Пропаданец - Евгений Шепельский

– Только не говорите, что не знаете, что такое план и как его курить.

– Ась?

– Так, забыли. Вставайте! Нет, не поворачивайтесь к «Благодати»!

– А поче…

– Их марсовой не должен видеть вашу ряху! Аргх! – Я пихнул мудреца под навес, который пока служил защитой от взглядов с мачт флагмана. – Драхл! Не поворачивайтесь, кому сказал! Сядьте! У вас якобы приступ нервической слабости: внезапное спасение и все такое прочее. Так и окочуриться недолго. Отлично! – Я взял острогу и обломал через колено. Зубами стянул обмотки каната, освободил нож и присел, сжимая его за рукоять. Франног в ужасе отшатнулся. – Не рыпайся, старая мочалка! Молчать! Не надо дергаться, я могу поранить!

Острие метнулось к лицу старика. Франног округлил глаза.

– Шахнар! Ты что, хочешь меня ослепить?

– Нет, всего лишь оскопить. Да шучу! Верьте мне, я знаю, что делаю. – Франног вряд ли знал эту присказку инспектора Хаммера из сериала, которую он проговаривал, намереваясь сотворить какую-нибудь вселенскую глупость, иначе паника чародея была бы безмерной. Я сграбастал растрепанную стариковскую бороденку и резко, словно серпом подсекая, отчекрыжил половину серой кудели. – Молчать!

– Ой!

– Тихо, или я вас израню! – Вторую половину я срезал еще быстрей, не заботясь о том, что с кровью выдираю корни волос. На подбородке мудреца образовался уродливый едва заметный хохолок, и с ним возиться пришлось дольше всего, отрезая едва не по волоску (боль, вопли, слезы из глаз прилагаются). Клокастые седые брови старика я подравнивал чуть дольше, орудуя ножом как заправский брадобрей. Потом извлек из рундука свернутую парусину, отпорол широкую полосу и подвязал Франногу зубы.

– Готово. Хех. Туго. Можете говорить?

Франног с диким видом ощупал подвязанную жесткой парусиной челюсть, потрогал узел, чьи острые концы выдавались над головой, как пара козлиных рожек. Затем пошевелил челюстью, и в глазах его проступило выражение беспредельного страдания.

– Ох… хо-о… Могу… Олег, я разумею твой замысел – посильно изменить мой облик, дабы принц Тендал, буде выйдет нас встречать, не узнал…

– Драхл! Понятное дело! – Я отступил на шаг, разглядывая дело своих рук. – В первую очередь – эта вшивая бороденка. Самый приметный атрибут вашего, так сказать, облика. Щеки вы брили, а веник, тьфу ты, бороду отращивали на подбородке. Теперь ваши щеки заросли, бороды больше нет, и лицо изменилось. Дальше – тюрбан. Вы же носили на людях тюрбан? Ведь в Селистии все мудрецы носят тюрбаны – мода, скажу вам, та еще.

– Ох-ох!

– Но теперь у вас лысая макушка, и вдобавок зубы подвязаны. Последний штрих, так сказать. Тендал вас не узнает!

– Но…

– И правда «но»! – Я открыл рундук и выгреб оттуда горсть угольной пыли, в которой светлыми кристалликами застыла морская соль. Смешав пыль с водой, я растер кашицу по татуировке мудреца, спрятав одноглазую девчонку за разводами грязи. Затем добавил пару пятен на другую руку и грудь, после чего втер остаток в окровавленную повязку на своем плече. – Нам бы только проскользнуть мимо принца…

– Ай-ай-ай!

Я сполоснул руки.

– Вот вам нож, вот парусина: пока говорим, настрогайте обрезков и запихните между щекой и повязкой. Зубы, зубы, у вас болят зубы, вы греете щечку! А ну-ка, гляньте на меня поскорей!

– Э?

Я скроил жуткую рожу, перекосив половину лица и замычал:

– Ы-ы-ы…

– Ох, сынок… Ты будешь играть роль скорбного душевной хворью…

– Ага. Вот и готово. Вы – Бэтмен на пенсии, а я – Робин. Робин-Бобин. И оба мы вчера выписались из санатория ЛТП.

