Игрушка для хищника - Кира Шарм

Как же я задыхался без всего этого, — без ее глаз, без этой бархатной кожи под моими руками, без ее тихого дыхания с легким всхлипом…

— Уже неделя, лучик, — шепчу, лихорадочно скользя губами по ее шее, притягивая сильнее, несмотря на ее слабые попытки вывернуться.

— Неделя, — сколько еще нужно? Я же подыхаю без тебя… Я же и часа без тебя прожить уже не могу… Хватит тебе времени, Света. Хватит. Уже все решено и предрешено, ты моя, как и я — твой. И решено не нами. Самой судьбой, чувствами нашими сумасшедшими, что сами по себе, против воли нашей с тобой прорасли! Такой любви — ее же не бывает, Света! Как ты не понимаешь? Прекращай…. Мы все равно не сможем быть отдельно… Сама же знаешь, — отдельно ни меня, ни тебя просто не существует!

— Пусти! — кулаки замолотили по моей груди, по лицу. — Пусти меня! — и, — Боже, — столько в этом боли, что, как бы пьян ни был, понимаю, — она сейчас серьезно.

— Света! — ору уже, как дикий зверь, — не понимая, как между нами успела вырасти такая непробиваемая, такая оглушающая стена. С каких пор мы перестали понимать и чувствовать другого, как продолжение себя? С каких? Нет, это просто невозможно! Я, блядь, как будто бы в другую, искривленную какую-то реальность попал!

— Уезжай. Собирай вещи и просто уходи. Если ты так считаешь. Если это для тебя — насилие и приговор. Уходи, Света, — не знаю, не помню, как, шатаясь, выходил из той спальни. Не помню, — пелена страшная, черная, ослепила меня на хрен.

Крушил что-то в кабинете, разнеся все в щепки, в блядские, на хрен, кусочки, до костей о стены сбил костяшки, — но, блядь, разве это что-нибудь могло исправить?

Мне даже не нужно было заглядывать к ней в комнату наутро.

Ледяная тишина в груди сама сказала мне все. Она ушла. Моего лучика больше здесь не было.

— Змей? — мне оставалось только это. Охранять ее на расстоянии. — Бросай все и присматривай за Светой. Без вопросов.

Развода я, конечно, пока ей не дам. Но шанс, что она передумает, — уж слишком мизерный.

С яростью отшвырнул очередную пустую бутылку, добавив в крошево новых осколков. Нужно что-то делать, иначе я сойду с ума.

— Морок? Я тут слышал, у тебя там драка с Альбиносом?

Именно в это время мой партнер решал вопрос с незаконными поставками стволов и кокаина сыновьями Альбиноса через его каналы. От помощи отказался, зная, что у меня медовый месяц.

— У меня здесь, — бойня, Тигр, — слышу задыхающийся голос в трубке.

— Вот и прекрасно. Бойня — как раз то, что мне сейчас и нужно.

* * *

Света.

Неделя прошла, но ничего не изменилось.

От одной мысли о нем, меня начинало бросать в ледяную дрожь.

Нет, перед глазами не плыли картины, которые я вспомнила. Перед глазами не было ничего.

Ни одной мысли, — мозги как будто впали в спячку.

Только крошево от души осталось, только дрожь от того, что он — чудовище. Ужас панический, — слыша его шаги сдавливало грудь, я начинала задыхаться, чувствуя, как подкашиваются ноги.

И пусть пыталась себе объяснить все теми словами, что говорил мне он всю ночь.

Пусть пыталась саму себя заставить поверить, что в чем-то он, возможно прав, — его жестокость лишь следствие, способ бороться с другой, более жуткой жестокостью, той, которую я тогда видела в его кабинете на записи, но…

Нет, ничего не могло пробиться сквозь тот страшный слой ужаса, который меня охватил.

Я — не знаю его.

Не знаю того, кому так слепо доверилась, кому отдала себя всю — свое тело, свою страсть, душу свою отдала! Не знаю…

Вспоминала его ласковую, нежную улыбку, его прикосновения, — такие трепетные, как будто я создана из фарфора и он боиться даже прикоснуться, чтобы не повредить…

И не понимала. Чему верить, во что — не понимала, — совсем, никак!

Кто он, — человек, с которым я так хотела разделить жизнь?

Тот, кто залил нашу свадьбу кровью и заставил меня произносить клятву силой? Угрозой смерти!!! Кто???!!!

Мое сердце — заледенело.

Оно — не знало ответа.

И та безумная, безудержная, нечеловеческая сила, что исходила от него, которая притянула, будто ураганом меня к нему когда-то, теперь стала кошмаром наяву…

Когда вошел, когда коснулся, — накатила паника.

А вдруг все повторится?

И снова, как тогда, — даже слушать ничего не станет? Просто навалится, подавит силой, возьмет, — не слыша моих слов, не видя моих слез?

Я уже ничего не знала. Не знала, чего от него ждать, на что он способен.

Тигр переступил все мыслимые и немыслимые грани.

— Уходи…

Сама себе не поверила, услышав, что отпускает.

Может, — просто пьян, зол сейчас, — и просто вырвалось, вспылил?

Не дожидаясь, пока он передумает, лихорадочно собралась, — да и собирать, в общем-то, было-то почти и нечего.

Несмотря на ночь на дворе, бегом неслась прочь из этого дома.

Хотя…

Если Тигр передумает и захочет меня вернуть обратно, — кто сможет помешать? Он способен идти через трупы, если чего-то хочет…

Нет, нормальной жизни уже не будет, никогда.

Каждый раз теперь буду дергаться и оборачиваться по сторонам из страха, что он захочет вернуть себе свою игрушку. Даже если мы с бабушкой уедем на край мира. Этот найдет. Разве что… Разве что забудет. Вышвырнет из головы. Только на это одна надежда…

Сравнит, поймет, что по сравнению с его женщинами здесь, я — так, — бледная моль, может, что-то вроде экзотики, на которую его потянуло там, на острове… А, может, все так вышло просто потому, что я оказалась рядом, под боком, — вот и привык.

С горечью усмехнулась, прикусывая губу до крови, — теперь я жадно впиваюсь в надежду на то, чего еще так недавно боялась…

Конечно, никто не дал мне уехать самой.

Сергей, приставленный ко мне с самого начала, как только мы переехали с острова, молча взял у меня сумку и открыл дверь машины.

Да и смысла отбиваться совершенно не было.

Этот человек… Он все равно узнает, где я. Все равно найдет, если захочет. Главное — чтобы не захотел.

Даже не оборачиваюсь, уезжая.

Только сердце щемит такой болью, что меня, кажется, сейчас просто раздавит, хотя уже вроде — куда уж сильнее?

Все это — наша с ним жизнь, наша кровавая страшная сказка.

Надежды — и жуткая реальность.

Вазы, полные роз — и кровавые пятна на платье невесты.