Неизвестный - Мари Юнгстедт

— Тот факт, что преступник, по всей видимости, собрал кровь жертв, имеет какое-то отношение к мифологии?

Безусловно. Кровь играла важную роль в процессе жертвоприношения. Когда убивали животных — свиней, лошадей, быков, — их кровь собирали в сосуды. Для религии тех лет было характерно рисовать изображения богов жертвенной кровью.

— Всё сходится, — выдохнул комиссар. — Способ убийства, собранная кровь, абсолютно всё!

Оставалось спросить лишь об одном. Сведения о лошадиных головах ещё не успели стать достоянием общественности, поэтому комиссар рассказал Мальте Мубергу о шестах, найденных во дворе у Мельгрена и Амбьорнсона.

Историк умолк. Кнутасу даже показалось, что их разъединили, но вот Муберг снова заговорил, причём тон его заметно изменился:

— Это называется «нитсшест». Голову лошади насаживают на деревянный кол и устанавливают рядом с домом человека, против которого направлена угроза. Это магический ритуал, имеющий необыкновенную силу, своего рода проклятие. Если кто-то получает нитсшест, значит, ему серьёзно угрожают.

— Руководитель раскопок Стаффан Мельгрен был убит спустя пару дней после того, как в его дворе водрузили нитсшест.

— А что со вторым, получившим то же послание?

— Мы пока не можем установить, где он находится, — ответил Кнутас.

— Правда? На вашем месте я бы постарался разыскать его как можно скорее. А в остальном советую выяснить, кто из лиц, близких к жертвам, интересуется верой в асов.

Повесив трубку, Кнутас тут же позвонил Сюзанне Мельгрен, чтобы узнать, не исповедовал ли её муж веру в асов. Сюзанна утверждала, что нет. Нередко он пропадал вечерами или по выходным, не объяснив своего отсутствия, но она всегда думала, что он проводит время с другими женщинами.

Такой же ответ комиссар получил от подруги Гуннара Амбьорнсона. По её словам, он был атеистом.

Кнутас созвал следственную группу на совещание и рассказал о беседе с историком религии из Стокгольма.

— С самого начала было ясно, что всё дело именно в этом, — отреагировал Кильгорд. — Хотя кто верит в асов в наши дни? Религия довольно своеобразная.

— Не менее странная, чем вера в Христа, или Мухаммеда, или кого-то ещё, — возразила Карин. — Мне нравится эта языческая религия, особенно то, что у них много богов и божества женского пола имеют такое же значение, как божества мужского пола.

— Давайте не будем тратить время на обсуждение религиозных взглядов друг друга, а сконцентрируемся на новой версии, которая, хочется надеяться, приведёт нас к разгадке, — нетерпеливо прервал рассуждения коллеги Кнутас. — Преступник, по всей видимости, находится на острове, и я сильно удивлюсь, если окажется, что у него нет сообщников. Они должны действовать как минимум вдвоём.

— Поскольку мы предположили, что преступник имел отношение к умерщвлению животных, мы проверили всех работников скотобоен на Готланде, но ничего интересного не обнаружили, — сообщила Карин. — То же самое с ветеринарами.

Кнутас казался удручённым:

— Но теперь мы знаем, во всяком случае, что способ убийства имеет отношение к «тройной смерти» — древнескандинавскому обычаю. Кто мог воспользоваться этим обрядом?

— Тот, кто интересуется верой в асов и древнескандинавской мифологией, член общины последователей этой веры, — предположил Кильгорд.

— У нас на Готланде есть такие? Кто-нибудь знает? — обратился ко всем Кнутас.

В ответ все покачали головой.

— Те, кто занимается средневековыми реконструкциями, наверное, не имеют к этому отношения? — спросила Карин. — Они сейчас вовсю готовятся к Средневековой неделе[4], которая начнётся со следующего понедельника. Но они вряд ли исповедуют веру в асов.

— После язычников-викингов в начале двенадцатого века произошла христианизация Скандинавии, — ответил Кнутас. — Но очевидно, что здесь может быть определённая связь. Нам следует начать с поиска организаций, которые причисляют себя к последователям веры в асов, а потом уже поищем среди тех, кто занят подготовкой Средневековой недели. У них тоже, наверное, есть своё объединение?

— Я займусь этим, — вызвалась Карин.

— С удовольствием помогу тебе, — добавил Кильгорд. — История выходит занятная…

— Отлично, возьмите в помощь других коллег. Теперь это наша основная версия, поэтому следует сконцентрироваться на ней. Всё началось в июне с обезглавленной лошади в Петесвикене, поэтому вернёмся к тому событию и начнём всё сначала. Проверим каждого, кто так или иначе упоминался в ходе расследования, выясним, не связан ли кто с верой в асов или с древнескандинавской мифологией.

Отправитель писем скрывался под английским ником Viking Venture, но Юхан довольно быстро смекнул: человек, на которого он вышел через американский сайт, был шведом, возможно с Готланда. Как бы невероятно это ни звучало, но речь шла о жителе Готланда, торговавшем археологическими находками на американском интернет-сайте. Они с ним обменялись несколькими электронными письмами. Юхан выдавал себя за покупателя, готового выложить кругленькую сумму за находки эпохи викингов с острова Готланд. Продавец сказал, что может предложить ряд интересных предметов. Юхан притворился коллекционером из Сконе, и в результате переписки ему удалось уговорить человека, называвшего себя Viking Venture, увидеться лично. Они назначили встречу на ближайшую субботу у ледовой арены, недалеко от Висбю.

Юхан собирался заснять торговца краденым с помощью мини-видеокамеры, которая имелась у них в редакции. Вместе с Пией они тщательно спланировали всю операцию, договорившись, что ничего пока не скажут ни полиции, ни стокгольмским коллегам. Это их собственное расследование. Юхан чувствовал воодушевление.

Эмма позвонила ему на работу и предложила устроить ужин у неё дома в субботу вечером, позвать Пию и Никласа Аппельквиста. Первый званый ужин вместе — ещё один признак того, что Эмма начала поддаваться. Наконец-то они на пути к нормальным отношениям! Руководство приняло решение продлить работу редакции на Готланде и оставить команду ещё и на осень, а Пию снова взяли оператором. Место репортёра, само собой, осталось за Юханом, ведь он хорошо зарекомендовал себя и к тому же хотел и дальше жить на острове. Он был благодарен судьбе за то, что всё так сложилось и хотя бы о работе можно было не беспокоиться. Кроме того, у него было право видеть своего ребёнка и он нёс ответственность за это право.

Юхан был твёрдо уверен: как бы ни сложились их отношения с Эммой, он никогда не пренебрежёт общением с дочерью.

С тех пор как родилась Элин, Юхан с радостью заметил, что Эмма изменилась. Она тянулась к нему, не стеснялась показаться слабой, открыть свои чувства. Как будто, став отцом её ребёнка, он для неё ещё больше стал значить. Отныне она всегда будет зависеть от него, так или иначе. Эта мысль ему нравилась.