Ветлужцы - Андрей Архипов

— Воевода у нас главой. Нет, он женится этой осенью, причем по ба-ль-шо-ой любви.

— А…

— А второй женой не возьмет — он тоже христианин.

— Не помеха это. У вас, верующих во Христа, такое сплошь и рядом. Даже церковь ваша на старые обычаи сквозь пальцы смотрит.[84]

— Ну на князей и бояр уже не просто смотрит, и в этом я ее поддерживаю. Кроме того, женой у него черемиска. Мало того что горячая, пришибить сковородкой может… — улыбнулся полусотник своим воспоминаниям. — Так еще и ветлужский кугуз из-за такого усиления на нашего воеводу осерчает.

— Хм… да. А из старших бояр ваших кого взять? И они сгодятся, коли родниться не с самим инязором… У кого род весомей?

— Да нет у нас на бояр деления… — пробормотал Иван, немало смутившись от отсутствия у себя знания таких простых вещей, как семейные корни ветлужцев. — Ближники есть, хотя… для вас одно и то же это по смыслу. А среди них не знаю, про кого тебе и сказать. Эх, была не была, прощай холостяцкая жизнь. Если в этом великая нужда случится, то бери меня, старого, в расчет. За других не рискну сказать…

— А велик ли твой род?

— Род? Да… ить один я как перст.

— Так с кем скреплять узы? Ныне ты есть, а завтра в опале, либо стрела шальная случится, — скептически скривился Овтай.

— Прерву я вас, воеводы, — неожиданно вмешался Пельга. Он явно был взволнован, в его речи прорезался сильный акцент, и некоторые окончания слов он даже проглатывал, несмотря на то что в целом все было понятно. — Мнится мне, что в этом вопросе помогу я вам… Помнишь ли ты, Иван, с какого я гурта?

— С того, где Пычей старостой был? С нижнего?

— С него. В полон меня буртасы взяли, как и многих из селения нашего. И лишь твоя заслуга, что не в неволе я томлюсь ныне, как и семья моя…

— Да ты к делу переходи, Пельга, — недовольно помотал головой Иван. — Нечего мне хвалу воздавать…

— А ты не перебивай меня, воевода, — довольно хмыкнул тот. — Я, может, все лето к этой речи готовился. Язык вот твой выучил, несмотря на столь короткий срок.

— Эка ты ярый какой — никакого почитания к своему полусотнику! — оскалился Иван, показывая, что такая шутливая перебранка доставляет ему удовольствие. — И перебить тебя даже нельзя… А воеводой меня не след называть, я уже сколько раз вам говорил?

— Сам приучил к речам вольным, — согласно кивнул Пельга и продолжил: — А насчет названия… Со всем почтением мы к Трофиму Игнатьичу относимся, но воеводой для нас как был ты, так и остался. Пусть походным, как ныне. А его хоть князем нашим согласны величать, хоть кем, но… Под тебя наш род шел, а не под него. Ты наших жен и детей спас, а не кто иной, а потому… не перебивай, дай сказать! Нет у нас такого посвящения, чтобы в свой род принять человека со стороны, да и было бы… другим бы обида вышла. Тем же спутникам твоим, родичам нашим из соседних поселений, поэтому и не предлагали мы тебе породниться. А девок наших, что около тебя хм… крутились, ты как-то не замечал. Видать, не по душе пришлись, но тут уж мы силком тебя заставлять не будем.

— Ха… спасибо.

— Так вот, есть еще один выход для нас… именно для нас, воевода, чтобы долги за спасение рода нашего тебе отдать. Не один день наши воины вместе с тобой на учениях пот проливали, не один раз проливали кровь в битве. Коли не побрезгуешь… скрепи с нами узы кровного побратимства. В твоей рати ныне почти весь десяток из нашего рода. Из кожи мы лезли, чтобы в мастерстве воинском и языке твоем первыми быть, потому и получилось, что ты внимание на нас обратил и с собой взял. Волен ты принять наше предложение или отказаться. Коли отвергнешь, то не сомневайся — обида не поселится в наших сердцах, найдем другой выход. — Глядя на ошарашенного Ивана, Пельга решил дать ему немного времени, чтобы тот пришел в себя, и повернулся к эрзянину: — Хватит для тебя, Овтай, такой поддержки? Всех наших воинов, с кем согласится породниться полусотник? Поддержка их семей? Всего нашего рода, который занимает весомое положение у ветлужцев? Такая опора, которая сильнее даже родства по крови?

* * *

Ветлужцы отплывали через два дня. Ушкуй был починен общими силами довольно быстро и теперь сверкал по бокам желтизной свежих заплат. Доски на поломанные борта даже не пришлось тесать самим. Достаточно было Овтаю намекнуть охотникам на отсутствие времени, как те, в благодарность за избавление от поселившегося в окрестностях разбоя, принесли из ближайшего селения высушенный тес. А уж рабочих рук, умеющих филигранно держать топор, вокруг хватало.

Подготовив судно к отплытию, ветлужцы аккуратно сложили добычу, свежие припасы и начали осторожно грузить раненых. Однако и эта процедура, несмотря на общую неторопливость, подошла к концу. Свистом дав команду на общий сбор, ветлужский воевода подошел попрощаться к эрзянскому. Обнялись, похлопали друг друга по плечам и молча разошлись, донельзя довольные, что знакомство прошло успешно и новая встреча не за горами. А зачем зря слова в ступе толочь? Все уже было обговорено за прошедшие дни. И то, что о решении инязора Овтай пришлет весточку зимой на Ветлугу. И то, что он поговорит со своими старейшинами, а в случае общего согласия сразу же начнет заготовку леса на постройки и запасется углем. А также что по весне вместе начнут разведывать залежи руды и глины для плинфы…

Овтай неосознанно прикоснулся к мошне, закрепленной на поясе, где позвякивало серебро, насильно врученное ему ветлужским полусотником. Нет, он пытался отказаться! Говорил, что у самого есть немного, чтобы вложить в общее дело. А оно ведь может дальше пустых разговоров и обещаний не пойти. Не захочет кто-нибудь иметь дело с чужаками — и все! Тогда что делать с этими гривенками? Однако ответ от Ивана получил вполне здравый. Серебро, мол, лишним не бывает и вполне может сгодиться не только для оплаты первых трудовых свершений, но и для того, чтобы влиянию булгар что-то противопоставить. Да хотя бы чтоб к инязору и старейшинам прийти не с пустыми руками! Овтай тогда скрепя сердце согласился, подумав, что иного строптивца придется умасливать, а своих запасов у него все-таки не так уж и много. Однако ветлужец как будто знал все его мысли наперед и добавил, что он бы не хотел, чтобы это серебро попало к тем, кто будет чинить препоны… Подарки, мол, это святое, дань уважения! А совать кому-то что-то под полой… это приучать людей к легкой наживе. В следующий раз они специально будут ставить палки в колеса, чтобы получить мзду. Хм… Пришлось согласиться и обещать, что постарается решить дело уговорами.