Мой личный сталкер - Мария Бортник

Это я. Я ведь действительно мог ответить на его звонок в тот день.

Но изменило бы это что-нибудь?

– Я не собирался рушить твою семью, я просто пытаюсь решить проблему, понять, что теперь делать.

– Мне плевать, что ты думаешь, ты просто сейчас уйдешь из нашего дома и никогда никому ничего не скажешь. Будешь до конца своей гребаной жизни молчать, как это делал я. Отплатишь мне тем же. И вот тогда проблем точно больше не будет, – Андрей сильно прогнулся к нему через стол и сжал в руке небольшой ножик, которым Родион мазал Алисе масло на хлеб, и до этого спокойно лежавший на столе безобидным предметом быта, который Родион по собственной беспечности оставил здесь. О раковину что-то звонко ударилось.

– Хватит! Ты чертов больной ублюдок. Ты убил его, а теперь угрожаешь. О какой семье ты вообще говоришь? Ее никогда не было, – она начала истерить и дергаться. В ее глазах Родион увидел отчаяние и злость вперемешку с чем-то еще, – Да, я тебе изменяла и не раз. Потому что я тебя не люблю, и никогда не любила. Но я правда пыталась!

За окном сгустились тучи, и начал накрапывать дождь. В кухне вмиг стало темно.

– Когда ты начал что-то подозревать, я придумала эту историю со старым школьным поклонником, и когда ты спросил, кто он, единственный кого вспомнила, был этот неудачник, которого я когда-то знала. А ты идиот повелся. Ты убил невиновного человека и теперь заливаешь про семью.

Родион удивился, когда понял, что еще за чувство у нее было. Сожаление, раскаяние? Она чувствовала вину за то, что по ее вине погиб человек.

– Ненавижу тебя, и если хочешь знать, то Алиска не твоя дочь! – Родион сильно вздрогнул от вида своего брата. Не передать словами как он на нее посмотрел. Он не верил. Кружка, которую Родион так сильно сжимал, упала на пол и залила ему ноги, но они даже не обратили на это никакого внимания. И вновь как в детстве кухня будто уменьшилась и стала для него тесной и неуютной.

– Что? Алиса не моя дочь? Как… – он не мог найти слов. Выражение лица менялось так быстро, что Родион не выдержал и опустил голову вниз, упершись взглядом в свои залитые чаем носки.

Тем временем Андрея начало трясти от ярости, челюсть сжималась. Он еще сильнее вцепился в рукоять кухонного ножа. Ксюша это видела, но ее это не остановило.

– Да. Я тогда встречалась с одним парнем и забеременела от него, но он бросил меня и сказал, что ему не нужен этот ребенок. Я тогда была так разбита, а тут ты подвернулся со своими признаниями, что хочешь создать со мной семью. Это было так кстати.

Родион вновь поднял взгляд на них.

– Вы меня тогда все так достали! Все эти ухаживания, признания, а стоило дойти до чего-то серьезного, так сразу не при делах. Я так старалась изобразить счастье, чтобы ты мне поверил, ну, а дальше все было еще проще. Я просто не хотела оставаться одна, но я никогда тебя не любила и не хотела с тобой жить… Теперь понимаю, что совершила ошибку. Нужно было тогда избавиться от ребенка, чтобы не приходилось каждый день терпеть твою отвратительную рожу и постоянное насилие. А теперь ты еще и убийца! Да я просто пойду и заявлю в полицию, что ты…

Родион увидел, как Андрей подлетел к Ксюше и хотел вмешаться. Но оказавшись рядом, брат задел его ладонь ножом, сильно порезав, и Родион отлетел назад от боли, упав на стул. Схватившись за руку, он начал дрожать.

– Блять, – ноги его ослабели. Хотелось кричать, чтобы все это прекратилось, но изо рта не доносилось ни звука.

Он мог только безмолвно наблюдать, как Андрей хватает ее одной рукой за плечо и трясет, называет последней шлюхой, как отвешивает ей звонкую пощечину, и она падает. Но его это не останавливает. Он хочет закончить начатое.

Андрей падает на колени, нависая над ней. Ксюша пытается руками достать до его лица, но ничего не выходит, он вонзает в ее грудь нож до упора, и ее глаза расширяются. Лицо Ксюши искажается в приступе боли, жалобный всхлип, и она быстро затихает, но еще дышит.

Ей этого было достаточно, но не ему. Он тягуче-медленно достает из нее нож и с размаху вонзает его снова, и так раз за разом. Кажется, он просто пытается распробовать эти ощущения. Что с ним будет, когда он придет в себя и поймет, что сделал?

Родион только парализовано смотрел на это действие, насильно получив билет в первом ряду. Было тошно, но он не отворачивался.

– Андрей, Андрей … – шептал Родион имя брата с широко раскрытыми глазами. У него был шок.

Весь пол заливает ее кровью, кровью женщины, чья дочь сейчас находится на пару этажей ниже и ничего не подозревает. Алиса еще не поняла, почему ее увели, и хочет вернуться обратно. Но возвращаться уже некуда. Это отрезвило Родиона, и он почувствовал, как носки пропитываются этой кровью, которая добралась до него и смешалась с разлитым недавно чаем.

А если он и меня убьет?

Никогда он еще так не боялся собственного брата и не думал, что придется.

Аккуратно опустившись на пол задев коленями осколки чашки, он двинулся в сторону Андрея. Тот уже ничего не делает, нож торчит из ее тела, а он сидит рядом и тяжело дышит. Подползая ближе к нему, рука Родиона зависает над его плечом, так и не коснувшись его. Андрей заметил его, взгляд был растерянный. Они не знают, что сказать друг другу, но этого и не требуется. На лице старшего мелькает множество мыслей, которые с этого момента еще долго не оставят его в покое. Проходит несколько бесконечных секунд в тишине, когда он переводит взгляд на ее тело. К нему приходит осознание произошедшего, и до Родиона доносится исходящий от него непонятный задушенный и скрипящий вой. Из глаз потекли слезы. Их было много. У Родиона тоже потекла слеза. Он чувствовал, как она разъедает кожу на щеке.

– Что я сделал? – голос Андрея в образовавшейся тишине кухни был оглушающим.

Из глубин квартиры послышалась мелодия телефона.

Это мой шанс.

Родион поворачивается в сторону выхода и пытается по-тихому уползти.

Я больше не хочу оставаться с ним наедине.

Андрей замечает его движения и резко хватает за лодыжку, тянет на себя так, что Родион сильно вздрагивает, когда чувствует, что оказался в луже нескончаемой крови, которой, кажется, стало еще больше.

Он переворачивает его к себе лицом и пытается усадить. Тело Здравого младшего уже давно не слушается, сил нет, чтобы сопротивляться. Брат хватает его за плечи и начинает трясти так же, как и свою жену минутами ранее. Родион начинает кричать.

– Заткнись, заткнись! Ничего не случилось, слышишь?

Я уже ничего не понимаю. Знаю только, что мне нужно добраться до телефона.

– Ты же все видел. Ты ведь понимаешь, что я не виноват, ни в чем не виноват. Она сама! ТЫ ЖЕ ВИДЕЛ! Это все случайность. Помоги мне, помоги, – руки старшего брата переместились на лицо Родиона, и в нос ударил резкий запах крови. Его начало лихорадить. Младший схватил его за рубашку и попытался отодвинуть от себя, но тот застыл на месте.