Пожар сердца - Стефани Блейк

На десерт подали сдобный ароматный пудинг с незнакомой для Доун начинкой. Потом Хауквей предложил перейти к нему в кабинет, выпить кофе с коньяком. Когда они уселись за круглый кофейный столик с нефритовой столешницей, Доун задала хозяину вопрос о его необычном образе жизни:

– Здесь, в Пиратской бухте, ваш постоянный дом?

– Нет, этот особняк был построен знаменитым вождем Ладронов Чинг И, одним из предков мадам Чинг. Он считал себя своего рода князем, и, по-моему, у него были на то все основания. Прошло много времени после его смерти, и ко мне явился посланец от пиратского клана. Он предложил некий союз, выгодный как Ладронам, так и правительству. Мы с ними договорились. Вот почему мадам Чинг за хорошую плату похитила вас и привезла в Пиратскую бухту. В первый раз я приехал сюда как представитель китайского правительства, уполномоченный скрепить официальное соглашение о сотрудничестве. С тех пор я много раз возвращался сюда, чтобы отдохнуть и расслабиться. Уединенность бухты, ее изоляция от внешнего мира действуют на меня успокаивающе.

– У вас красивая яхта, – заметил Джек.

– Спасибо. Я купил ее у британского герцога. Она оснащена паровой машиной и может обогнать любое парусное судно в Китайском море.

– Как интересно, – сказал Джек и многозначительно взглянул на Доун.

Она зевнула.

– Простите, Хауквей, но я очень устала после такого суматошного дня. Можно, я пойду к себе в комнату?

– Ну разумеется! Я велю, чтобы ваша служанка приготовила вам ванну и постель.

Он встал, подошел к окну и дернул скрытый в занавесях шнурок.

Тут же в комнате появился слуга, выслушал распоряжения Хауквея, отданные на китайском языке, поклонился и вышел.

– Это займет всего несколько минут, дорогая моя, – обратился к ней мандарин.

– Спасибо. Знаете, Хауквей, я не перестаю удивляться, как много китайцев говорят по-английски.

Он улыбнулся.

– Помимо английского, мы знаем еще французский, испанский и голландский. Западные люди страдают снобизмом. И вот естественный результат: они – особенно англичане и американцы – ни за что не стали бы тратить время на овладение иностранными языками, такими как китайский. Мы более реалистично смотрим на жизнь, поэтому именно китайцы первыми начали налаживать связи с чужеземными дьяволами – употребляю эти слова в шутку – ради того, чтобы продвинуть торговлю.

– Вы похожи на странствующего посланника, Хауквей, – заметил Джек.

– Верно подмечено, мистер Макхью. Я главный посредник между правительством и полусветом, типичными представителями которого являются Ладроны, то есть теми элементами восточного общества, которые примостились на задворках респектабельности.

Вновь вошедший слуга что-то сказал Хауквею.

– Ким говорит, что с удовольствием проводит вас в вашу комнату. Спокойной ночи, миссис Прайс, и приятных сновидений.

– Насчет приятных сновидений не уверена, но то, что я буду спать крепко, обещаю. Да, кстати, весь этот маскарад, придуманный мадам Чинг, – царское одеяние, грим… Я не собираюсь превращать его в повседневную привычку.

– Разумеется. Пока мы здесь, в Пиратской бухте, можете носить собственные вещи. К тому же вам и мистеру Макхью разрешается свободно передвигаться по острову. Здесь есть горная тропа, которая ведет к верхнему краю кратера. Оттуда открывается великолепный вид.

– И вы не боитесь, что мы попытаемся сбежать? – спросила Доун.

Хауквей от души расхохотался.

– Сбежать отсюда? Конечно, не боюсь. Разве вы не видели утесы, когда подплывали сюда? Скальные стены совершенно отвесны. Нет, спуститься с вершины можно только прыгнув вниз.

Когда слуга проводил Доун из комнаты, Хауквей и Джек встали, а потом снова сели за столик.

– Еще коньяку, мистер Макхью?

– Пожалуй. Спасибо за угощение. – Он налил себе из хрустального графина, стоявшего на столике. – Скажите, сколько времени мы пробудем здесь, в Пиратской бухте?

– Самое меньшее – месяц. Надо дождаться, пока среди ваших соотечественников не уляжется волнение, вызванное похищением миссис Прайс, пока родные не смирятся с мыслью о ее смерти или о том, что она уже никогда к ним не вернется. Но меня не будет здесь, с вами. Я должен уехать по делам в Малайю. Когда я вернусь, можно будет переправить миссис Прайс на материк, а оттуда в Пекин.

– А что вы собираетесь делать со мной? – поинтересовался Джек, покручивая рюмку с коньяком.

– Как я уже говорил, вы замените двух избитых стражников. Каждый раз, когда я буду выходить из этого дома, вы будете сопровождать меня вместе с другими охранниками. Однако на вас я возлагаю самые большие надежды.

– Значит, я поеду с вами в Малайю?

Хауквей покачал головой.

– Нет, вы останетесь здесь. В данный момент вокруг вас раздута такая же шумиха, как и вокруг миссис Прайс. Но скоро вас обоих забудут. Это закон жизни: с глаз долой – из сердца вон.

Джек допил свой коньяк и встал.

– У меня тоже был тяжелый день, так что я, пожалуй, пойду. Где моя комната?

Хауквей загадочно улыбнулся.

– Прямо напротив комнаты миссис Прайс. Вернется Ким, он вас проводит.

Джек был поражен и озадачен. Прямо напротив комнаты Доун? Невероятно! Он старательно вглядывался в непроницаемое лицо мандарина, но так и не смог понять, что у него на уме. Одно было ясно: старый пройдоха Хауквей не просто так поселил их рядом.

В спальных покоях дома имелся только один выход – мраморная арка, охраняемая двумя вооруженными стражниками. Спальня Доун не уступала в роскоши остальным комнатам особняка. Обстановка являла собой необыкновенную художественную смесь восточного и западного: туалетный столик и кровать с пологом на четырех столбиках были французскими, зато шелковый балдахин над кроватью имел форму китайской пагоды.

– Вы бы видели ванную, миссис Прайс! – воскликнула восхищенная Моника. – Такая ванная годится для принцессы или королевы. – Она сделала реверанс. – А вы и есть будущая королева, правда же? Вся прислуга знает, что его высочество повезет вас в Императорский город и сделает супругой императора.

– Откуда прислуга может это знать?

Девушка захихикала.

– В любом хорошем доме слуги всегда первыми узнают семейные тайны. Должна ли я называть вас ваше величество?

Доун в шутку замахнулась на служанку.

– Только попробуй так меня назвать, и я поступлю с тобой так же, как Джек поступил с охранниками Хауквея.

Моника округлила глаза.

– Да, это вызвало столько волнения среди прислуги! Мистер Макхью – очень сильный и мужественный человек.