– ЛТП?

– Нет, вам не стоит знать, что это… А скажу, все равно не поймете: лечебно-трудовой профилакторий, там раньше алкашей лечили.

– Алкашей? Не понимаю твоих словес, сынок…

– Да люди, одержимые бесом зеленого змия. Да не нужно вам знать, что это такое!

– Змия… Ох-ох-ох! Демоны, демоны, я понимаю! В этом са-на-то-ри-и, я разумею, работали могучие экзорцисты!

– Ну-у, около того… Холодные простыни, укольчики в задницу особо буйным… В Беларуси это и сейчас, и, кажись, правильно, поскольку лечить это дело нужно… Черт, придется изображать радость, иначе они что-то заподозрят. – Состроив кислейшую мину, я через силу растянул губы в усмешке и начал метаться, шлепая по горячим доскам и размахивая руками как юродивый, кого я, собственно, и планировал изображать. – Эгей, сюда, сюда-а-а, стадо обалдуев! Сюда, ко мне, давай-давай, ау, придурки конченые, чтоб вас всех скрючило! Вперед-вперед! И не вздумайте свернуть, а то я вам устрою!

Флагман принца и не собирался сворачивать в сторону.

– Ай, я ушиб пятку!.. Эге-ге-ей! – Прыг-скок, пых-хых. – Отводящее заклятие может нам помочь?

– Нет, ибо обширные морские просторы, тысячи глаз с корабля… И я слишком обессилен. А если на борту есть маг, он все равно узрит… Будь я даже величайшим чародеем, воистину Великим…

Прыг-скок, пых-хых.

– Ясно, остыньте. Да и глупо бежать – флагман дает хоть какую-то надежду на выживание. Уверены, что Тендал на борту?

– Э… Бесспорно! Это же его флагман! Именно на нем он приплывал в Селистию последние пять лет.

– Насколько вы с ним знакомы?

– Ну… э-э…

– Что вы мямлите? Отфесайте… Тьфу, отвечайте быстрей!

Чертов распухший язык! Чертово горло, в котором скребется бешеный кот!

– Я был представлен ему в торжественной обстановке приема среди прочих гостей барона. – Лицо Франнога осветилось почти самодовольной улыбкой. – Он знает меня как видного мудреца и воспитателя Нэйты.

– Вы говорили с ним? Долго? – Я отбивал глухую дробь на раскаленных досках.

– Ну… Нет… всего дважды. А после – мельком, несколько незначительных фраз там и тут… Он очень умен, хотя и молод, имеет разносторонние интересы. Все-таки наследник трона и фактический владыка империи. А взгляд у него хваткий и память, уверен, замечательная. Он узнает меня, Тендал из рода Вэлианов.

– Ага, а еще любит мужчин вместо женщин, и плевать, что любит, если бы он не решил жениться на Нэйте.

Франног ахнул.

– О Шахнар! Сынок, что ты городишь? Твои уста исторгают речи страшные, порочащие сего достойного мужа! И не скрою – за них ты заслуживаешь пыток и самой страшной смерти!

– Не убивайтесь так, все еще будет, если нас раскроют.

– Но слова твои ужасны!

– Да-да, порочащие честь и достоинство президента… Что, вы не знаете, чем люди занимаются в приватной обстановке? За стенами своих домов? Бросьте играть в святошу! Да, Тендал именно этим занимается всю взрослую жизнь. И это никак его не характеризует – ни с плохой, ни с хорошей стороны – это просто часть его жизни. Она просто есть. И она никому особо не мешала, пока он не решил захомутать вашу воспитанницу. Для политического брака, черт подери! Так кто из нас заслуживает порицания? Я за свою брехливую и трусливую сущность или Тендал? Он-то не по любви женится, а потому, что политика и должность обязывает. Первое лицо государства с первой леди, мать-мать! Я не знаю, как он окрутил Нэйту, но, поверьте, когда она узнает правду, она ой-ой как будет страдать…