Товарищ Брежнев. Большое Домино - Дмитрий Абрамов

– Так точно, товарищ Сталин.

– А вы, товарищ Берия, наверное, хотите получить нашу санкцию на раскрытие очередного заговора перед руководством Германии?

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил Лаврентий Павлович.

– Есть мнение, товарищи, разрешить товарищу Берии довести до рейхсканцлера Германии информацию о готовящемся против него заговоре. Есть возражения? Нет. Хорошо. Принимается. Действуйте, товарищ Берия.

(А в далеком и, возможно, не состоявшемся будущем либеральные историки довольно потрут ручонки и запишут в очередные безвинные жертвы палача Берии неудачливых нацистских заговорщиков.)

Берия еще раз поздравил Буденного с наступившим днем рождения и убыл в наркомат. А посиделки продолжились.

– Коба, – вдруг встрепенулся Семен Михайлович, – я вот тут о чем подумал. Я в Ростове, когда Брежнева проверял, плотно обсуждал с ним возможность использования Болгарской армии против Турции и против немецких войск в Греции. А почему бы нам на большее не замахнуться?

– Послать болгар в Италию? – спросил Кузнецов.

– Нет. Другое. Ведь Англия вряд ли поднимет лапки, после того как Германия капитулирует. И нам придется и на Альбионе высаживаться. Так почему бы одним из условий капитуляции рейху не выкатить требование, что, по крайней мере, первая волна нашего десанта в Англию должна состоять из частей и подразделений вермахта. Мол, если не хотите снег в Сибири убирать, то есть возможность заработать себе почетную демобилизацию. Поможете Британию к общему знаменателю привести, и сразу после этого можете по домам расходиться. Ясно дело, это я про простых вояк говорю, кто в преступлениях на нашей территории не замазан. Как тебе, Коба, такая идея?

– Хм… Оригинально и свежо. Сам додумался, Семен, или Брежнев надоумил? – Сталин с хитринкой во взгляде посмотрел на Буденного.

– Да ну тебя, Коба, неужто цельный маршал тупее генерал-лейтенанта? Есть еще у меня свои мозги, не выдуло ветром покуда. Я вот вам другую историю расскажу, как Брежнев решил маршала ухой накормить. Так вот, слушайте…

Рассказал. Посмеялись. А затем маршал выдал еще одну тему.

– Но Брежнев меня еще одним удивил. Он не согласен с объявлением войны Болгарии[118].

Немая сцена. Буденный держит театральную паузу. Сталин сначала самую малость нахмурился, а потом начал потихоньку усмехаться в усы.

– Как это? – немного громче, чем следовало, возмутился Молотов, чего, мол, какой-то генерал во внешнюю политику влезает. Один раз в Швеции влез удачно, но ведь надо и совесть иметь, зачем хлеб у целого наркомата иностранных дел на постоянной основе отбирать? – Он армию к операции в Болгарии готовит и не хочет в то же время с ней же воевать?

– В том-то и дело, Вячеслав. Воевать он должен с Турцией. А в Болгарии всего лишь операция. Нам нужен повод для ввода войск на ее территорию. Нынешнее болгарское правительство на это не согласится. Мы планируем выдвинуть Софии ультиматум, как Стокгольму, и после его невыполнения объявляем войну и вводим войска, после этого народное восстание и смена правительства в Болгарии на более к нам лояльное. Брежнев же предлагает поменять порядок наших действий. Новое правительство должно возникнуть в Болгарии еще до ввода наших войск. Советское правительство признаёт новое правительство Болгарии и удовлетворяет просьбу этого правительства об оказании военной помощи по ликвидации немецких гарнизонов и по защите болгарской границы на турецком и греческом направлении.

– Как же оно возникнет? – ехидничает Молотов.

– Проще простого. Какая-нибудь радиостанция, возможно, совсем маломощная, с территории Болгарии открытым текстом объявляет, от имени правительства народного освобождения, что теперь вся власть принадлежит означенному правительству. Советское правительство вправе признать это правительство. Кто нам что скажет? Американцам сейчас это будет, как выразился Леонид Ильич, фиолетово. А мнения остальных нас и не интересуют. Ну а мы в таком разе избежим даже кратковременного, хоть и формального, состояния войны с потенциально дружественной нам страной и ее народом.

