Варвары ледяной планеты - Руби Диксон

Я хорошо ее знаю. Я знаю, когда она чем-то расстроена. Я узнаю это по тому, что ей требуется немного больше времени, чтобы ответить на вопрос, по небольшой морщинке между бровями, когда она шьет, по тому, что она долго смотрит на огонь.

Она говорит, что счастлива со мной, но… правда ли это? Неужели меня недостаточно для моего прекрасного человека? Потому что она для меня все.

Джорджи отрывается от шитья и встречается взглядом со мной. Улыбка, которую она посылает мне, искренна и полна любви. Мне вдвойне приятно, когда она подносит руку ко рту и прижимается к ней губами. Это называется «воздушный поцелуй», он имитирует соединение ртами на расстоянии. Я делаю то же самое, поднося руку ко рту, а затем облизывая ее долго и медленно, чтобы она могла понять, какие именно части тела я хочу соединить.

Ее щеки заливает яркий румянец, и она склоняет голову, продолжая улыбаться. Что бы ее ни беспокоило, это не наши отношения. Довольный, я беру свое копье и поднимаюсь. Время охотиться.

Хэйден, находящийся рядом, смотрит на меня с отвращением.

– Ты что, только что лизал свою руку?

– Для моей партнерши, – говорю я ему, как будто это все объясняет.

Он только ухмыляется, качая головой.

Он не понимает, каково это – найти резонанс в такой женщине. Он никогда этого не испытает, и на мгновение мне становится его жаль. Но жалостью не прокормишь Джорджи, поэтому я отправляюсь на охоту.

* * *

В тот вечер, после того как я проверил ловушки и заготовил новые, я принес домой свежепойманного прыгуна, его мясо было поджарено (это отвратительно) для Джорджи, и мы удалились в нашу пещеру. Я немедленно опустил заслонку на входе, чтобы нас не беспокоили, и моя подруга вопросительно подняла бровь, глядя на меня в этой странной человеческой манере.

– Ты собираешься умыться?

– Нет. Я собираюсь соединиться языками с моей сладкой человеческой женщиной, – отвечаю я, притягивая ее ближе. Я целую ее, дразня легкими облизываниями и наслаждаясь тихими вздохами возбуждения, которые она издает. – Прошло слишком много времени с тех пор, как я пробовал на вкус свою партнершу.

Джорджи смеется.

– Ты пробовал ее на вкус сегодня утром.

– Это слишком, слишком давно, – утверждаю я, опускаясь перед ней на колени. Я расшнуровываю ее легинсы, обнаруживая под ними еще одни, короткие. – Что… что это такое?

– Это кожаные трусики, – отвечает она с гордостью. – Я сама их сшила.

– Но… зачем? – Они завязываются на шнурок и заканчиваются чуть ниже бедер. – Они совсем не выглядят теплыми. Эти части твоего тела мерзнут? – Я удивленно смотрю на нее. Я чего-то не знаю, о чем мне стоит беспокоиться? Ее влагалище легко охлаждается?

– Эм, потому что их носят под одеждой? – Она смущенно пожимает плечами. – Так же, как нагрудную повязку.

Еще одно новшество, которое мне предстоит освоить. Но поскольку оно отвлекает Джорджи от спаривания, все, что я говорю, это:

– А. Можно я сниму их с тебя?

– Конечно. – Она протягивает руки к моему лицу и касается подбородка. – Я скучала по тебе.

– Я отсутствовал совсем недолго. – Несмотря на это, я тоже скучал по ней. – Скоро мне придется отправиться на длительную охоту, подошла моя очередь.

– Знаю. Я пытаюсь мысленно подготовиться к этому. – Она проводит пальцем по моей нижней губе. – А до тех пор мы будем веселиться, верно?

– Когда я вернусь, нам будет так «весело», что ты не сможешь ходить прямо несколько дней. – Я развязываю шнурки ее странных коротких легинсов и стягиваю их, чтобы обнажить нежный пучок завитков между ее ног. – Аххх. Я дома.

Джорджи хихикает.

– Так это твой «дом», малыш?

– Почему бы и нет? Мой язык идеально скользит здесь. – Я обнимаю ее за бедра и облизываю складки влагалища. – А мои пальцы и член идеально сюда входят. Что это, если не дом? – Я смотрю на нее снизу вверх. – Ты мой дом, Джорджи. Где бы ты ни была, я хочу быть рядом.

Выражение ее лица смягчается.

– Я люблю тебя.

Люди всегда говорят такие вещи, будто слова, произнесенные вслух, делают их более реальными, чем поступки.

– Я тоже тебя люблю, – отвечаю я, потому что знаю, что ей приятно это слышать. Я могу часами ублажать ее тело, удовлетворять потребности и делиться самыми сокровенными мыслями… и все же ей нужно услышать эти три слова. Я учусь произносить их вслух, потому что не хочу видеть боль на ее лице, когда забываю о них. – Я люблю тебя всю.

– Но некоторые части больше, чем другие? – дразнит она.

– Нет! – восклицаю я. – Я люблю их все одинаково. Нет такой части твоего тела, которую я предпочел бы другой. – Я снова целую пучок волос между ее ног. – Ложись, я хочу попробовать тебя полностью.

Она стягивает свою тунику и откидывается на меха, ее глаза сияют. Мне нравится видеть их такими наполненными жизнью и яркими от света кхуйи. Ее взгляд изменился с тех пор, как я увидел ее впервые, – тогда ее глаза были безжизненными и бесцветными. Но теперь кхуйи придает ей сил, и мой ребенок подрастает у нее в животе. Наконец-то мы станем семьей. Эта мысль вызывает умиротворение.

Сначала я целую мягкий живот своей пары, где нас ждет ребенок.

– Мне он нравится, – признаюсь я. – Такой мягкий.

Джорджи ерзает подо мной, ее руки тянутся к моим рогам. Она любит, когда я прикасаюсь к ней, но она так нетерпелива. Она извивается, как попавший в ловушку прыгун, и я двигаюсь выше, чтобы увидеть, как покачиваются ее соски. Мне нравится ее грудь. Несмотря на то что она еще не выкармливает нашего ребенка, ее грудь большая и округлая.

– Здесь ты еще мягче, – бормочу я, прижимаясь губами к темно-розовому соску.

Она делает глубокий вдох.

– Они становятся чувствительными.

– Правда? Мне не стоит к ним прикасаться?

– Нет, все в порядке, – успокаивает она. – Просто… чувствительные.

Я наклоняюсь и облизываю кончик одного из сосков, и Джорджи стонет, выгибаясь подо мной.

– Лучше?

– О, боже, да. – Вздох вырывается из ее груди, и она прижимается ко мне. – Я люблю тебя, Вектал.

Я рычу, довольный тем, как быстро она тает в моих объятиях. Воздух в пещере наполняется ее возбуждением, и я упиваюсь этим ароматом, густым и сладким. Он манит меня, и я облизываю второй сосок, прежде чем опуститься между ее ног.

– Я люблю твою вагину, – признаюсь я, раздвигая ее складки и обнажая загадочный третий сосок. – Я люблю росу, которую она выделяет только для моего рта. Мне нравится, какая ты мягкая, мне нравится твой запах. – Я трусь носом о ее складки, дразня кончиком носа сосок. – Твой вкус – единственное, что мне нужно каждый день.

Она стонет, поднимая бедра в предвкушении.