающими.

– Погоди… то есть…

– Если ты как лидер откажешься выполнять боевое задание – по любой причине! – тебя и всю твою группу ждет одинаковое наказание. Вас лишат всего. И у каждого заберут по три конечности. Оставят только по одной руке на каждого. Почти черви.

– Ни хрена себе… – с крайней задумчивостью молвил я.

– Да – кивнула двести девяносто девятая – Напортачил один – страдают все! Проняло?

– До костей.

– Вот и думай.

– И много кто идет в бойцы?

– Много. Выгод немало, гоблин. Денег хватает на все и даже больше. Тут главное – думать! Поэтому и советую – всегда знай свое местоположение, всегда грамотно выбирай маршрут. Ты лидер. Ты солдат. Ты всегда должен знать, где находится твоя группа и какое задание может в любой момент прилететь от системы. Многое зависит от местности вокруг, поэтому должен заранее знать все ее опасности и тонкости. Расспрашивай, не скупись на покупку проверенной информации. Такие вот мои тебе советы.

– Спасибо. Принял советы с благодарностью. И где не стоит ходить?

– Держитесь поближе к клуксам, не задерживайтесь в старых коридорах, будьте предельно осторожны в таких местах как Гиблый Мост и подобных.

– Гиблый Мост?

– Это просто первое что на ум пришло. Вчера им проходили. В Дренажтаун ходили хоть раз?

– Еще нет.

– Гиблый Мост – самый короткий путь отсюда в Дренажтаун. Обходным путем в пять раз длиннее. Те, кому хочется выпить и потискать не слишком искалеченных и более-менее симпатичных девочек или мальчиков за приемлемую плату – проскакивают Гиблым Мостом. Чаще всего успешно.

– И длинный он?

– Сам увидишь. Но не вздумай там задерживаться. И не вздумайте спускаться к опорам моста – там начинается Стылая Клоака. Бойтесь!

– Стой…

– Не! Я сегодня выходная. Впереди счастливая двухчасовая тренировка, особый обед и особая приятная компания на вечер… удачи вам!

– Стылая Клоака – с грустью вздохнул я, подгребая к себе футболки – Заинтриговала и ушла… хотя бы еще один совет, воин!

– Экипировка! – крикнула она перед тем, как свернуть – Оружие! Эти два фактора решают очень многое! Но меньше, чем мозги лидера – это самое главное! – и пропала окончательно.

Эх…

– Мозги лидера – пробурчал я, задумчиво постукивая указательным пальцем по правому виску – Мозги лидера…

– Что там с мозгами лидера? – поинтересовался знакомый голос.

– Живая! – обрадовался я, вскидывая глаза на вернувшуюся Йорку – Ой…

– Да ваще! – попыталась состроить сердитое лицо Йорка, но широченная радостная улыбка никак не желала гаснуть.

У нее снова было две руки. И она усилено шевелила пальцами новой руки, разгибала и сгибала в локте, демонстрировала работу плечевого сустава. Пришитая рука была сморщенная, выглядела кошмарно, если честно, но все же – это была рука. Работающая вторая рукам. Йорка перестала быть инвалидом. Команда стала полноценней.

А мое «ой» относилось не к сморщенной коже новой конечности, а к обилию татуировок. Не знаю кем была прежняя обладательница сей руки, но татуировки она любила – на коже в буквальном смысле слова не осталось живого места. Даже не понять какого цвета рука была изначально. И ведь ни одного осмысленного рисунка – сплошь хитро закрученные линии черных, красных и зеленых цветов.

– Хочешь я тебе врежу? – спросила счастливая Йорка, сжимая новый кулак.

– Воздержусь – помотал я головой – Поздравляю, напарница.

– Спасибо! Спасибо! Лопнуть и сдохнуть! Спасибо! У меня снова две руки, Оди! Спасибо тебе! Это все ты! Ты вернул мне руку!

– Да прекрати.

– Замри!

Замер. И получил шикарное жесткое объятие и быстрый мокрый поцелуй в правую щеку.

– Работает нормально?

– Нормально!

– Нигде не заедает? Не хрустит?

– Нигде!

– Отлично.

– Я счастливый гоблин! – объявила Йорка.

– А я счастливый зомби – прошептал сквозь бейсболку Баск.

Глянув на него, спросил:

– Глаза тут чинят?

– Не на Окраине – задрожала в такт словам бейсболка на лице – Я прошел диагностику. Здесь система глаза не чинит.

– А дальше?

– Советуют поспрашивать в Мутноводье.

– Прекрасно – воодушевился я – А мы как раз туда собирались заглянуть в самое ближайшее время! Так… Йорка, вот тебе бутылка изотоника. Половина твоя. Половина – Баску. Так его, кстати, зовут. Зомби Баск.

– Йо тебе! – склонилась над раненым Йорка.

– Только сначала спроси можно ли ему пить – вспомнил я, сползая со стенного выступа.

– А если нельзя?

– Вся бутылка твоя. Еще держи две футболки. Тебе и Баску. Ну и мне… Посидите недолго, скоро вернусь.

– Куда хоть идешь?

– Чуть прошвырнуться по магазинам – ответил я, осторожно ступая и на ходу натягивая черную футболку прямо поверх изгвазданной кровью майки, чтобы не притягивать к себе взгляды шокированной общественности – Скоро буду.

– Ждем тут!

Руки и плуксы. Плуксы и руки.

Много вопросов задать не успел, многие вопросы и задать-то некуда. Но тут главное не отчаиваться!

Оглядев себя, остался доволен – морду бы срочно сполоснуть, но футболка села на торс как влитая, подчеркнув грудные мышцы и плоский бугристый живот. Руки излишне свободно болтаются в рукавах, но тут пока поделать нечего.

Руки… и плуксы…

Касательно рук, буквально только что, увидев испятнанную татуировками новую руку Йорки, задумался я вот о чем – а что система делает с теми руками, что она забирает за провинность или неуплату? Хотя нет. Вопрос поставлен неверно. И так ясно что она с ними делает – это ведь ресурс, а ресурс надо использовать. Отрезанные руки отправляются на хранение, а когда возникает нужда, тут же пускаются в дело.