Стильные штучки Джейн Спринг - Шэрон Крум

— Ведь это же твой почерк, да? Мне продолжать?

— Ваша честь! — взмолилась несчастная.

— Мистер Бэнкрофт, вы выбрали неудачное место и время для того, чтобы читать адресованные вам любовные письма от мисс Спринг. Я полагаю, что присяжные уже поняли, что вы хотите сказать, и я бы порекомендовал им не принимать это во внимание. Заканчивайте скорее.

— Да, ваша честь! — покорно ответил Чип, сложил руки на груди и обернулся к присяжным:

— Глаза и уши вас не обманывают, дамы и господа, Джейн Спринг лжет. Она притворяется иной, чем есть на самом деле, — увещевал Чип. — И делает это исключительно, чтобы обмануть вас. Она хочет заставить вас думать, будто она белая и пушистая, святая и невинная кошечка, что она сама никогда бы не увела чужого мужа. Позвольте мне усомниться в этом.

— Господи! — застонала вполголоса Джейн.

— А теперь задайтесь вопросом: если в течение двух недель она скрывала от вас свою подлинную сущность, не фальсифицировала ли она и истинную суть рассматриваемого дела? Женщина, из-за которой Лора Райли пришла той ночью в ярость, ничем принципиально не отличается от нашей очаровательной мисс Спринг. Ослепленная ревностью и гневом, несчастная бросилась на изменившего ей мужа, пистолет выстрелил — и ее жизнь навсегда изменилась. Не наказывайте эту женщину, она сама себя уже достаточно наказала. Подумайте о ее детях. Спасибо.

Чип Бэнкрофт вернулся на свое место и демонстративно обнял за плечи Лору Райли. Джейн хотелось провалиться сквозь землю. Он рассказал им всю подноготную. Да что там — вывернул ее наизнанку, он назвал ее соблазнительницей. Уж чего-чего, а поклепа она не заслужила. Он прилюдно назвал ее потаскушкой! Он представил ее женщиной, которая пишет любовные письма и заманивает мужчин к себе в квартиру!

Джейн уже задыхалась от ярости. До сегодняшнего дня все шло просто прекрасно. Присяжные любили ее, они верили каждому ее слову. Теперь же все висит буквально на волоске. Что, если они поверили Чипу? Что, если они ужаснулись тому, что она превратилась в Дорис исключительно с целью надуть их, только для того, чтобы выиграть это дело? В этом случае они точно проголосуют против. Они все ополчатся против нее. История трагически повторится. Все будет точь-в-точь как в прошлый раз, с миссис Маркэм.

— Не переживай, Джейн, — шепнул ей на ухо Джесси. — Все будет хорошо. Мы подадим апелляцию.

Джейн набрала в грудь воздуха и задала себе вопрос — главный вопрос. Что бы сделала на ее месте Дорис? Правильно, Джейн, дыши, дыши глубже. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Улыбайся, Джейн. Голову выше. Все хорошо.

«Какая я все-таки беспробудная дура. Бар, визиты домой, ужин при свечах, признания в любви на вершине Эмпайр-стейт-билдинг, мольба о взаимности… Неужели это все было сплошным блефом? Ох, Джейн, Джейн! Какой он все-таки прощелыга, а ты ему наивно поверила».

Конечно, Джейн знала, что в суде, как на войне, любые средства хороши, если хочешь победить. Она и сама в прежние времена ничем особенно не брезговала. Но ведь Чип сказал, что любит ее!

Присяжные дожидались последних комментариев судьи Шепперда, Джейн же сидела как ни в чем не бывало и лучезарно улыбалась: ей наплевать на то, что тут плел Чип Бэнкрофт, потому что это все закулисные игры. Если бы в его словах была хоть капля правды, она бы не стала так улыбаться.

Судья обратился к присяжным и призвал их при вынесении приговора не принимать во внимание фотографию и любовное письмо, поскольку эти частные документы не имеют ни малейшего отношения к рассматриваемому делу. А потом добавил, что личные отношения мисс Спринг и мистера Бэнкрофта не должны интересовать господ присяжных. Джейн бросила на Чипа ледяной взгляд. Она в бешенстве — пусть мерзавец знает об этом.

«Он говорил, что я ему нравлюсь. Может быть, и правда нравилась, — думала Джейн, не прислушиваясь к словам судьи Шепперда. — Но если бы Чип меня по-настоящему любил, он не стал бы меня предавать только для того, чтобы выиграть дело. Нет, единственный человек, которого Чип любит, — это он сам. Теперь я это вижу».

Но помимо бешенства Джейн испытывала еще одно странное чувство. И была просто потрясена, когда осознала какое.

Облегчение.

Две недели в роли Дорис Дей привели к разгадке, что за человека она любила. Фантома, готового унизить и погубить ее только для того, чтобы потешить собственное тщеславие.

— Слава богу! — пробормотала Джейн, поправляя волосы. — Слава богу!

Теперь, после десяти лет страданий, она сможет забыть Чипа Бэнкрофта.

ДОРИС, Да по вам тюрьма плачет.

Из кинофильма «Вернись, любимый»

Судья напрасно советовал присяжным игнорировать фотографию и любовное письмо. Присяжные и не собирались принимать эти документы во внимание. Просто потому, что никто из них не поверил заносчивому адвокатишке. Ни один. Они просто не могли представить Джейн иной. Перед ними была красивая женщина в белом мохеровом свитере и жемчужных бусах. Они не пытались увидеть в ней ни сексуальную секретаршу, ни застенчивую школьницу. Она была тем, кем была, — веселым, очаровательным прокурором с безупречными манерами и непоколебимыми моральными устоями. Она бы скорее бросилась под поезд, чем стала их обманывать. А приглашать к себе в спальню мужчину! Мистеру Бэнкрофту, наверное, все приснилось с рождественского перепою.

Любовь воистину слепа. И даже для присяжных она не делает исключений.

Не понадобилось и трех минут, чтобы единогласно решить — не стоит принимать во внимание поклепы, которые возводил на очаровательную мисс Спринг мистер Бэнкрофт. «Он просто понял, что проиграл», — подытожил один из присяжных. «Этому невозможно поверить», — подтвердил другой. И в результате все сошлись на том, что фотография фальшивая. Любовное письмо? Подделка. Наверняка он сам его написал. Мисс Спринг не стала бы их дурить. Мисс Спринг не просто женщина, она настоящая леди, а леди никогда не врут.

Если бы только Джейн Спринг их слышала! Бедняжке стало бы значительно легче. Пока присяжные совещались, Джейн Спринг дошла до офиса и велела Лентяйке Сюзан никого не принимать, а потом заперлась в кабинете. Там она села за стол и открыла первый попавшийся на глаза журнал. На шестой странице — фотография: Чип и Бьерджия. Сверху заголовок: «Знаменитый нью-йоркский адвокат в объятиях шведской топ-модели».

У Джейн едва сердце не разорвалось.

— Грязная крыса! — прорычала она, ударив по столу кулаком.

«Если присяжные поверят Чипу и мы проиграем процесс, это будет моя вина. Только моя. И все потому, что я хотела найти мужчину своей мечты! И теперь убийца выйдет на свободу».

Тем временем миссис Пирэлла, старшина присяжных, излагала перед коллегами ключевые улики. Она была школьной учительницей и умела рассказывать. Когда она закончила, присяжные, к собственному удивлению, поняли, что уже не знают, какое им следует вынести решение. По телевизору все выглядело значительно проще. Всегда оказывался хоть один совершенно неопровержимый аргумент, который и решал судьбу героя или героини.