Племя - Александр Прозоров

Его привлекал только металл, из которого был сделан саркофаг. Прочный, не подверженный коррозии, красивый. Под ногами шерифа находились тысячи мечей, копий, щитов, сотни тысяч шлемов, поножей, миллионы арбалетных болтов, ножей, защитных пластин.

Он испытывал то состояние, какое, наверное, испытывали испанские конквистадоры, обнаруживая в захваченных городах площади, выложенные золотыми плитами, или построенные из чистого золота жертвенники. Они физически не могли унести такой добычи — но и бросить ее тоже были не в силах.

— Ваша экспедиция принесла успех, правитель?

— Нет, шериф, не принесла. Мы потеряли шестнадцать моряков и одного брата, но не нашли ровным счетом ничего. Никаких следов семени. Придется возвращаться в море и искать проход через лес на юг. Есть там какие-то острова с растущими камнями.

— Шестнадцать человек — это непозволительно много. У нас на кораблях не хватает гребцов. Скоро нам не на чем будет плыть.

— Это вопрос должна решать Назия, Поруз. Если она решит, что людей слишком мало, она сообщит об этом сама.

— Тогда разрешите пригласить вас к костру, мой господин. У нас на ужин попали две чудесные молодые пиявки, попытавшиеся перевернуть долбленку. В отличие от мяса наземных насекомых, плоть пиявок показалась куда более плотной, упругой. Она не распадалась на отдельные волокна, хуже пережевывалась, но намного раньше вызывала ощущение сытости и давала дополнительную работу зубам, что для людей, привыкших к мягкой цивилизованной пище, было отнюдь не лишним.

— Как вы думаете, мой господин, — не удержался от вопроса северянин. — Эта глыба глубоко уходит в землю?

— Ты все-таки надеешься выковырять ее и увезти с собой, Поруз?

— Но невозможно же вот так, запросто, бросить здесь такое сокровище! Если бы удалось отделить от него хоть маленький кусочек, чтобы отдать его на пробу кузнецам — тогда бы я успокоился.

— Ты уверен, шериф, что маленького кусочка хватит тебе для успокоения? — переспросил Найл.

— Да, мой господин. За последние дни мы перепробовали все: пилили, резали, грели огнем. Разве что зубами не грызли. Имей я небольшой образец, то хоть понял бы, стоит этот самородок таких мук или нет.

— Ладно, — наевшийся правитель почувствовал, как у него слипаются глаза. — Напомни мне утром про этот разговор.

* * *

Посланника Богини разбудили звуки спора. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, слушая, как Назия требует как можно скорее покинуть это пресноводное болото и вернуться в просторы открытого моря, а шериф предлагает ей сперва хорошенько отдохнуть.

В конце концов правитель не выдержал и сел на выворотке, протирая глаза.

— Что вы тут шумите в такую рань?

— Да вот, наша командующая флотилией предлагает все бросить и немедленно уходить в море.

— Назия, в каком состоянии корабли?

— Один нуждается в небольшом ремонте, но все готовы немедленно поднимать якоря.

— Гребцов хватает? — поскольку морячка этот момент обошла, Найл решил спросить ее сам.

— Гребцов мало, — признала Назия. — Но для спуска вниз по течению много сил не нужно, а в море можно пользоваться парусами.

— Что ж, если ты так считаешь, — пожал плечами Посланник. — Тогда попытаемся идти под парусами.

— Нужно хотя бы позавтракать на берегу, — в голосе шерифа прозвучала обида. — А не качаться на этих дощечках.

— Ладно, — Найл встал. — Будет тебе твое сокровище. Назия, потерпи с отплытием еще пару часов.

— Вы рассчитываете за два часа отрезать часть этого металла? — оживился северянин. — Это совершенно невозможно. Мы использовали самые лучшие клинки: они не оставляют даже царапины!

— Когда вы расчищали бункер, вы находили какие-нибудь камни, булыжники?

— Да, несколько штук…

— Это хорошо. Значит, не придется у Назии балласт с кораблей выпрашивать. Несите их сюда. И десяток веток в пару пальцев толщиной выберете.

Из веток Найл мечом нарубил палки в метр длиной, потом попросил ближайшего смертоносца приклеить к их концам по камню.

— Понимаете, шериф, — подошел правитель к углу бункера и примерился тяжелой уродливой булавой к самому краю. — Это вы, в своей цивилизации, привыкли, что одни материалы режутся другими, более твердыми. А я двенадцать лет своей жизни провел в пещере, в каменном веке. И успел ознакомиться с другим постулатом: перед настойчивостью и трудом отступает все.

Он широко размахнулся и начал лупить своим орудием в одну и ту же точку сантиметрах в пятнадцати от угла.

Минут через десять такого труда камень хрустнул и развалился на несколько кусков. По рядам собравшихся вокруг братьев прокатился вздох разочарования, но Найл не смутился, взялся за следующую «булаву» и продолжил работу. Второго камня хватило на пятнадцать минут, третьего — всего на несколько ударов.

Однако в том месте, куда постоянно падали тяжелые удары на металле уже проявилась небольшая деформация — выемка, проплешина в идеальной поверхности.

Посланник расколотил об угол еще два булыжника, с одного удара превратил в мелкий щебень третий, начал долбить бункер четвертым. Неожиданно послышался легкий щелчок, хруст — и угловой кусок металла отскочил в сторону, обнажив на месте скола белую матовую поверхность.

— Вот так, — Найл выпрямился и, поморщившись, расправил плечи. — Я думал, это займет раза в три больше времени. Вы теперь довольны, шериф Поруз?

— Так, наверное, таким образом можно еще несколько кусков отколоть?

— Вы помните, что говорили мне вчера вечером, шериф?

— Помню, — северянин с досадой махнул кулаком. — Надо было про несколько кусков договариваться!

— Да ладно тебе, Поруз, — улыбнулся Найл. — Если этот кусок представляет собой хоть какую-то ценность, по возвращении я дам тебе пять кораблей, плыви сюда и хоть целый год занимайся разработками. А сейчас у нас совершенно другая задача. Ты помнишь, зачем мы приплыли на эту сторону моря?

— Сворачиваем лагерь! — скомандовал северянин, пряча драгоценный кусок себе за пазуху. — Переходим все на корабли. Смотрите, ничего не забывайте! Сюда мы вернемся не скоро.

* * *

От разлива до моря суда скатились без каких-либо приключений, если не считать двух нападений пиявок. Первый раз добрый десяток еще неопытных молоденьких черных кровососок от силы двухметровой длины несколько минут дружно бились головами в толстый борт флагмана и, вроде бы, даже пытались его прогрызть, но толку, естественно, не добились. В другой — одна-единственная паразитка легким движением тела опрокинула волокущуюся на буксире долбленку.

Уже привычные к этому моряки быстро подволокли лодку к корме, приподняли, давая воде вытечь, после чего снова отпустили прыгать по кильватерным волнам.