Сокровище Безумной луны. Похождения капитана Гагарина - Алексей Волков

Польщенный вниманием, князь продолжал:

– История эта во многом загадочная… Межпланетный крейсер «Голиаф» был направлен в систему Сатурна с исследовательскими целями. По крайней мере, так сообщалось в официальном коммюнике агентства. Проход через щель Кассини полетным заданием не предусматривался, но на борту «Голиафа» что-то произошло. То ли команда взбунтовалась, то ли еще что стряслось, но поговаривали, будто бы Пиркс вынужден был направить корабль в межкольцевое пространство. Кончилось это для командора дисциплинарным трибуналом. И хотя закрытое судебное разбирательство завершилось в пользу Пиркса, в пространство он больше не вернулся. Говорят, сейчас он с упоением покоряет горные вершины на Земле и чрезвычайно доволен своей судьбой.

– И тем не менее, князь, почему вы не хотите пройти хотя бы возле кромки этого великолепного кольца? – не дала ему уйти от ответа Даяна. – Вы опасаетесь дисциплинарного трибунала?

– Отнюдь нет, мадемуазель, – отозвался Гагарин. – Просто не считаю возможным рисковать, когда целью является поиск потерпевших кораблекрушение. Поверьте мне, вблизи очарование этих колечек меркнет. Ведь, по сути, это лишь рой кометных ядер, захваченных притяжением Сатурна на протяжении миллионов лет. Представьте себе гору снежков, разбросанных по площади в сотни тысяч километров. Да, их вечное движение завораживает, но не следует забывать, что при нашей скорости задеть такую ледышку – означает пропороть обшивку корабля самым неприятным образом. Не верите мне, спросите у Левшина!

Механик-двигателист скромно помалкивал, задумчиво разглядывая бокал шерри в своих руках. За обедом больше одного бокала спиртного для членов экипажа не полагалось. И Левшин размышлял, не стоит ли накопить этого довольно-таки слабого напитка за несколько обедов, чтобы потом выпить все сразу?

– Что скажешь, Федор Степаныч?

– Его сиятельство прав, – пробубнил тот. – Хотя мне некогда было рассматривать каждую дырку, которую проделал в старушке «Грезе» тот снежок… Ну это когда мы вытаскивали из щели тех обормотов, помните, капитан? Правую дюзу нам разворотило так, что вся фокусировка насмарку пошла. Если бы не Георгий Михалыч, живыми нам не выбраться…

– Выходит, вам тоже довелось проходить через щель Кассини, князь! – проницательно заметил лорд.

– Приходилось, – вздохнул капитан, одаривая своего излишне болтливого товарища взглядом, не обещающим ничего хорошего: кто его просил вспоминать о том давнем деле? Подтвердил бы, что, дескать, да, страшно опасно подходить к кольцу, и все! – Но не из спортивного интереса, отнюдь. А спасательные работы в щели не считаются реальным прохождением. Во всяком случае, не признаются спортивным комитетом как рекорд.

– Да и надо ли… – произнес механик, думая о своем.

– Нет, разумеется, – сказал Гагарин. – Рекорд как раз пытались поставить те парни, которых нам пришлось вытаскивать.

– А мне папа рассказывал, – встрял во взрослый разговор Майкл, – что однажды русский капитан спас британских спортсменов. Неужели это сделали вы, мистер Гагарин?

– Возможно, – сухо отозвался капитан.

– Расскажите! – потребовал сорванец при полной поддержке присутствующих дам.

– В самом деле, князь, почему бы не поделиться воспоминаниями? – произнес Рокстон, посасывая холодную трубку. На борту «Феллигана» опять был введен режим экономии воздуха.

– Мне кажется гораздо более полезным для дела, если мы наметим районы предположительной высадки профессора и его спутников, – сказал Гагарин непререкаемым тоном. – Площадь поиска огромна. К тому же многие племена лунарей весьма агрессивны и нападают на любого, кто вторгается на их земли. Не зря старатели на Титане работают лишь на незаселенных террито- риях.

