Игра титанов - Дмитрий Казаков

– Ага, хорошо, – сказал он. – Эй, Тлости, Вагит, вы слышали, что он сказал? Принесите все, что он просил, и немедленно сюда Арпа Длиннопятого. Поторопитесь, а то иначе… будет плохо…

– Считай, что ты только что спас собственную жизнь. – Харальд вновь улыбнулся и фамильярно похлопал прижатого к земле кивагор по лысине.

Танцевали рыжие языки костра, и тем же цветом переливались волосы сидящей у огня женщины. На лице ее застыло выражение бешеной ярости, темные глаза сверкали, а полные розовые губы кривились.

Костер горел в лесу, неподалеку от дороги, но в таком месте, где его было трудно увидеть. Вокруг пламени, немного отодвинувшись от него, кружком сидели барги – женщины в одеяниях жриц Озерной Королевы и мужчины с мечами на поясах. Царила тишина, только трещали ветки в костре, да шуршали листья, когда по ним пробегал легкий ночной ветерок.

– Я чувствую, как уныние сочится каплями и падает на землю, отравляя ее, – проговорила рыжая женщина. – И это настолько мерзко, что меня тошнит! Мне противно находиться рядом с вами!

– Но, мудрая… – начала одна из жриц.

– Хватит! – прервала ее Алинэ. – Я все понимаю! Мы потерпели неудачу! Но мы сами еще полны сил и многое можем!

– Варо-Вак не оставит это просто так, – сказал старший из мужчин, на голове которого почти не осталось волос. – Она не сможет отомстить нашей повелительнице, но легко отыграется на нас. Кроме того, я потерял шестерых доблестных воинов во время боя на постоялом дворе. Они…

– …они сейчас вкушают блаженство у ног богини, – прервала его жрица. – Они погибли не зря! Нет смысла оплакивать их смерть! Ее надо восхвалять! Мы все должны быть готовы к смерти во имя Сияварош!

Последнюю фразу она просто прокричала, а потом замолчала, тяжело дыша.

– И что пользы ей от нашей гибели далеко от дома, в этой ужасной земле? – прошептала одна из молодых жриц, и лицо девушки заблестело от слез.

Алинэ ее, к счастью, не услышала.

– Озерная Королева с нами! – заявила она, и голос ее зазвенел от фанатичной уверенности. – Глядящая в Небо не оставит нас без помощи! Но лишь в том случае, если мы сами не падем духом!

– Откуда тебе знать? – дерзко бросил один из воинов, чья кольчуга была испятнана бурым, а меч – погнут.

Когда две богини сошлись в схватке, барги пришлось прорываться из обреченной на гибель деревни. И кое-кто из кивагор, к этому времени освободившихся от наведенного Алинэ наваждения, захотел преградить им путь. Результатом стало несколько коротких, но очень яростных стычек.

– Откуда я знаю? – Верховная жрица встала, зловеще зашелестело ее одеяние. – И это вы спрашиваете меня? Как смеете вы задавать такие вопросы? Те, кто веру свою променял на уныние!

Многие опустили глаза под бешеным, испытующим взглядом. А Алинэ медленным жестом вытащила из замшевого мешочка чашу на тонкой ножке, вырезанную из белого дерева. Увидев ее, почти все барги испустили восхищенный вздох, с лиц исчезли тоска и озлобление.

– Вот, я вижу, что вы узнали ее, – с удовлетворением промурлыкала верховная жрица. – Это священная реликвия, которую я спасла. Это – залог нашего окончательного успеха. Здесь цель и смысл нашего бытия…

Она покачнула чашу, и стало видно, что та полна чистейшей, прозрачной воды.

– Но, мудрая, – вновь заговорил старший из воинов, – что делать нам далее? Куда идти, чтобы не погибнуть в этой враждебной стране и настичь того, ради кого мы и покинули родной дом?

– Молитесь! И Многоглазая укрепит ваш дух!

Первой опустилась на колени одна из молодых жриц, за ней вторая. Встал один из воинов, отложил меч и покорно сложил руки перед грудью. Его примеру последовали остальные. Немного заколебался лишь тот, кто осмелился возражать, с бурыми пятнами на кольчуге.

– Повторяйте за мной, – сказала Алинэ. – Очищающей в руки предаю себя, растворяю свой дух в пучине твоей…

Мерный речитатив перекрыл вздохи ветра, заставил притихнуть треск костра. В такт ему задвигались языки пламени, задрожала фигура самой верховной жрицы, огонь заплясал в ее глазах.

Рыжий, как рассыпавшиеся по плечам волосы.

Барги молились, сначала просто повторяли слова, но затем все истовее и истовее. Глухо звучали слова обращения к Сияварош, прерываемые истерическими криками молодых служительниц. А замолчавшая Алинэ все пристальнее всматривалась в чашу, где танцевали вихри зеленоватого и голубого пламени. И осмысленность чувствовалась в их перемещениях.

– Хватит, – произнесла Алинэ негромко, но услышали ее все. Молившиеся замолчали один за другим. – Наша просьба была услышана. Теперь я знаю, куда движется чужак, что стал дичью в нашей охоте. Нам предстоит отправиться на юг, к побережью Белого залива, в город под названием Маррау.

На многих лицах отразилось удивление. Бриг, привезший барги на Трехпалый континент, высадил их в Хирроне и должен был оставаться там, пока они не вернутся с победой.

– Я понимаю ваши сомнения, – продолжила Алинэ, – но нам предстоит путешествие к восточному берегу материка, а добраться туда проще морем. С капитаном я свяжусь сейчас же, так что корабль пойдет в Маррау своим ходом. – И она принялась рисовать пальцем на поверхности воды. Чаша засветилась, от нее вверх потекли струи синего тумана. В нем возникли какие-то тени, заколыхались, а затем исчезли, словно их сдуло ветром. – Ну вот, дело сделано… Теперь подойдите ко мне, дети воды, и причаститесь силой ее…

И верховная жрица подняла продолжавшую светиться чашу.

Они подходили один за другим, отпивали несколько глотков. Алинэ мокрыми пальцами касалась лба каждого, рисовала на нем косой крест. Из сердец барги уходил страх, а тела наполнялись силой.

– Так гораздо лучше, – сказала верховная жрица, когда причастился последний из воинов, с рукой на перевязи. – Мы должны выступить немедленно и идти как можно быстрее. Ведь так?

Никто не ответил, но ответа она и не ждала.

Костер был потушен, и цепочка барги зашагала на юг, туда, где над горизонтом мерцал алый зрачок Живарзана, Звезды Истины.

Гроза так и не разразилась, а скорее всего, не пошла в сторону гор.

Деревня кивагор осталась позади, и потянулась тропа, извилистая, точно мысль интригана.

Она то круто забирала вверх, то заводила в темное ущелье, где пахло сыростью, и приходилось идти, обеими руками касаясь стенок. Затем неожиданно выскакивала на край обрыва, с которого просматривалась заваленная камнями или заросшая лесом равнина, непонятно как оставшаяся позади.

Проводник, откликавшийся на имя Арп Длиннопятый, невозмутимо передвигал и вправду выдающиеся мослы, и небольшой мешок из черной овчины как влитой лежал у него на спине. Время от времени кивагор оглядывался, словно проверял, не исчезли ли докучливые чужаки.