Плененная фаворитка - Элайн Нексли

– Что? Этого не сможет быть! Она не могла умереть!

– Скорее всего, ее убили. Ибо из ее груди торчал длинный нож с рукоятью, на которой был выцарапан облик волка, державшего в зубах человеческую голову. Но потом кинжал исчез прямо из дворца. Я уверена, что убийцей являлся человек, очень близко приближенный к королю.

– Но кто? У Антонии не было врагов, к тому же, она не знала никого из свиты Людовика, – слезы заструились по щекам девушки, а взгляд устремился в даль: – Может, охотились на меня?.. Ведь в тот день, когда на меня напали, я соврала королю, что еду к матери. Возможно, это его сторонники пожелали от меня избавиться, но нашли Антонию. Но кто тогда на меня напал?

– Мадам, я прошу Вас, не думайте об этом. Лучше расскажите, как Вы здесь оказались?

Тихим голосом Арабелла рассказала все миледи де Сандрайн, уточняя каждую мелочь. По просьбе девушки, Роземонд не перебивала свою собеседницу, хотя на протяжении всего рассказа не раз всхлипывала и поднималась с кресла.

– Теперь Вы понимаете, мадам, что здесь я оставаться не могу. Если меня найдут, то пожелают остановить биение сердца. Прошу, помогите.

Маркиза медленно встала, подходя к окну: – Но чем я могу Вам помочь?

Вопрос повис в воздухе. Неужели Роземонд была так наивна, что не понимала просьбы Арабеллы? – Мадам, Вы знаете не хуже меня, как карают за причиненный вред королю во Франции. Здесь же способы более извращенные. Вместо эшафота меня ожидает сто смертельных ударов кнута.

– Вы хотите, чтобы я скрывала Вас у себя? – это прозвучало жестко и неприятно. Арабелла вздрогнула, вспоминая, как однажды маркиза убила служанку за то, что несчастная опрокинула бокал ей на новое платье. Но тогда между женщинами стоял закон. Здесь же такого не было. Мисс де Сандрайн вполне могла отдать француженку в руки арабскому правосудию за покушение на жизнь султана. Но, чтобы не наводить на себя подозрения, ей было легче просто перерезать глотку девушке. Да, Роземонд могла так поступить, не моргнув глазом. Но будет ли она рисковать бессмертием своей души, в которое так свято стала верить после смерти брата, или же инстинкт самосохранения сработает быстрей, чем христианские суеверия?

Женщина прикусила губы с такой силой, что теперь они напоминали тоненькую полоску, в глазах засветились огоньки ярости, тонкие пальцы сжали бархатную обивку стула: – Вы хотите, чтобы я забрала Вас с собой?! Это невозможно! Глупо и безрассудно! Выходит, Вы задумали все это заранее, увидев меня в тронной зале. Если султан не согласился бы отпустить Вас и решил наказать за дерзость, Вы бы просили помощи у меня, не так ли, уважаемая мадемуазель?

Волнение сдавило грудь Арабеллы. Набрав в легкие побольше воздуха, девушка кивнула.

– Мисс, мне очень жаль Вас. Я не хочу, чтобы Вашу шею обвил кожаный шнурок. Но не забывайте, что я не сама. У меня есть дочь. Малышка не должна остаться сиротой.

– Но с чего Вы взяли…, – запнулась мадам де Фрейз.

– Если я спасу беглянку, то пойду на эшафот тоже.

