Тень наркома - Олег Агранянц

— Он пробовал наркотик на себе?

— Да.

— А вы говорите, что наркотик не опасен для здоровья.

— Я сказал, что то соединение, которое мы получили, для здоровья неопасно. Но были опыты. Он испортил здоровье еще год назад.

— Я даже слышал, что некоторые сотрудники погибли.

— Увы, было и такое.

— Мы знали погибшего Бойко. Только не понимаю, почему вы начали работать в Лондоне. Почему вы работаете здесь, мне понятно.

Он насторожился:

— Почему мы работаем здесь?

— Потому что именно здесь растет трава «уту».

— Теперь я понимаю, почему он распорядился, чтобы вы отсюда не вышли. Он так увлекся, что проболтался про «уту». В этом и состоит наш секрет. Зная химический состав соединения и зная, как его получить, мы можем завтра исчезнуть, появиться в любом конце мира и начать производить наше вещество. Но нам нужна трава, бразильская трава, которая здесь растет и которая здесь никому не нужна.

— Как вы догадались, что эта трава может послужить нужным вам компонентом?

— Случайно. Как и все великие открытия наше было совершенно случайным. Помог господин случай. Мы и в Лондон перебрались из-за этой травы.

— В Лондон? — удивился я.

— Именно. Эта трава растет в Королевском ботаническом саду Кью в западной части Лондона между Ричмондом и Кью. Там ее много. В это дело вошли несколько англичан. Но случилось несчастье. Один из разработчиков, Бойко, вколол себе новый образец и умер.

— И вы перебрались в Бразилию?

— Не сразу. До тех пор, пока существовал СССР, власти нам помогали. Горбачев с подачи министра финансов Павлова загорелся идеей обелять деньги, получаемые от продажи наркотиков. Но это были наркотики не наши. А мы предлагали наркотик свой. Ну, а когда распался Союз, мы оказались предоставлены сами себе, да тут еще нелепая смерть Бойко. Вот и все. Я очень сожалею, что Марат рассказал вам про «уту». Ведь если бы вы не знали про «уту», вас вполне можно было выпустить.

— А кто назвал это вещество «мефистофелем»?

— Вам и это известно?

— Да. Вы синтезировали не новое вещество, а использовали образец, полученный от немцев.

— Значит, вы все время шли по следу?

— Да. И наши люди ждут нашего возвращения.

— Где они?

— В городе.

— Это полицейские?

Я кивнул.

Глебов задумался.

— Вам перевести? — спросил я Исидору.

— Нет. По вашим глазам я понимаю, что ничего хорошего он не сказал. А умирать со знанием чего-то или без знания — все равно.

Практичная дама.

— Вы хотели отправить нас в факторию, — напомнил я.

— Верно. Я так и сделаю. Вы поживете там пару недель. Если вас не хватятся, я прикажу вас убрать… Если хватятся, то вы будете представлять предмет торга. Логично?

— Логично, — согласился я.

— Кроме того, мы испытаем на вас наш последний образец.

Я поморщился.

— Не бойтесь, он теперь совершенно безопасный. Хотя к нему можно привыкнуть.

Он повторил:

— Очень легко можно привыкнуть.

Потом встал:

— Так и поступим. Идемте. И без глупостей.

Мы снова прошли через лабораторию и оказались в комнате, где сидели два парня, лет под тридцать.

— Это Коля, пилот. Он доставит вас на факторию. А это Витя, наш сотрудник.

Оба парня встали. Глебов вежливо попрощался с нами.

* * *

Самолет, маленькая «Сесна», стоял во дворе.

— Ты тоже бразилка? — спросил Коля Мальвину.

— Культурные люди говорят бразильянка.

Колю это развеселило:

— Знаю. Все бразильянки — обезьянки. А мне даже лучше, что ты русская, быстрей договоримся.

— С тобой я договорюсь только картошку чистить.

— Ишь ты! Прилетим в факторию, заговоришь по-другому.

Вмешался пилот:

— Будешь говорить по-другому. И долго будешь говорить, пока мы не устанем.

Мы подошли к самолету.

— Залезайте! — скомандовал Коля.

Они были чем-то удивительно похожи друг на друга. Хотя, если присмотреться, казались совершенно разными. Пилот Коля — высокий, худощавый, с продолговатым лицом и светлыми глазами, коротко подстрижен. Сотрудник Витя — среднего роста, упитанный, длинные волосы почти до плеч, круглое лицо и бегающие маленькие коричневые глазки. И одеты они были по-разному, один в футболку и шорты, другой в майку и короткие шаровары. Но общим у них был взгляд: злой и усталый.

* * *

Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.

Коля деловито распоряжался приборами.

Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.

Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.

— Как вы думаете, нас хватятся?

— Уже вечером будет тревога.

— Значит, у нас есть шанс спастись?

— Да… Но вот только… — Она показала на Мальвину.

— Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…

— Поможет, — успокоила Исидора. — Посмотрите, какие у них холуйские лица.

Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.

Вдруг самолет пошел на посадку.

Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.

— Почему мы садимся?

— Перекур, — буркнул Витя.

Шасси стукнуло о песок.

— Выходите, — приказал Коля. — Курить только в двадцати метрах от самолета.

Мы выпрыгнули из самолета и медленно пошли вдоль реки. Витя шел за нами следом на расстоянии двух-трех метров. Коля оставался в самолете.

Я осмотрелся: слева река, справа метров в двадцати кустарники. Невысокие, густые.

— Стойте здесь, — распорядился Витя и направился назад к самолету.

Я не заметил, как из самолета выскочил Коля. В руках он держал автомат Калашникова. Он дал короткую очередь в нашу сторону.

— Девка остается на месте, а вы бегите к кустарникам.

— И он снова выпалил. — Быстро, а то всех уложу!