Опаленный звездами - Константин Кривцун

– Наверное, – растерянно согласился я.

Чем все это обернется теперь? Выживем ли мы? Долетим ли до Кваарла?

Через час мы ощутили, что стало заметно труднее дышать, выросла влажность. Вероятно, члены экипажа все-таки перекрыли приточный клапан. Если не считать этих изменений в атмосфере, то вокруг вообще ничего не происходило. Мы тупо сидели и ждали развязки затянувшегося действа.

Затем сила тяжести вдруг стала расти. Смирнов, почувствовав, что масса его тела увеличивается, тут же вскочил и попытался связаться с экипажем через переговорное устройство. Он уже несколько раз проделывал это за то время, пока мы сидели тут. Но и на этот раз ответа агент тоже не получил.

Через пару минут после возвращения гравитации последовал сильный толчок.

– Похоже, приземлились, – прислушиваясь, сказал я. – Интересно, на планету или на девятую станцию?

– Гравитация росла медленно, – заметил Смирнов. – К тому же нас пару раз тряхнуло. Я думаю, что мы все-таки сели на планету. На станции сила тяжести увеличилась бы мгновенно.

– Согласен, – кивнул я, поднимаясь с пола.

Дышать с каждой минутой становилось все труднее. Разболелась голова, на лбу выступила испарина. Воздух стремительно терял кислород.

– Если космолет сел, то все должно быть нормально, – предположил я. – Может быть, я ошибся насчет вируса?

– Будем надеяться, – сказал Смирнов. – Только это маловероятно.

– Почему?

– До этого ты ведь не ошибался.

– Когда-то это обязательно произойдет в первый раз! – через силу улыбнулся я.

Ирка подала мне руку, и я помог девушке подняться. Вид у моей невесты был довольно жалкий – от нехватки кислорода она пострадала сильнее всех.

– Скажи лучше, какой инкубационный период у этой болезни? – спросил Смирнов.

– Даже не знаю, – смутился я. – Как мне кажется, болезнь протекает довольно быстро и заканчивается летальным исходом. Вот и все, что мне удалось разглядеть.

– Понятно, что быстро! – хмыкнул Смирнов. – Но насколько? Часы это или дни?

– Скорее часы.

– Тогда то, что мы приземлились, – хороший знак. Может, все и в самом деле не так страшно.

Мы стали ждать дальше. Прошло несколько минут. За нами никто не пришел.

Смирнов в очередной раз попытался связаться с кабиной через интерком, но снова безрезультатно.

– Что будем делать? – спросил я.

– Если мы уже сели, то можно попробовать проломить переборку.

– Выстрелить из гравистрелов? Мы же вроде решили, что это не сработает.

– Даже если и сработает, то заряд оружия после такого выстрела останется на нуле. А мне бы хотелось, чтобы гравистрелы могли стрелять, когда мы выберемся из космолета.

– Да и мне тоже, – согласился я. – Только мне еще и дышать хочется. Привык уже как-то за двадцать четыре года.

– Понимаю, – улыбнулся Смирнов. – Ждем еще пять минут, потом будем ломать стену.

Пять минут прошли в напряженной тишине.

– Ну что? – не выдержала Ирка. – Вы стрелять будете?

– Пора! – кивнул Смирнов и достал свой гравистрел.

Я последовал его примеру, вынул свой «Довод» и поставил мощность на максимум.

– Стреляем на счет «три»! – Агент нацелил оружие на закрытую переборку. – Раз!

Я сжал потными ладонями рукоятку гравистрела и закусил губу.

– Два!

Мой палец стал плавно опускаться на курок. Ирка закрыла уши.

Через секунду мы поймем, напрасна была наша затея или нет. Дай бог, чтобы мы не зря потратили заряды пистолетов!

Когда агент уже готов был произнести «три», переборка вдруг быстро скользнула вверх и из коридора прямо на нас выскочили двое людей, затянутых в желтые комбинезоны химзащиты. Они что-то кричали на английском.

– Твою мать! – громко выругался я и поставил гравистрел на предохранитель.

Еще бы доля секунды, и я пальнул бы спасителям в лоб несколькими килотоннами! Повезло, что успел среагировать.

– Зона на карантин! – Голос одного из вошедших звучал приглушенно из-за герметичной маски на лице. – Немедленно идти за нами на обработка!

Русский язык спасателей был весьма плох.

Нам пришлось подчиниться. Мы одели выданные нам дыхательные маски и поплелись, привыкая к повышенной силе тяжести, вслед за спасателями.

Никогда не забуду, как мы выходили из космолета через салон, заполненный дымом, как хрипели там покрытые язвами люди, тянули к нам руки, просили о чем-то.

А потом мы спускались под проливным дождем по ржавому трапу и бежали, то и дело падая, к зданию космопорта. Под ногами хлюпала серая жижа, над головой орала сирена, мимо сновали древние помятые машины, вывозя из корабля заболевших людей.

Но зато можно было дышать! Наконец-то можно было дышать полной грудью, пусть даже и через фильтр противогаза.

06.01.2223

Первое утро в колонии Джейн началось с укола.

– Как ты себя чувствовать? – спросил у меня врач.

Этот невысокий и дольно худой человек с трудом говорил по-русски. Как я понял, здесь вообще мало кто мог разговаривать на официальном языке ЗЕФ.

Чувствовал я себя, откровенно говоря, паршиво, но через силу улыбнулся и сказал:

– Спасибо. Я в порядке.

– Симптомы болезни не обнаружены, – сообщил врач и стянул с лица респиратор. – Вы быть здоровы.

– Замечательно, – искренне обрадовался я. – Что с моей девушкой?

– Рокель? – переспросил врач.

– Да, – кивнул я.

– Она быть здесь. Все быть нормально с ней. Нет болезнь.

– А что со Смирновым?

– Ваш друг быть в соседняя комната. Он тоже быть здоров.

– Прекрасно! – обрадовался я.

Даже если представить на секунду, что Ирка и Смирнов мне абсолютно безразличны, я все равно порадовался бы тому, что с ними все в порядке. Просто перспектива остаться на сумасшедшей планете одному меня очень сильно пугала. Да и без агента я ведь никто! Я всего лишь оружие, из которого стреляет Смирнов, довесок к нему – настоящему герою. Если бы Юра погиб, то миссия неминуемо провалилась бы, поскольку я не знаю, куда надо идти и что делать.

Я подумал, что Смирнов наверняка чертовски устал возиться со мной. Мне казалось, что его заменят сразу же по прибытию в ПНГК, но Руснак почему-то снова отправил на задание Юру, не дав ему ни отдохнуть, ни повидаться с родными.

А может, у агента и нет родных? Что я, собственно говоря, о нем знаю? Поразмыслив немного, я с удивлением понял, что ничего.