– О чем Вы, леди де Сандрайн? Вы – свободная женщина, иноземная маркиза, которую охраняет закон и сам король. Местные вельможи не имеют право убить Вас. А я…. Я лишь безвольная рабыня, принадлежавшая династии, как вещь. Кадий[32] издаст приказ лишить меня жизни еще до того времени, как об этом узнает владыка. Хотя, мне трудно верится, что Его Милость будет утруждать себя вопросами о безвольной девке. Ибо любая икбал может от меня избавиться по одному велению своей руки. Кроме Вас, мне никто не сможет помочь…

Роземонд уныло подошла к кроватке, на которой спала ее дочь. Положив ладонь на золотистые волосы девочки, леди де Сандрайн вздохнула: – Мария, единственный ясный лучик в моей темной жизни, я не могу тобой рисковать, доченька. Ты для меня все, – и, обернувшись к Арабелле, ответила: – Мне трудно принять это решение, но…. Ах, хорошо. Я Вам помогу. Завтра я собираюсь вернуться в Италию, в Тоскану. Там пока живет мой муж. Вы поедите со мной, – приятный поток спокойствия пронесся по всему телу девушки, но волнение вернулось с первым стуком в дверь. Француженка вздрогнула.

Роземонд быстрыми шагами проследовала к двери, защелкнув замок: – Мадам, спрячьтесь за ширмой. Там стоит лохань для умывания и чистая одежда. Приведите себя в порядок и не выходите. Один Господь знает, кто стоит там, за дверью, – страх сдавил грудь Арабеллы, а на глазах выступили слезы. Нет, она не может проявлять слабость. Ибо пережила столько зла и бед, что эта лишь незначительная проблема по сравнению с теми, что выпали на ее долю. Ноги отказывались слушаться молодую женщину, дрожь во всем теле не позволяла сделать ни шагу.

– Не стойте! Спасайте свою жизнь! – закричала леди де Сандрайн, теребя дочь герцога за плечи: – Вы должны сейчас быть тише мышки. Поймите же, на кону стоит Ваша жизнь и свобода. Возможно, все уже догадались о том, что это именно Вы ранили султана. А в таком случаи, кроме бегства ничего не спасает. Идите, в той комнатке Вы будете в безопасности. Никому и в голову не придет, что Вы скрываетесь там. А я пока посмотрю, кто пришел, – еще один стук в дверь, такой громкий и настойчивый. Ничего не говоря, Арабелла скрылась за ширмой, едва не поскользнувшись на скользком полу. Это была, возможно, личная баня Роземонд. Повсюду стояли котлы, из которых шел пар и тепло, стены завешаны мехом, огромная лохань оббита золотом. Мадам де Фрейз прижалась к стене, слыша, как щелкнул замок. В маленькой прорези ширмы она смогла разглядеть охранника, который стоял на пороге и что-то тихо говорил Роземонд. Только последние слова молодая женщина смогла расслышать.

– Что нужно валиде-султан? У меня много дел, завтра я отплываю, – возмущалась маркиза, явно занервничав при мысли о том, что Зильхиджа что-то заподозрила.

– Мне неизвестно, госпожа. Но Ее Величество султанша приказала Вам немедленно прийти, – от грубого голоса стражника дочь герцога невольно вздрогнула. Не дай Бог, кто-то обо всем рассказал валиде!

– Хорошо. Я сейчас переоденусь и приду, – парировала леди де Сандрайн.

– Нет, мадам. У Вас нет времени. Благочестивая госпожа ждет Вашего визита с минуты на минуту. Не заставляйте меня принуждать Вас силой, – шаль, прикрывающая плечи Роземонд, сползла на пол. Учащенное дыхание женщины разносилось по всей опочивальне. Не сказав больше ни слова, маркиза последовала за охранником. Когда дверь за ними захлопнулась, Арабелла смогла выйти из своего убежища. Дверь Роземонд оставила запертой, но окна ведь были открыты. Любой, кому вздумается, мог оказаться в покоях, перепрыгнув через ставни. Подавив отчаянный вздох, молодая женщина посмотрела на Марию. Девочка спала в углу комнаты, такая милая и беззаботная. Решив, что волноваться пока не нужно, Арабелла пошла за ширму, развязывая шнуровку на корсете. Кровавое пятно на платье свидетельствовало о том грехе, который совершила девушка в покоях султана. Это была кровь владыки, кровь династии, которая пролилась от удара клинка. Мадам де Фрейз бросила наряд в огонь, надеясь, что вместе с тканью сгорит и ее боль и воспоминания об этой ночи, последствия которой были пока неизвестны.