– Поселенцам на Титане давно пора дать в помощь колониальные войска, и тогда проблема решится сама собой, – заявил Рокстон. – Если там действительно есть залежи гигрита, то я обязательно войду в парламент его величества с данным предложением.

Гагарин промолчал, хотя ему было чем возразить. Князь был решительным противником подобного рода «решительных действий». На старушке Земле крупные войны не велись с девятнадцатого века, но на окраинах Британской империи вечно вспыхивали бунты. Неудивительно, что привычка решать спорные вопросы силой была у островитян в крови. По мнению Гагарина, под Солнцем места хватает всем и всегда можно договориться о мире. Было бы желание и терпение. Хотя при необходимости надо уметь дать отпор – на многих планетах уважают крепость духа, смелость и воинское мастерство. Капитан надеялся, что никакого гигрита на Титане нет. Уничтожать аборигенов ради наживы – верх цивилизованной дикости. Пока на крупнейшей луне Сатурна дела вели мелкие компании, обходилось без привлечения войск, но могло ли так продолжаться до бесконечности?

– Наша задача не обсуждать перспективы колонизации, а найти потерпевших крушение, – напомнил Гагарин. – Мы и так потеряли много времени.

– Простите, капитан, что требовала невозможного, – проговорила мисс Зайчик.

– И меня простите, капитан, – сказал Майкл, который больше не просил космических историй.

Время для рассказов наступит, когда все пропавшие будут найдены и окажутся на борту. Подумать только – два капитана вместе, и каждому есть что рассказать! А может, капитаны не ограничатся одними рассказами и согласятся пролететь через щель Кассини? Что бы ни говорил князь, ему ведь должно хотеться приключений!

Все эти нехитрые мысли отражались на конопатой физиономии Сандерса-младшего. Князь проницательно взглянул на него и усмехнулся. Каждый судит по себе. Лично ему, капитану Гагарину, приключений не хотелось. Когда много лет бороздишь космические просторы и позади невесть сколько астрономических единиц, понимаешь: нет приключений, не сопряженных с опасностью. Чаще всего такого рода опасности результат случайности, а иногда – просчетов и ошибок, а то и человеческой глупости. Неудивительно, что каждый уважающий себя межпланетник старался избегать приключений. Ведь если ты влипаешь в них по недоразумению, то грош тебе цена. Во всяком случае, он, капитан Гагарин, никогда бы не доверил столь «везучему» межпланетнику груз, а тем более – пасса- жиров.

– Я думаю вот что, – произнес капитан. – Мне неплохо известна поверхность Титана, и полагаю, что сумею отметить на его карте районы, где рядом с джунглями имеются подходящие горы. При подлете мы больше не станем полагаться на радиосообщения, которые, как выяснилось, могут играть роль приманки, а сразу рассмотрим в телескоп нужные точки. Должно же что-нибудь остаться от корабля! Хотя бы след падения, в самом худшем случае.

– Но если это будет след атомного взрыва?.. – с дрожью в голосе спросила Даяна.

Разумеется, она вовсе не хотела, чтобы экипаж «Феллигана» обнаружил разбросанные взрывом реактора обломки. И ее можно было понять. Почему-то всегда кажется, что дорогие нам люди живы и, находясь в относительной безопасности, терпеливо ждут помощи. А ведь порою корабли взрываются, не оставляя после себя даже обломков. Список жертв космоса настолько велик, что представляет собой толстенный том, отпечатанный самым убористым шрифтом. Увесистый экземпляр «Космиум мортис» лежит в диспетчерской каждого космопорта, напоминая своей траурной обложкой о цене, которую платит человечество за освоение межпланетного пространства. И увы, книгу эту регулярно переиздают, обновляя список имен погибших путешественников и названий кораблей. Никому из присутствующих не хотелось, чтобы очередное издание включало имена членов экспедиции профессора Зайчика.