Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

Прежде чем я осознала, что делала, я двинулась к нему, обхватывая его запястье, пытаясь остановить его руку. Конечно, она не сдвинулась ни на сантиметр. Тариус был невероятно сильным. Казалось, что его рука сделана из стали.

— Подожди, — прошептала я, сердце бешено колотилось. — Просто подожди минутку.

Свободная рука Тариуса сомкнулась на моём запястье, обжигая своими нежным прикосновением.

— Мне очень жаль, амина, — его слова звучали горько-сладкими тоном. Этот намёк на печаль в его голосе; такой крошечный, что я могла бы почти не заметить его. Я собралась с духом.

— Это кажется… неправильным. Я понимаю, что для того, что ты собираешься сделать, есть очень веские причины, но вынужденно избавиться от чего-то...что так уникально и красиво. Я не знаю… неправильно.

Я посмотрела на него, почувствовав себя испуганной. Я знала, что не должна; в конце концов, это был Тариус, но я не могла забыть, что он был хорошо обученным синайским воином с сотнями смертями за спиной. Я сделала глубокий вдох.

— Тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, это был способ старой Империи спрятать вашу личность... индивидуальность, что это была форма подавления?

Тариус посмотрел на меня сверху вниз, его золотистые глаза стали жёсткими и немигающими, выражение его лица было совершенно непроницаемым.

— Так и было, — тихо сказал он. — И ирония не ускользает от меня, потому что мы делали то же самое с расами и цивилизациями, которые завоевали. Но это система, которая сформировала меня таким, какой я есть, и почему-то я даже благодарен за это, — он убрал руку с моего запястья. — Возможно, наступит время, когда нам больше не придётся сражаться, но пока мы поступаем именно так.

Мои плечи поникли. Прежде чем я успела сказать хоть слово, Тариус наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Это был медленный, обжигающий поцелуй и я тонула в нем, пока Тариус не отодвинулся. Он все ещё держал в руке черный клинок, который вращался в темноте.

Шик, шик.

Я в ужасе смотрела на пляшущее лезвие. В мгновение ока он отрезал оба рога. Они с глухим грохотом упали на пол. Струйки черной крови потекли по его лицу.

Черт возьми, ТАРИУС! Слёзы брызнули из моих глаз.

Он же повернулся и достал что-то из тёмного отсека для хранения; тонкую черную трубку, которую он быстро прижал к кровоточащим ранам. В нем была какая-то вязкая жидкость прозрачного цвета, и что бы это ни было, вещество было эффективным, немедленно останавливая кровотечение.

— Т-ты отвлёк меня, — выдохнула я, уперев руки в бёдра, пристально смотря на него.

—Это не было отвлекающим манёвром, — Тариус покачал головой, улыбка заиграла на его темно-серебристых губах.

Я опустила голову. Мой взгляд остановился на отрезанных рогах, лежащих на черном полу. Они были чуть короче моего предплечья и элегантно изогнуты.

— Я хотела бы, чтобы вы, высокоразвитые пришельцы, могли придумать, как сделать боевую броню, в которой поместились бы рога, — прошипела я, остро чувствуя потерю. Я попыталась представить Тариуса в полном боевом снаряжении, его шлем увенчан парой угрожающих черных рогов. Я вспомнила самый первый раз, когда увидела его, когда знала его только как Тень. Он представлял собой устрашающее зрелище. Я легко могла понять, почему синайцев боялись во всей Вселенной. — Ты выглядел бы ещё более устрашающе.

Тариус наклонил голову, глаза сузились, на губах появилась полуулыбка.

—Хм, — пробормотал он, качая головой. — Вы, люди, видите Вселенную по-другому, — загадочно сказал он.

— Ты же не собираешься сказать мне, что ты подумаешь о моей идее, не так ли?

— Пока нет. Но ты высказала интересную мысль, — Тариус пожал плечами.

Я раздражённо выдохнула. Неужели у всех синайских мужчин была эта привычка быть намеренно такими упрямыми? Я снова посмотрела на его упавшие рога.

— Можно мне их взять?

— Для чего, во имя Преисподней?

— Хм, потому что они уникальны и особенны, и будут напоминать мне о тебе, когда ты будешь уезжать на задания, что, я полагаю, будет происходить время от времени. А ещё они трофей моего завоевания тебя. И они напомнят мне о твоём обещании.

Его брови сошлись вместе.

— Обещания?

— Да. То, которое ты собираешься сделать. Что однажды ты сбросишь доспехи и отрастишь рога, чтобы я могла прикасаться к ним, когда захочу, и доставлять тебе удовольствие, когда захочу.

Тариус моргнул, выглядя немного ошеломлённым.

Я подавила усмешку. Было забавно застать невозмутимого коммандера врасплох. Но выражение удивления быстро исчезло, когда он медленно оглядел меня с ног до головы, и мне пришло в голову, что я все ещё голая.

Милые звезды! Неужели у этих синайских воинов никогда не заканчивается выносливость?

— Я не могу обещать, что когда-нибудь поставлю под угрозу свою способность защитить тебя, — медленно сказал Тариус, опускаясь на пол и поднимая свои черные рога. — Но, возможно, есть компромиссы, на которые можно пойти.

Он поднялся во весь рост и сделал шаг вперёд, протягивая свои отрубленные рога. Основания блестели от высыхающей черной крови. Его крови.

— Как только они высохнут, внешняя оболочка отвалится, и их можно отполировать, — он ухмыльнулся. — Хочешь верь, хочешь нет, но некоторые расы торгуют вот этим на межгалактическом черном рынке. По-видимому, наши рога невероятно ценны, хотя я не могу понять, почему. Обычно мы просто выбрасываем их, но так как ты попросила их, они твои, моя амина, — у него вырвался тихий смешок. — Возможно, ты положила начало новой традиции. Что ты будешь с ними делать?

С благоговением я взяла рога Тариуса в свои руки. Они были прочными, тяжёлыми и элегантными.

— Я высушу их, отполирую и буду хранить в надёжном месте. На память. Спасибо тебе, Тариус.

— Все, что принадлежит мне, принадлежит тебе, Антлия, — он склонил голову, жест был странно формальным, как будто мы завершали какую-то церемонию.

Моё сердце сделало тысячу ударов в груди, когда Тариус придвинулся ближе, а его обнажённая грудь прижалась ко мне, позволяя почувствовать его ровное сердцебиение. Звезды! Неужели он не знал, насколько неотразим?

— Тебе больно? — спросила я, отстраняясь и с беспокойством осматривая его голову.

— Безмерно, — сказал он небрежно, — но это просто боль, и она пройдёт.

— Т-ты даже не показываешь этого.

— Тренировка, — Тариус пожал плечами. — Я привык к таким вещам. Почему я должен позволять чему-то столь незначительному, как боль, отвлекать меня, когда ты прямо передо мной? — воин усмехнулся, как будто тот факт, что только что отрезал свои рога, не имел большого значения.

Я фыркнула.

— Если мы собираемся совершить наше драматическое возвращение на планету, тебе, наверное, тогда следует привести себя в порядок, верно?