Доказательство любви - Вера Чиркова

— Мальгису не дадим, он пойдет с Тодом, — тотчас решил Кадерн и только после этого спросил хитреца: — Украл?

— Попросил на время, — оскорбленно процедил придворный маг дугрейского султана и учтиво представился хозяину: — Даурбей.

— Гедеон, — ответил тот, с интересом рассматривая магистра, о котором ходили самые противоречивые слухи. — А это моя жена, Карсия. Хотелось бы знать, что ты должен был украсть?

— Артефакты безошибочного поиска, — довольно помахал надетым на запястье браслетом Тодгер.

* * *

— Лета…

— Не бойся, они безвредные существа, — успокоила ее наставница и вдруг схватилась за лоб: — Это что…

— Мне кажется, рога, — опасливо покосилась принцесса на необычное существо, деловито перебравшееся на миску с фруктами и пытающееся оторвать длинную виноградину. — И если ты считаешь, что это не вредность…

— Это наказание, я же оглушила его веткой, — удрученно вздохнула алхимичка, убедившись в верности предположений ученицы. — Но он не со зла, а от обиды и испуга. Должно скоро пройти, дня через два или три. А тебе повезло, кеори не совсем малыш. Впрочем, это было видно по его облику, они трансформы и ради безопасности принимают облик тех существ, рядом с кем живут. Вот твой наверняка жил где-то в глухом овраге, и сначала рядом были кузнечики, а когда появилась лягушка, он поспешил принять ее облик, чтобы не съела. Ну а крылья отрастил, когда подрос и стало скучно и голодно в обществе жаб. Ты не видишь, он хочет винограда? Оторви ягодку и разломи, у меня он не возьмет.

— А она больше не превратится в мышу?

— Они чувствуют эмоции, пока еще слабо, но вполне достаточно, чтобы понять, кто враг, кто друг. И твою боязнь мышей он тоже почувствовал и запомнил. Поэтому больше ни в кого не превратится, ему нужна твоя любовь и защита.

— Кому они не нужны? — вздохнула Дарочка и подала кеори половинку янтарно-желтой виноградины.

— Согласна, — печально кивнула Летуана, и принцесса вдруг забеспокоилась:

— Лета, скажи честно, ты по своему Извергу, что ли, вздыхаешь? Может, как только найдешь дорогу домой, так сразу и побежишь к нему прощения просить? Так хоть предупреди меня тогда по-дружески. Нам с тобой в таком случае будет не по пути. Я прощения просить не намерена, после того как Тод разбил мне и сердце, и любовь, да еще и по гордости потоптался.

— Нет, Дарелетта, — горько покачала головой алхимичка. — Хоть я Изра и очень люблю и никто другой мне не нужен, но дурочкой бесхарактерной никогда не была. Это я ради любви его играм потакала и не заметила, как он и в самом деле определил меня в служанки. Но больше к прошлому возврата нет, я стала старше и требовательнее — и к нему, и к себе. И если он этого не поймет, уйду жить в свой домик, есть у меня на окраине Айгорры, родители подарили, когда учиться поехала.

— Надеюсь, там найдется комнатка для нас с Кео?

— Посмотрю на твое поведение. Да не гляди так, шучу я сегодня неудачно. Ночь не спала. А ты уже дала ему имя?

— Не ему, а ей.

— Вообще-то они бесполые, — хмуро усмехнулась Летуана, — и никто не знает, откуда появляются малыши. Но обычно на границе дриадского леса. И зовут их во всех странах по-разному — где фэйри, где феи, но дриады называют кеори, и маги Айгорры приняли это название. Кстати, мне тут пришла в голову мысль — может, не зря он именно к тебе в волосы сел? Ведь мы почему-то пришли не в город, а в глухомань, а такого никак не должно было случиться. Кадерн ведет с правителями Маржидата какие-то дела и наверняка имеет в городе дом или хотя бы башню. Незачем ему было делать выход из портала в этом лесу. И амулет был полон, я смотрела.

— Значит, это дриады нам отомстили за своих полуголых красавчиков, — тотчас сообразила принцесса. — Надо же, какие злобные! Ну и забудем про них, лучше расскажи, зачем гоблинам кеори?

— Очень просто, это ведь магические существа, и они владеют редкой магией созидания. Вот гоблины этим и воспользовались, добыли несколько кеори и гуляли с ними по парку чудес. На самом деле чудеса — это деревья и кусты, попавшие в соляные озера и обросшие солью, словно снегом. Потом с ними работают художники, что-то добавляют, что-то выпиливают, брызгают краской или оставляют белоснежными. Получается весьма впечатляюще. А кеори очень чувствительны к красоте, вот и твой малыш не устоял перед кольцом. И теперь он его никому не отдаст. Они довольно жадные и запасливые, как сороки, поэтому предупреждаю — не давай слишком много вещичек. Иначе потом будешь таскать за ним сундук приданого. А в саду чудес, рассмотрев сияющее под солнцем соляное великолепие, кеори начинают творить собственные вещи или украшать уже созданные и после этого считают их своими. Потому-то увести чудесных малышей оттуда невозможно. А взять там ничего нельзя, даже небольшой кустик. Все, что находится в парке, считается собственностью города, и не важно, кто и что сотворил. Приходится кеори оставаться там жить, а хозяевам выплачивают выкуп. Поэтому я и взяла с тебя клятву.

— Значит, нам ни в коем случае нельзя туда попадать, — тотчас сообразила принцесса, схватила кеори и прижала к себе, словно его собирались отобрать прямо сейчас. — Теперь мне его жаль. Хотя и чудеса тоже жаль, так хотелось посмотреть.

— Придумаем что-нибудь, — загадочно хмыкнула Лета и опасливо потрогала рога. — Хотя и не заслужил этот мстительный зверек моей помощи, но так и быть, спасу ради будущей пользы. Когда он к тебе привыкнет и повзрослеет, лучшей охраны не найти. Но об этом расскажу потом, сейчас запомни накрепко: не спеши никого благодарить, ничего не обещай и не проси.

— Я лучше скажу им, что повысила тебя до секретаря и теперь все деловые вопросы решаешь ты.

— А хватка у тебя как у темной магини, — похвалила Летуана. — Правильно Тодгер выбрал невесту. Ну, я полежу в уголке, а ты рассказывай потихоньку про разбитые мечты, глядишь, и успеем разобраться, пока гоблины не приехали.

— Не в чем там разбираться, — помрачнела принцесса. — И рассказывать нечего. Ты и так все знаешь. Он всячески меня оскорблял, без конца пытался лапать, как вчерашние оборотни, и ни разу, — Лета, пойми, ни разу! — ничего не сказал про любовь! Просто заявил чуть ли не на первой встрече, что женится на мне, и каждый день спрашивал, приняла я решение или нет?

— Теперь я тебя лучше понимаю, — тихо призналась Летуана. — Но и его винить не могу. Тод в пятнадцать лет попал в ученики к Изрельсу, а мой муж предпочитает действовать, а не болтать. Хотя ухаживать умеет, ты же помнишь те букеты и корзинки? Но вот Тода, думаю, учить таким вещам просто не счел нужным.

* * *

— Подлец! — Вывалившийся из портала Кадерн был зол, растрепан и пах дымом.

— Скотина! — с чувством поддержал его Изрельс, писавший что-то на маленьком листке, и швырнул на шурина заклинание свежести.

— Не понравилась мне эта шутка, — задумчиво поддержал коллег Даурбей. — Плохо она пахнет.

— Вы все пахнете злобой и дымом, а над поместьем Рандолиза до сих пор идет ливень, — хладнокровно заметил Гедеон.