Путешествие по чашам весов. Правая чаша - Ёжи Старлайт

Их встречал правитель. Он был одет в длинный красный халат без застежек, завязанный на поясе черно-белым шнуром. Руки мужчины унизывали кольца и браслеты. Он обратился прямо к Комде, не обращая внимания на стоящих рядом с ней мужчин:

— Прошу вас пройти со мной. Наш разговор был слишком коротким, и я не успел рассказать вам о сегодняшнем празднике.

Комда, а вместе с ней и вагкхи, пошли следом за правителем. Когда они обогнули слепивший их костер, увидели, что находятся на круглой площадке, вымощенной такими же черными плитами, как площадь перед храмом. Посередине стоял большой белый камень прямоугольной формы. По его периметру были прорезаны желобки, а по углам темнели отверстия. Камень чуть сверкал в колышущемся пламени костра. Правитель тем временем продолжал «изучать» Комду. Она сменила светлое платье на темно-синий, почти черный брючный костюм, полностью закрывающий ее тело. Только кисти рук и лицо матово белели в сгущающейся темноте. Женщина казалась погруженной в свои мысли, и мужчина поторопился начать рассказ, чтобы привлечь ее внимание:

— Лаир — цветущая планета, но население ее невелико. Люди в основном заселили территорию около главного храма и его меньших копий, находящихся в разных частях планеты. Уровень культурного развития населения невысок, но он был еще ниже до появления бога Нейнке. Когда-то он спустился с неба в виде огромной огненной змеи и вдохнул пламя разума в заблудшие души местных жителей. Бог правил долго и справедливо, но постепенно люди забыли, кому обязаны светом, горящим у них в сердцах. Они перестали приносить жертвы и забросили строительство храмов в его честь. Тогда Нейнке покинул их. Тьма накрыла планету, и не было больше дня, только одна непрекращающаяся ночь.

Правитель внезапно остановился и обернулся к Комде. Она посмотрела ему в глаза и испытала неприятное ощущение. Вертикальный зрачок расширился в темноте и стал размером с радужку. Глаза мужчины были совершенно черными. Ей показалось, что она заглянула в бездонный колодец. Истолковав взгляд женщины иначе, правитель решил, что ему удалось заинтересовать гостью рассказом, и поэтому он поторопился продолжить:

— Люди опомнились, но было уже поздно. Бог не хотел возвращаться. Тогда жрицы, жившие при храмах, начали возносить к нему непрерывные молитвы. Они не замолкали ни днем, ни ночью. И бог сжалился над глупым и самонадеянным народом. Он послал жрицам весть, что вернется и восстанет из крови паломников, почитающих его. Если бог посчитает жертву, сделанную в его честь днем, достойной, ночью он возродится из огня души его любимого дитя и прогонит всепоглощающий мрак.

Комда, стараясь быть вежливой, спросила:

— А как часто бог Нейнке возвращается?

— Каждый год в один и тот же день. И это как раз сегодня. Как только Брянц, красный спутник Лаира, поднимется над вершиной этой пирамиды, начнется торжество.

Комда прервала его:

— Прошу извинить, если мой вопрос покажется бестактным. Что находится в этих многочисленных пирамидах?

Правитель как-то странно взглянул на женщину и произнес:

— В них живет дух бога Нейнке. Каждый год он выбирает ту, которая ему больше нравится и поселяется в ней. А теперь я вынужден покинуть вас. Надо подготовиться к церемонии.

Он посмотрел по сторонам и громко крикнул:

— Аэйке!

Из темноты ночи появилась главная жрица, одетая так же, как и правитель, в длинный красный халат, стянутый черно-белым жгутом на талии. Она почтительно склонилась.

— Останься с гостями. Служи им так, как служишь мне.

Ничего больше не объясняя, он скрылся. Костер прогорал. Его пламя уже не так высоко взлетало к небу. У основания появились и замерцали в темноте красные угли, чем-то напоминающие глаза правителя. Озби посмотрел на возвышающуюся рядом с площадкой пирамиду и заметил, что красный спутник почти достиг ее вершины. «Значит, скоро все начнется», — подумал он, придвигаясь ближе к Комде, чтобы в случае чего защитить ее. Мстив сделал то же самое. Теперь мужчины стояли за ее спиной, почти соприкасаясь плечами. Хотя Аэйке за это время не проронила ни слова, в ее молчании ощущалась враждебность. Озби почему-то вспомнил, с какой ненавистью она смотрела на Комду во дворце правителя. Наконец, после долгого молчания, жрица с вызовом произнесла:

— В день возвращения бога только избранные могут присутствовать на церемонии.

— Но ваш правитель сам пригласил нас!

— Нужно было отказаться. Такие недостойные существа, как вы, могут присутствовать на празднике только в качестве жертв.

Она говорила с таким высокомерием, что даже вздрогнула от неожиданности, услышав ледяной тон, которым Комда произнесла:

— Ты и правителя так же чтишь, жрица?

Аэйке повернулась и встретилась глазами с Комдой. Та смотрела на нее в упор, не отводя взгляда. Главная жрица сжалась и, словно нехотя, склонилась перед ней.

— Уходи, ты нам больше не нужна.

Приказ, отданный властным голосом, не позволил жрице ослушаться.

Ночная тишина, до этого оживляемая лишь треском костра, сменилась рокотом барабанов. Звуки были громкими и раздавались со всех сторон сразу. Путешественники отошли в сторону и встали у края площадки, где черные плиты сменялись землей. Из-за колышущегося пламени появилась процессия с горящими красно-желтыми факелами. Она медленно приближалась, и теперь было видно, что впереди идет правитель.

За ним плотной колонной двигались зверолюди. Шествие замыкали одетые в красные одеяния жрицы. Женщины разошлись вокруг площадки, замкнув круг. Внутри него оказался правитель и около двадцати мужчин с внешностью гиен. Сейчас не только их морды, но и тела были покрыты цветной росписью. Сквозь звуки барабанов послышались сдавленные крики.

На площадку перед костром несколько стражников вывели около двух десятков человек. Руки их были связаны, а рты закрыты повязками. Комда с удивлением заметила, что это не местные жители. «Наверное, пленники с других планет, как те, которых мы видели на корабле», — подумала она. Следующей появилась главная жрица в сопровождении двух других послушниц, несущих в руках небольшие кувшины. Они стали обходить пленных. Одна снимала со рта повязку, а другая давала им что-то выпить. Пленники, наверное, томились от жажды, потому что пили охотно и жадно.

Когда жрицы обошли всех, стало ясно, что закончилась первая часть ритуала. Барабаны на мгновение смолкли, а потом застучали вновь, но теперь к их ударам примешивались звуки, издаваемые инструментами, похожими на трубы. Зверолюди, до этого стоявшие неподвижно, направились к связанным пленникам и взвалили их себе на плечи. С этой ношей они приблизились к костру и начали танцевать.

К звукам, издаваемым инструментами, добавился ритмичный стук их ног. Они исполняли странный танец, то приближаясь к костру, то удаляясь от него. Шаги сменялись кружением. Они встряхивались, подбрасывая пленников, неподвижно лежащих у них на спинах. К какофонии звуков добавились крики, издаваемые жрицами, стоящими вокруг площадки. Все вместе это напоминало странную завораживающую мелодию, которая становилась все громче, пока не достигла своего апогея. На самой высокой ноте зверолюди приблизились вплотную к костру и скинули в него людей, лежащих у них на спинах. Комда услышала, как Озби и Мстив разом вздохнули. Сама она уже видела раньше нечто подобное, но это было очень давно. И пусть с того времени прошли столетья, она помнила, что будет дальше.