Твоя Невольница, или Истинная для Дракона - Алекс Найт

Смешно, но лорд одной из сильнейших провинций брёл через лес в куртке на голое тело и потёртых брюках, а единственный в мире феникс – в застиранном платье и немного подпаленном плаще. И оба босиком. Травм мы избегали с помощью магии. Но ситуация, несмотря на напряжённость, была обмусолена со всех сторон шутками Юлии. Немного поворчав для проформы, я вступил в эту словесную перепалку и ловил себя на мысли, что даже в окружении роскоши никогда не чувствовал себя счастливее, чем сейчас, с Юлией, в одежде с чужого с плеча и в лесной глуши.

Разговор стих, а улыбки покинули лица, когда лес оборвался. Мы вышли к огромному пустырю твёрдой почерневшей земли. Трава здесь так и не проросла за сотню лет, а насекомые, животные и птицы не появлялись в этих проклятых местах. На самой границе расположился обелиск из белого камня с высеченными на нём именами погибших фениксов.

– Это и есть Храм Стихий? – тихим шёпотом спросила Юлия, словно боялась нарушить мёртвую тишину этого места.

– Здесь он находился. Считается, здесь средоточие магических линий. Совершённые в Храме ритуалы имели колоссальную силу. Скорее всего этой особенностью и воспользовались ведьмы.

– Мне нужно внутрь. Можно? Здесь нет охраны? Или этот барьер не пропустит?

– Что значит «внутрь»? – наморщив лоб, я взглянул на бледную спутницу. – И что за барьер? – я вновь оглядел многокилометровый пустырь уже магическим зрением, но не увидел никаких плетений.

– В Храм, – пояснила Юля, глядя на меня с таким же непонимаем, что испытывал и я.

– Ты видишь что-то другое перед собой?

– Не знаю. Вот каменная дорога к украшенному колоннами входу, – неуверенным голосом пояснила она, указав взмахом руки перед собой.

– Юлия, я вижу лишь пустырь, – изумился я.

Что это? Видение из прошлого?

– Странно. Но нам нужно туда, – взяв меня за руку, кажется, больше для уверенности, она повел меня вперёд.

Я не стал противиться, хотя и насторожился, формируя несколько защитных плетений вокруг нас. Но потом все мысли просто покинули голову. Юлия протянула руку к какой-то видимой только ей преграде, осторожно коснулась её дрожащими пальцами. Тут же огромный купол стал виден и мне, засияв цветами первозданных. Я в глубочайшем изумлении наблюдал, как стихии медленно рассеиваются белёсым туманом, через который проступают очертания монументального белокаменного здания с окружающей его площадью, украшенной множеством статуй. Храм Стихий, что весь мир считал потерянным почти столетие, проявился перед нами через воронку временного портала.

Потрясение немного прошло, и мы медленно двинулись по широкой, вымощенной камнем дороге. Казалось, время не тронуло её. Ни пыли, ни трещин, хотя прошло почти сто лет. Возможно, это время минуло для нас, а сам Храм оставался в безвременье силой первозданных стихий. В такую возможность верилось с трудом, хоть я и понимал, что подобные силы не видят преград. Только вставал и второй вопрос. Кто сотворил столь мощную магию и зачем?

– Получается, все эти годы Храм был скрыт? – спросила Юлия, широко распахнутыми глазами рассматривая статуи, выстроившиеся вдоль дороги.

Запечатлённые в камне красавицы-фениксы и воины-драконы возвышались над нами, давили своей мощью. Скрупулёзная внимательность к деталям неизвестного художника делала фигуры столь правдоподобными, что казалось в любой момент девушки пустятся в пляс, а мужчины вступят в бой, чтобы не пустить врагов в священное место…

– Да. Храм исчез вместе с фениксами, оставив после себя километры выжженного леса. Здесь возвели монумент с именами погибших, но драконы редко посещали эти места. Хотя были и учёные, пытающиеся выяснить эффект созданного здесь заклинания. Насколько я знаю, они ничего не добились.

– Может, и добились, – не согласилась со мной Юлия. – Не зря же король провёл тот ритуал и решился даже на нападение.

– Возможно, – кивнул я.

Детали произошедших здесь событий действительно скрывались. То были тяжёлые годы для страны. Искали виноватых, а разъярённые потерями пар и детей драконы готовы были бросаться на всех. Скрыть применение магии ведьм не удалось. И тех принялись истреблять. Тель-Марос медленно погружался в междоусобицы. Беспорядки удалось подавить. Ввели ряд законов в отношении ведьм. Их обязали наносить метки подчинения и жить в отдельности от остальных народов. За сотню лет ненависть к ним поутихла, но положение их не изменилось.

Мы подступили к отполированным до зеркальной гладкости ступеням, ведущим к высокому арочному входу в первый зал, где располагались алтари первозданных стихий, доступные любому посетителю. Я придержал Юлию, заглянул в настороженные глаза.

– Здесь могут быть ловушки, защита. Что угодно. Иди за моей спиной.

– Хорошо, – она послушно пропустила меня вперёд и медленно двинулась за мной след в след.

Наши опасения не оправдались. Мы прошли через гостеприимно распахнутые двери в квадратный зал с высоким куполообразным потолком. Алтари располагались у противоположных стен, а напротив нас находился вход в следующее помещение, где проводились службы. Стихии не покинули это место, искрились силой, испуская мягкое сияние. Не ощущалось запаха затхлости. Деревянные скамьи перед алтарями и полы не покрывали слои пыли. А витражные окна оставались прозрачными и чистыми, пропуская в пустое помещение солнечные лучи. Тишина этого места действовала умиротворяюще, но я не позволял себе расслабиться, ведь неизвестно, какие тайны хранит потерянный Храм.

Осторожно ступая, мы миновали зал стихий. Переведя дыхание, я толкнул резные деревянные двери, да так и замер, оглядывая огромный зал, своды которого поддерживали гладкие колонны. Солнце, входящее через огромный витраж, изображающий сотворение мира стихиями, окрашивало помещение в синие, красные и жёлтые тона. Ряд скамеек тянулся вдоль прохода через зал, прямо к находящейся на возвышении трибуне, откуда произносили речь служители Храма. Но в отличие от первого помещения, это вводило в ужас. Скамьи, пьедестал, полы – всё осыпал серый прах. Таким же обратилось тело Юлии после смерти.

– Это фениксы? – тихо всхлипнув, она прижала ладони к губам.

Чувствовала она или просто догадалась, но по нежным щекам заструились слёзы. Я взглянул на неё и кивнул, невольно потёр грудь, где заворочалась застарелая боль.

– Но почему они не возродились? – задал вопрос в мёртвую пустоту зала.

А подняв взгляд к высокому потолку, понял причину. Магическое плетение растянулось сложной паутиной связок и знаков. Магия ведьм. Неужели она и убила фениксов, не позволив им возродиться? Но если время не тронуло Храм, может и для них не всё потеряно?

– Что ты видишь, Вилар? – спросила Юлия, взяв меня за руку.

Она с трудом переходила на магическое зрение, но видела, что нечто привлекло моё внимание.

– Плетение. Вижу связку смерти, – указал пальцами на первую линию магического круга. – Остальное не расшифровать. Плетение неверно и нарушено в центре. Кажется, его не довели до конца.