Кремль 2222. Спартак - Константин Кривчиков

Игнат и сам толком не понял, почему он направился к шаму. Показалось, вроде бы, что тот его зовет. Хотя и непонятно, как можно было расслышать голос хилого мутанта в таком шуме. Да еще с учетом того, что шам не раскрывал рта.

В этот момент Игнат не задумывался над такой несуразицей. Он, конечно, знал, что шамы обладают способностью к ментальным посылам. Более того, способны гипнотизировать, подавляя чужую волю. Но сейчас распорядитель боев ни о чем таком не думал. Просто пошел в сторону шама, потому что решил, что тот его зовет. Интуиция, однако.

– Здравствуй, Люм, – сказал Игнат, приблизившись к решетке. Он помнил, что «двуглазого» зовут Люм, потому что раньше уже общался с ним – тот бывал иногда на Стадионе. Хотя и гораздо реже, чем трехглазый шам Руго – глава клана шамов. Однако сегодня Руго не пришел. – Чего тебе?

– Отдай нам Зубача, – писклявым голосом произнес шам.

– Не понял.

– Он наш боец. Верни его нам.

– Но, Люм… – Игнат показал рукой на трибуну. Он хотел сказать, что судьба Зубача зависит от публики, а она, в общем-то…

– Публика подарила ему жизнь, Игнат, – пропищал мутант. – Значит, я его заберу. Ты согласен?

Шпрехшталмейстер кивнул.

– Вот и ладно, – пискнул шам. – Распорядись, чтобы открыли проход.

Через несколько секунд Зубач, до этого без движения стоявший на коленях, поднялся на ноги и побрел по арене. Он пересекал ее по диагонали, держа курс на калитку, откуда обычно выпускали на арену гладиаторов-мутантов. Проходя мимо Тима, «трупоед» поднял голову и взглянул на него тусклым, ничего не выражающим взглядом. Будто даже и не узнал.

– И тебе не хворать, – пробормотал Тим. И побежал к Михасю, не дожидаясь разрешения Игната. Вернее, хотел побежать, да не получилось. Ноги его почти не слушались, как будто их набили ватой. Как этот самый, мяч…

«Водяной» лежал на боку, зажав рукой рану на животе, и тихо постанывал. Увидев приближающегося Тима, слабо улыбнулся.

– Ты извини, – сказал Тим. – Я это, не мог сразу к тебе. Но сейчас я тебе помогу.

– Поздно, Тим, – тихо произнес Михась. – Я уже не жилец. От судьбы не уйдешь.

– Брось. У нас тут, знаешь, какие лекари? Мне, вот, помогли. И тебя вытащат.

– Не помогут мне лекари. Кишки, считай, наружу. Знаешь…

– Помолчи, – сказал Тим. – Не трать зря силы.

Он поднял Михася на руки и, тяжело ступая, понес к калитке в боковом ограждении. Тяжел был толстяк, ничего не скажешь. Но Тим не собирался сдаваться. И даже ноги вдруг окрепли. Хотя и подрагивали.

Тим уже подошел к калитке, когда его окликнул шпрехшталмейстер:

– Брось ты его, Тимоха! Он все равно подохнет.

Подойдя ближе, Игнат тяжело выдохнул и добавил:

– Видишь, все брюхо разорвано. Больше часа не протянет.

– Мы должны его вылечить, – сказал Тим.

– Прям-таки должны?

– Должны, – упрямо повторил Тим. – Я опять заработал монет. Я могу заплатить за снадобье. И за лечение.

– Да не в этом дело, – сказал Игнат. – Не поможет ничего. Такое у нас не вылечивается.

Тим посмотрел по сторонам. У него возникла надежда, что сейчас у калитки появится Марфа. Ведь подходила же она вчера, спустившись после поединка с трибуны. И сегодня она могла быть здесь. Почему бы и нет? Вон, сколько народу собралось.

Но Марфа не появлялась. Лишь топтался невдалеке охранник с карабином. А еще со стороны рынка по проходу спешили два работника с носилками. Выносить трупы – понял Тим.

– Прав он, Тим, – сипящим голосом заговорил Михась. – Не трать зря времени. Мне бы… сейчас… умереть спокойно. Вот и все. И поговорить бы надо. С тобой.

– Поговорим. Вот только…

Тим снова посмотрел на трибуну. А вдруг? Но Марфы так и не заметил. Да и с чего он решил, что она обязательно появится? Кто он такой для нее? К тому же, сегодня его даже не ранили.

– Дурачок ты, Тимоха, – то ли с осуждением, то ли с удивлением заметил шпрехшталмейстер. – Нет бы о себе подумать. Ладно, помогу тебе, а то ведь не допрешь такого кабана до места.

И он громко окрикнул приближающихся работяг с носилками:

– Эй, смерды! Подь сюда… Оттащите жмура в каземат. Вон, Тим вас проводит до клетки.

– Какой же это жмур? – спросил один из работников. – Он же это, дышит еще. И глазами лупает.

– Через часок перестанет, – сказал Игнат. – Тогда его и заберете. А сейчас, чтобы шустро мне – одна нога здесь, другая тут.

До клетки, уже ставшей для Тима чем-то вроде дома, добрались молча. Тим шел впереди. Сзади пыхтели работники, тащившие носилки. Михась постанывал. Процессию замыкал охранник, которого приставил Игнат.

Охранник был знакомый – тот самый круглолицый мужик по имени Хряп, который конвоировал Тима вчера поздно вечером. На этот раз он ничего не сказал Тиму. Но когда подошел, – еще около ограды арены, – то подмигнул и показал большой палец.

Тим не знал, что обозначает этот жест. И в первое мгновение даже немного напрягся – палец, он ведь на разное намекает. Но по довольной физиономии охранника понял, что тот не хочет его оскорбить. И в ответ тоже подмигнул. А вот пальцев показывать, на всякий случай, не стал.

В клетке работяги переложили Михася с носилок на пол и сразу ушли. Тим присел рядом и, взглянув в посеревшее лицо «водяного», тяжело вздохнул. Он не знал, о чем говорить с умирающим… Они были в одной команде, дрались с вормами, а еще Михась умел сказывать увлекательные истории… Жаль, что так все получилось.

– Ты как? – спросил Тим. – Эх, жаль, нет у меня сейчас снадобий. Может, дотерпишь до вечера? Я, наверное…

– Да брось ты, Тим, – просипел Михась. – Какой вечер? Я уже одной ногой… Ты это… Времени мало, слабею я. А мне тебе… еще рассказать надо… кое-что.

– Я слушаю, – сказал Тим. А сам подумал: «Чего он может рассказать? Не про Данилу же Кремлевского?»

– Так вот… Тим, а ты ведь не «лесной». Верно?

Тим опешил. Вот те на!

– Почему… – Он кашлянул. – С чего ты взял?

– Да потому что мы сами… из общины лесных людей. И всех там знаем. Знали… Так чей ты?

Тим молчал. «Вот так влип! Ну и, этот самый… сюрприз. Еще хорошо, что Михась скоро умрет. А то бы рассказал все старшине… Хотя, о чем я думаю? Он давно уже мог рассказать, если бы хотел».

– Ты не бойся, Тим, – сказал Михась. – Я тебя не выдам. Ни к чему мне это… Так чей ты будешь?

– Не знаю, – сказал Тим. Отпираться от обмана было бесполезно. Только вот что нужно Михасю? «Сказать ему, что я капитолиец?.. – подумал Тим. – Нет, Алена категорически запретила это делать. А что соврать?»