По закону зверя - Наталья Сарафанова

Спустились вниз.

По приказу Зерона колонна остановилась.

Он спрыгнул с лошади.

Площадь имела семь уровней, вымощенных разноцветным камнем. Каждый уровень был вымощен по цвету радуги, начиная с верхнего – фиолетового – и заканчивая нижним – красным. Там, внизу, ближе к воде, на красном уровне ствол Дерева взорвал землю, устремившись в высокое небо. Зерон увидел корни, уходящие от ствола в стороны по земле словно огромные узловатые пальцы. Словно само небо, спустившись из-за облаков, держало землю крепко, сильно и уверенно, а земля взметнулась к небу великой, непреодолимой силой. Зерон спустился по каменным ступеням лестницы и подошел к Источнику Жизни. Стражники, стоявшие вокруг ствола, почтительно расступились.

Зерон сделал последний шаг и положил ладонь на шершавую, похожую на растрескавшийся камень темную кору.

– Вот ты какой, Источник Жизни, – тихо произнес он. – Ты ждал меня?

Под ладонью словно горячий поток начал пульсировать.

– Ждал, – усмехнулся Зерон и оглянулся на молчаливо стоящих всадников, вытащил меч, поднял клинок.

– Хаккадор наш! – пронесся над площадью торжествующий возглас.

– Наш!!! – взревели воины. Лошади испуганно шарахнулись.

– Хаккадор наш! – разносилось над затаившимся городом. – Наш! Слава Зерону! Слава великому Мауронгу!

– Хранитель, – услышал Зерон сквозь восторженные возгласы, обернулся и увидел Харсуса, склонившего голову.

– Чего тебе?

– Я не стал тебе говорить сразу, дабы не омрачать радости великого события, но необходимо сказать, Хранитель, – с юга идет большое войско. Его ведет некто Александр. Ты знаешь его?

– Нет. Почему я его должен знать? Кто еще такой?

– Мы не знаем откуда он. Но мы послали на стену Загаран нашу силу. Она сможет задержать воинство на пару дней.

– Ясно, – кивнул головой Зерон. – Ты чрезвычайно услужлив. Далеко эта стена?

– Менее одного перехода.

– Пехара!

Один из всадников спрыгнул на землю, приблизился.

– Срочно всех своих конников на юг. Надо успеть к стене. Остановишь там войско, – приказал Зерон.

– Слушаюсь, а ты, мой повелитель?

– Я останусь здесь с личной стражей и буду ждать подхода главных сил. Ты же знаешь, что пехота отстала от нас на три перехода.

– Понял.

– Отправляйся немедленно. А ты дашь проводника, – Зерон ткнул пальцем в грудь Харсуса.

Тот резко развернулся и засеменил прочь.

– Постой, ты куда!

– За проводником.

– Дашь указания. Пусть приведут знающего те места. Сам останешься здесь. Если ты солгал и нас ожидает ловушка, знаешь, что с тобой будет?

– Нет, – испуганно произнес Харсус.

– Лучше тебе не знать, – усмехнулся Зерон, глядя в бегающие глазки Харсуса. – Какая же ты сволочь. Но пока нужная сволочь. Пожалуй, я тебя так и буду называть. Слушай, сволочь, а что это там за башни на горе светятся?

– Это Звездная гора, – ответил Харсус. – Оттуда спустились наши предки, когда Создатель Мира послал их для защиты Дерева Жизни. Теперь там Звездный дом.

– Мои предки. Не ваши, – жестко произнес Зерон. – Я потомок великого Мауронга, лучший воин Империи. А вы – сброд. Я вернул то, что было завещано. Так-то, сволочь.

Харсус ничего не ответил и потупил взор.

* * *

Серой тенью лесной зверь пробирался между деревьев, сливаясь с темным, сырым мхом, ловя ушами едва слышимые лесные шорохи, чувствуя кожей, каждым волоском своей шерсти пространство далеко за пределами взгляда.

Зверь умел читать язык леса. Он чувствовал его, сливаясь с ним воедино каждой клеточкой своего тела. В нем жил язык его древних предков, умеющий читать безмолвие камней, шелест листьев, дуновение ветра, шепот облаков. Они говорили больше, чем язык обычных звуков, на котором общалось большинство двуногих. Это был язык ощущений, сплетающий воедино в Книгу Жизни все, что происходило в этом мире, далеко ли или же близко – это не имело значения. Волк чувствовал этот мир. Ведь он был зверем – лесным созданием. Он видел этот мир не только глазами, слышал не только ушами, он ощущал себя частью этого мира.

Зверь осторожно ступал по мягкому лесному мху. Скрываясь за темными холмами, пробираясь ночами среди обжитых людьми полей, он на третий день пути нагнал идущих на север, а потом и перегнал их, видя, как те следуют, не сворачивая, по широкой каменной дороге. Волку не терпелось взглянуть, куда же они идут. Только к вечеру третьего дня ему удалось опередить их лесом. Он оставил их позади. Но что там, дальше? Он ощущал присутствие.

Забрезжил рассвет.

Волк вновь почувствовал. Это было дыхание пустоты. Пустота означала конец пути в Мире Изменений, но не окончание пути в других мирах. За пустотой следовало перевоплощение. Но никто не знал, что там за ней, за пустотой. Что там за ней? Никто из его сородичей не знал этого. Не знал и его отец. За свою долгую жизнь зверь научился чувствовать пустоту.

Он не раз смотрел черной пустоте в глаза. Она принимала разные обличья, таясь в клыках матерого кабана, саблезубой кошки, когтях медведя или же в клыках его сородичей, претендующих на место вожака. Он никогда не уходил от нее, он был первым в стае и всегда встречал ее первым. Стая шла за ним.

Но тут была иная пустота, незнакомая. За ней не было ничего. Только мрак. Он чувствовал ее в остатках ночной темноты. Зверь оглянулся. Где-то там, за деревьями, шла по дороге многотысячная стая. Она была там, позади, а он, старый зверь, непобежденный вожак, пришел сюда первым. Перед ним расстилалось широкое поле. Зверь увидел их, тех, кто надвигался навстречу стае. Вначале узкую темную полоску, накрывшую вершину далекого холма. Полоска расширялась, приближаясь. Не утративший остроты взгляд зверя различил всадников. Тысячи. Они надвигались, словно черная лавина, заполняя широкое поле. Зверь зарычал, обнажил клыки, отступая на шаг, и почувствовал тех, кто шел за ним. Пусть не его сородичей, пусть этих странных двуногих созданий, зовущихся людьми. Но зверь чувствовал в них стаю, готовую на бой со смертью.

О приближении этой стаи возвещали облака, деревья, ветер.

– Возвести, что они идут, – послышалось зверю в шуме ветра.

– Возвести, – прошептали облака.

– Дай знать, – прошелестели ветви.

Зверь обнажил клыки, глухо зарычал, набрал широкой грудью вечерний воздух, и дикий, жуткий, нарастающий вой разорвал утреннюю тишину, взметнулся к низким серым облакам, заметался среди ветвей деревьев, уносясь в сторону надвигающихся всадников.

* * *

Войска снялись с ночной стоянки. Строились в колонны. Гул людских голосов заполнял утреннюю мглу. Эта ночная остановка была короткой. Надо было спешить. Почти день потеряли на штурме ворот. По мере приближения к столице Александр усиливал сторожевые отряды. Он интуитивно, как зверь, чувствовал приближение и, видя скачущего навстречу всадника из сторожевого отряда, уже знал, что скажет тот.