Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина - Анатолий Яковлев

В декабре 1688 г. в письме Вильгельму Бернет настаивал на том, что все придворное духовенство (а при дворе было 48 королевских капелланов, окружавших Якова) должно оставить свои должности. При этом он назвал лиц, которые могли бы стать проводниками новой политики. Среди них: Джон Тиллотсон, декан Кентерберийского собора и проповедник в Линкольнз-Инн; Саймон Патрик, настоятель собора св. Павла; Эдвард Фоулер, ректор церкви Сент-Джайлз в Криплгейте; Томас Тенисон из церкви Сент-Мартин-ин-де-Филдз; Джон Шарп из церкви Сент-Джайлз-ин-де-Филдз; Эдвард Стиллингфлит; Уильям Уэйк и Антони Хорнек, харизматичный проповедник из Савойской церкви.

Все это были друзья Бернета, помогавшие ему при составлении и публикации «Истории реформации» в конце 1690-х гг. и получившие известность благодаря своим трудам и проповедям. С начала января 1689 г. группа Бернета приступила к реализации плана, нацеленного на поддержку будущего короля: Тиллотсон убедил принцессу Анну не делать резких заявлений по вопросу о наследовании, Тенисон пытался убедить Санкрофта не дистанцироваться от принца-избавителя. Все они читали проповеди перед Вильгельмом и его окружением, в соборе св. Павла, в Линкольнз-Инн. К Бернету присоединились Уэйк и Хорнек, которые стали капелланами принца Оранского.

Не остался в долгу и Вильгельм. В ближайшие два года все поддержавшие его лица получили повышение, и прежде всего Вернет, ставший главным королевским капелланом, отвечавшим за церковные назначения. В апреле 1689 г. на этом посту его сменил Тиллотсон. В скором времени Вернет получил пост епископа Солсберийского, Стиллингфлит – епископа Вустерского, Саймон Патрик стал главой епархии Чичестера. Тиллотсон получил пост декана собора св. Павла, а Джон Шарп сменил его в качестве декана Кентерберийского собора.

В начале 1690 г. Вильгельм выдвинул на высокие посты в епархиях Тиллотсона – взамен Санкрофта, Патрика – на пост епископа Илийского, Фоулера – на пост епископа Глостерского. Шарп (впоследствии наперсник королевы Анны), ответивший решительным отказом на предложения занять место одного из «неприсягнувших», все же был назначен архиепископом Йоркским после смерти прежнего главы епархии. К тому времени как Тенисон получил в конце 1691 г. назначение архиепископом Линкольнским, все лица из списка Бернета уже занимали ключевые посты в англиканской иерархии.

Прислушиваясь к Марии, Вильгельм в какой-то мере доверял этой группе, поручив ей после подавления яковитского мятежа в Ирландии заняться восстановлением ирландской церкви. После смерти Марии в 1694 г. они стали отвечать и за церковные назначения. Разумеется, поддержка Вильгельма англиканской церковью не ограничивалась только этой группой. В число новых его сторонников вошли Ричард Киддер, Уильям Ллойд, Ральф Баркер, Джордж Ройс, Джон Хартклиф. В орбиту новой власти поначалу попал также епископ Лондонский Генри Комптон, который в марте 1689 г. рукоположил нового епископа Солсберийского, а в апреле короновал Вильгельма и Марию. Комптон дистанцировался от Бернета и его круга лишь после того, как его соперник Тиллотсон получил пост архиепископа Кентерберийского.

В группу поддержки Вильгельма, иначе говоря – вильгельмитов, входили, разумеется, не только духовные лица, которых можно было бы назвать церковными вильгельмитами, но также политики и литераторы – вильгельмиты светские. Среди них самую активную роль в 1689–1693 гг. играл государственный секретарь граф Ноттингем – давний патрон Шарпа, Тенисона, Стиллингфлита и Тиллотсона, в свое время оказавший помощь Бернету при издании его «Истории реформации в Церкви Англии». Во второй половине 1690-х гг. место Ноттингема в группе сторонников Вильгельма занял Сомерс. К пропаганде политики Вильгельма были привлечены профессиональные памфлетисты, например Даниель Дефо.

Одной из главных задач Бернета и его круга стала, если можно так выразиться, «национализация» короля-иностранца, попытка справиться с антиголландской ксенофобией, активно подогревавшейся яковитской пропагандой. Последняя предупреждала англичан, что в планы голландцев входит ликвидация английского образа жизни, введение собственной тиранической версии республики, распространение безбожной пресвитерианской религии, подрыв национальной торговли, введение новых – иностранных и грабительских – налогов и акцизов. Одной из важнейших линий аргументации яковитов стало изображение Якова как «отца народа», а Вильгельма и Марии – как неблагодарных, эгоистичных и амбициозных, жадных до власти детей.

В ответ на эти обвинения Бернет заявлял, что английский народ является богоизбранным, новым Израилем (т. е. народом Божьим), однако поражен грехом и обречен на гибель в случае неподчинения Божьей воле. Таким образом, патриотизм, в изображении вильгельмитской пропаганды, заключался не в защите «отца народа» Якова, поскольку и «отец», и «народ» погрязли в грехе, а в принятии «очищающего» правителя – истинного патриота Англии, воплощения Англии безгрешной – государя, действия которого спасут весь народ, оправдав его в глазах карающего Бога.

Второй важнейшей задачей стала «национализация войны», которую очень многие в Англии считали не «своей», а «голландской», отнимающей у англичан массу средств, практически обескровливающей страну. Отвечая на это, вильгельмиты изображали английскую реформацию как часть общего процесса очищения и панъевропейской борьбы за освобождение от разложения и греха, – даже, как диктовала логика, частью некоей универсальной истинной церкви, «протестантского интернационала», борющегося с «ложной церковью», «папизмом» в его французском обличье.

В пропаганде вильгельмитов английский патриотизм обретал черты некоего высшего национализма, в смысле той роли, которую он должен был играть в союзе наций, действующих во имя общей миссии. Вторжение в Англию описывалось как часть интернационального протестантского крестового похода, в котором Нидерланды и Англия были партнерами. Соответственно Вильгельм представлялся как командующий Божьими интернациональными вооруженными силами, действующими равно в Ирландии, Фландрии и на других полях сражений за рубежом.

При этом, учитывая существование антифранцузской Лиги, в которую входили католические Австрия и Испания, а также, по сути дела, – как ни парадоксально – поддержавший вторжение Ватикан, пропагандисты Бернета делали важную поправку, заявляя, что война должна вестись не против католицизма как такового, а против французского двора и «государя тьмы». Смягчению позиции по отношению к католикам служил также тот аргумент, что они не являются злом как таковым, но представляют собой людей заблуждающихся. Таким образом, по мысли Бернета, главным врагом является не католическая религия сама по себе, а некие злые, жестокие силы, в настоящий момент воплощенные в режиме Людовика (антихриста) и в Версале (Вавилоне). Английские войска за рубежом, по выражению Томаса Тенисона, воюют «во имя того Бога, который воистину есть Бог воинств небесных» [329] .

В 1690-х гг. Англия и Нидерланды под командованием короля Вильгельма III в составе Аугсбургской лиги, или, лучше сказать, Великого альянса, в который входили также Австрия и Испания, вели Девятилетнюю войну против Франции, начавшуюся (еще без участия Англии) в сентябре 1688 г. Альянс был многоконфессиональным и включал, помимо англикан, нидерландских кальвинистов, бранденбургских лютеран и габсбургских католиков.