Шепот в песках - Барбара Эрскин

Хассан широко улыбнулся.

– Я не чувствую себя оскорбленным, госпожа Луиза. Этот английский милорд не может меня обидеть, и я не допущу, чтобы он обидел вас, но… – Он запнулся на мгновение и глубоко задумался. – Этот человек обладает властью. И он обладает способностью вызывать джиннов. Но не во имя Аллаха или вашего христианского Бога. И это очень плохо. Я думаю, что он близко знаком с темными силами.

Луиза, пораженная его словами, впилась в него взглядом.

– Но ведь он – английский джентльмен!

Хассан пожал плечами.

– Я не очень хорошо образован, госпожа Луиза, но у меня есть сердце, и я знаю, что я прав.

Луиза прикусила губу и взглянула ему в лицо.

– Ему очень нужен этот флакон для благовоний, госпожа Луиза, потому что это как-то связано с властью над джиннами.

Луиза качнула головой.

– Это не джинны, Хассан. Если только он прав, это древнеегипетские жрецы; это жрецы, которые, как он считает, владеют всеми секретами магии. – Она замолчала. – Ты думаешь, он прав? Ты считаешь, что тот самый Хатсек, если я правильно запомнила его имя, о котором говорил лорд, действительно мог нас убить?

Они снова вышли из тени колоннады, оказавшись под раскаленным солнцем, и почувствовали, что на их головы будто бы обрушился огромный молот.

– Не знаю, – сказал Хассан. – Я не чувствовал страха перед смертью. Я испытал ужас, это – да, мне действительно стало жутко. Но то, что произошло, было чем-то совершенно неизведанным.

Если бы кто-нибудь из них обернулся, чтобы выяснить, следует ли за ними лорд Кастэрс, они бы увидели, что тот несколько секунд стоял и смотрел на них, а затем резко развернулся на каблуках, направился к внутренней части внешнего дворика и скрылся в темноте святилища.

Когда они вернулись к тому месту, где оставили свои вещи, Хассан дал мальчишке обещанную, тяжелым трудом заработанную монету, расстелил покрывало и начал доставать принадлежности Луизы для рисования.

– Если он будет проходить мимо вас, а он обязательно это сделает, то должен видеть, что вы поглощены занятием живописью, – уверенно заявил Хассан. Он вытащил для Луизы маленький раскладной стульчик и поставил его в тени вместе с мольбертом. – Не смотрите на него. Все внимание сконцентрируйте на картине, которую вы будете писать.

Луиза улыбнулась.

– Ты считаешь, что этого будет достаточно? Думаешь, он просто спокойно пройдет мимо?

– Думаю, да, если вы с ним не заговорите.

Она опять улыбнулась.

– Очень мудрый совет. – Она посмотрела на Хассана, но он был занят, раскрывая ее набор красок.

Она установила на мольберт альбом для рисования и с сожалением посмотрела на наполовину законченный эскиз беседки царя Траяна. Вместо того чтобы закончить эту работу, она сейчас станет рисовать живописные светло-синие и зеленые капители. Куда-то отойти уже не было времени. Кастэрс мог появиться в любую минуту. Она позволила себе кинуть быстрый взгляд через плечо. Но позади нее, в огромном зале, украшенном колоннами, не было ни малейшего движения. Слышалось лишь, как пищат воробьи. Становилось все жарче, и было ощущение, что остров превращается в раскаленную сковородку. Наклонясь вперед, она дотянулась до фляги с водой, а Хассан, как всегда внимательный, откупорил флягу и плеснул ей немного воды. Ополоснув кисточку, она достала из своего набора голубую краску и стала выдавливать ее из тюбика на фарфоровую палитру. Она добавила немного воды, затем чуть-чуть желтой краски, чтобы получился нужный зеленый оттенок, и принялась за акварель.

Хассан сидел на корточках в тени колонн, которые рисовала Луиза, и был глубоко погружен в свои мысли. Она смотрела на него и вдруг поймала себя на том, что мысленно вновь переживает тот момент, когда бросилась в его объятия. Она чувствовала, какой он сильный и надежный. От него приятно пахло табаком и специями и свежевыстиранной хлопчатобумажной одеждой, которую прачка высушила на раскаленном солнце.

Луиза слегка высунула язык и снова ополоснула кисточку. Она вдруг поняла, что совершенно неосознанно на своем наброске изобразила человека, стоящего у одной из нарядных колонн. Это был не Хассан. Это был высокий импозантный человек со смуглым красивым лицом. Он стоял, скрестив руки на груди, а взгляд его был устремлен через Нил, на расположенные на западе горы.

Вдруг позади себя, со стороны дворика, она услышала шаги по мощеной дорожке. Она замерла, взгляд ее застыл на бумаге. Луиза слышала шаги, и по мере их приближения у нее от страха пошли мурашки по коже. Но вот шаги внезапно стихли, потом они стали удаляться в противоположном направлении. Было ощущение, что человек их заметил и решил пойти другой дорогой.

Она украдкой обернулась и увидела высокого светловолосого мужчину в светло-коричневом твидовом костюме и тропическом шлеме. На плече он нес какую-то коробку. Обут он был в тяжелые в заклепках ботинки, благодаря которым она и услышала его шаги. Откуда он появился, было совершенно непонятно, но он зашагал прочь, даже не обернувшись.

– Не стоит расслабляться, госпожа Луиза. Лорд Кастэрс все еще здесь, на острове.

– Мы можем уехать. Давай пойдем к лодке.

– Неужели вы позволите ему заставить себя уехать с острова? – Хассан поднял в удивлении бровь. – Ведь вам придется встретиться с ним опять. Он друг сэра Джона. Лучше увидеться с ним здесь. Лучше, чтобы это произошло сейчас.

Конечно, Хассан прав. Если Кастэрс вернется в Асуан без них, это будет означать, что он не выполнил свою миссию, и он вряд ли сможет поговорить об этом с Форрестерами. Луиза повернулась к своему рисунку, заставила себя сконцентрироваться на нем, а когда она опять взяла кисть, чтобы смешать краски, вдруг осознала, что ее рука дрожит.

Рядом с ней, не двигаясь, сидел Хассан. Казалось, что он дремлет, однако он зорко следил за сводчатой аркой, единственным входом во внутренний храм. Прошло много времени, когда он наконец встал на ноги, не говоря ни слова. Он какое-то мгновение смотрел на Луизу, а потом пошел той же дорогой, которой они пришли сюда. Она удивленно на него посмотрела, но он дал ей знак, чтобы она оставалась на месте и продолжала рисовать. Наступила вторая половина дня, жара достигла апогея. Во дворике было нечем дышать, камни источали жар. Даже, в тени колоннады, где она расположилась и куда не попадали прямые солнечные лучи, было невыносимо жарко. Хассан исчез. Она еще раз взглянула на арочный проем и вернулась к рисованию. Ее клонило в сон. Жара обволакивала ее, как одеяло. Луиза закрыла глаза. В кармане юбки она чувствована тяжесть маленькой коробочки, в которой находился флакон. Флакон был тяжелый. Он был необычный. Он был в безопасности.

Она вздохнула и переместилась со складного стульчика, на котором сидела, делая наброски, на покрывало, что постелил для нее Хассан. Она вытащила коробку, в которой находилось ее более модное и торжественное платье, и положила ее под голову, как подушку. Сейчас не было слышно даже писка воробьев. Они прятались от жары на самой макушке колонн, в тени каменных узоров.