– Интересное предложение, – с улыбкой произносит Сталин. – Думаю, мы его обязательно рассмотрим.

27 апреля 1943 года, г. Берлин

Опять начальство подкидывает повышенные соцобязательства. Сколько трудов майору Боссу потребовалось, чтобы воткнуть прослушку в комнату отдыха в кабинете фельдмаршала Кейтеля в здании Генштаба. Такая красивая комбинация. Закачаешься. 30 марта была днюха у командующего люфтваффе фельдмаршала Мильха. Шелленберг озадачился подарком и озадачил подчиненных этим вопросом. А у Пауля уже все было готово. На «Сименсе» был заказан шикарный «комбайн». Телевизор, радиостанция, электрофон, магнитофон, холодильный шкаф для вина, кофемашина и тостер до кучи в одном флаконе. Все это упаковано в корпус из резного мореного дуба, что-то среднее между комодом и буфетом получилось. Именинник и гости оценили подарок. Кое-кто захотел себе такой же. Вот так недавно и появился в комнате отдыха Кейтеля новомодный «комбайн». Устанавливали и отлаживали его заводские инженеры. Пришлось даже дополнительно штробить стены в кабинете и коридорах. Чудо-шкаф жрал уйму электричества. А то, что один из инженеров еще пару проводов кое-куда прокинул, никто и не заметил. Специально обученные специалисты, естественно, проверили всю эту упрятанную в буфет машинерию на предмет нежелательных устройств, но так ничего и не нашли. Ага, Пауль специально еще на «комбайне» Мильха «потренировался» – заставил спецов из Абверфунка провести проверку и дать заключение об отсутствии возможности несанкционированной записи. Ну, так там запись и не предусматривалась. Предусматривалась только передача. Магнитофон стоял в одном из лабораторно-технических помещений, которыми обзавелась особая группа по разведсопровождению и обеспечению секретных проектов рейха, которой рулил Пауль. Вот так у майора Босса и появилась запись беседы высокопоставленных заговорщиков. И теперь московское руководство требует передать эту запись Гитлеру. Тот еще геморрой. Самому светиться нельзя. И Шелленберга подставлять под молотки не хочется. Кого Гитлер назначит новым главой Абвера, непонятно, как с новым назначенцем сложатся отношения – еще больший вопрос. Опять же майор Босс числится в фаворитах у оберфюрера. Можно и самому загреметь под фанфары. И че? Кричать тогда, что, это он, майор Босс, Кейтелю подслушку воткнул?

Думай, голова! Придумаешь – шапку куплю. Ага – ушанку. Как неудачно-то получилось. Ведь уже все практически готово по предыдущему заданию. Эвакуация всех лабораторий и учреждений, работающих над ракетным и урановым проектами, в баварские Альпы утверждена и уже начата. Советские самолеты даже успели для ускорения процесса отбомбиться по парочке таких лабораторий. Подготовлены документы и люди для перевозки почти всего немецкого уранового запаса на подземный завод в Баварии. Продумано, как в Кельхайме, на выходе из канала Майн-Дунай, собственно в Дунай разойдутся в разные стороны две баржи. Вверх по течению, в горы пойдет баржа с цементом в бочках, изображающих контейнеры для урана, а вниз по течению пойдет баржа с десятью тоннами уранового порошка, тридцатью тоннами урана в слитках и семью сотнями тонн урановой руды в таких же, как и на первой барже, бочках. В Ингольштадте первая баржа должна попасть под бомбежку. На всякий случай на ней еще будет пара бочек со взрывчаткой и радиовзрывателем. Бабах! И концы, как говорится, в воду. А вторая баржа потихонечку пойдет-намотает тысячу километров по Дунаю и тихонечко припаркуется в одном из затонов у венгерского городка Мохач, от которого до Югославии всего полтора десятка километров. Ну а там или Красная армия городок возьмет, или югославские партизаны туда в рейд сгоняют. Красиво задумано. Через неделю должен немецкий уран начать свое путешествие в Венгрию навстречу советским войскам. Вот только нет пока у Пауля этой недели. Фюрер вот-вот поднимется с постели и начнет рубить головы и виновных, и непричастных. Соответственно, и заговорщики это должны понимать и должны начать действовать, не дожидаясь выздоровления Гитлера.