Город небесного огня. Часть I - Кассандра Клэр

На глазах Майи поверхность океана подернулась черной пленкой праха.

– Мои соболезнования. – Бэт присел рядом на песок, и они вдвоем стали смотреть, как на сей раз Руфус высыпает пепел из очередной урны. – Джордан был отличным парнем. Самым лучшим.

Майя обеими руками откинула волосы за плечи. Горизонт набух мглистыми тучами. С минуты на минуту заморосит.

– Я собиралась с ним расстаться.

– Чего? – ошеломленно замер Бэт.

– Как раз собиралась сказать, а тут Себастьян…

– А я-то думал, у вас все путем. Ребята счастливы и все такое прочее…

– Да неужели? – Майя пропустила сквозь пальцы горсть влажного, холодного песка. – Зато мне казалось, ты на него зуб точишь.

– Но он же сделал тебе больно? Конечно, с той поры много воды утекло, да и он старался загладить… – Бэт дернул плечом. – Наверное, это просто не мое: прощать.

Майя медленно выдохнула облачко пара.

– И не мое тоже, – сказала она. – В городке, где я выросла, все эти тощие белые богачки только и делали, что надо мной издевались, потому что я не такая, как они. На мой шестой день рождения мама решила устроить что-то вроде детского утренника на тему Барби, но тут оказалось, что для Барби-мулатки не выпускают всяких дополнительных штучек типа праздничных наборов, тортов, ну, всякое такое… В общем, организовали мне веселье вокруг белой куклы. Тут пришли мои белые сверстницы и давай хихикать в ладошку. – В горле начинало покалывать от морозного воздуха. – Та к вот, когда я встретила Джордана и он сказал, мол, ты такая красивая, я чуть не упала от счастья. Через пять минут была в него уже по уши.

– Но ты и вправду красивая. – Бэт рассеянно ткнул пальцем в рака-отшельника, что полз по песку рядом.

– Мы были счастливы, – продолжила Майя. – Но потом случилось это: он меня превратил, и я его возненавидела. Переехала в Нью-Йорк, а он и там объявился, уверял, что хочет лишь одного, чтобы я его простила. Уж так он этого хотел, уж так переживал… А я-то ведь знала: после укуса человек сам не свой. Говорят, кое-кто поубивал даже собственные семьи.

– И вот почему у нас есть «Люпус», – кивнул Бэт. – Вернее, был.

– Я тогда спросила себя: а есть ли у меня право винить того, кто сам себя не контролирует? Может, и вправду стоит его простить, ведь он так переживает? Уж чего только не устраивал, чтобы заработать себе прощение. Вот я и подумала, что мы могли бы вернуться к прежней жизни, стать такими, какими были раньше.

– Мало кому это удается, – сказал Бэт. Он задумчиво почесал шрам на щеке, и Майя подумала, что так и не узнала, где и как он его заработал. – Слишком серьезные перемены.

– Вот и у нас не получилось, – согласилась Майя. – Во всяком случае, у меня. Он так сильно хотел прощения, что, как я подозреваю, только это и видел, когда смотрел на меня. Да он вообще видел не меня, а лишь собственное искупление. – Она покачала головой. – Но я же не ходячее отпущение грехов. Я просто Майя…

– Однако он был тебе далеко не безразличен, – мягко возразил Бэт.

– Причем настолько, что я все время откладывала разрыв. Напридумывала себе, что со временем все утрясется и я переменю к нему отношение. А тут все и началось. Похитили Саймона, мы бросились на его розыски, так что разговор пришлось отложить. Я думала, вот доберемся до «Люпуса», там и скажу все что надо, но… – Она сглотнула. – Оказалось, что мы приехали на бойню.

– Ребята говорили, что, когда тебя нашли, ты его держала в руках. Мертвого. Кровь смывал прибой, а ты все держала его и держала.

– Никто не должен умирать в одиночку, надо, чтобы в эту минуту кто-то держал, – ответила Майя, зачерпывая горсть песку. – Просто… просто я испытывала чувство вины. Ведь он умер, думая, что я по-прежнему его люблю, что мы так и останемся вместе навсегда, что все хорошо. Он умер, а все, что я делала, было насквозь лживым. – Девушка пропустила песок сквозь пальцы. – Зря я не сказала раньше…

– Прекрати. Здесь нет твоей вины. – Бэт поднялся на ноги. Высокий и крепкий парень, чью мускулистую грудь не скрывала полурасстегнутая «аляска». Ветер трепал его коротко стриженные волосы, тучи на горизонте оттеняли силуэт.

В отдалении, за его спиной, Майя видела остатки стаи; все собрались вокруг Руфуса, который что-то говорил, рубя воздух рукой.

– Если бы не его смерть, – сказал Бэт, – то тут другое дело, рассказать пришлось бы. Но он-то умер, считая, что его любят, что его простили, верно? Знаешь, это далеко не так плохо, на свете найдутся вещи куда хуже. Да, Джордан поступил с тобой безобразно, но он это понял. Да и нет таких, кто был бы на сто процентов белый и пушистый. Считай, это был твой ему подарок. Куда бы ни шагал сейчас Джордан – а я считаю, нас всех рано или поздно ждет такая дорожка, – думай об этом как о путеводном огоньке.

«Если ты собрался покинуть Басильяс, имей в виду, что Безмолвные братья не одобряют твоего решения».

– Да-да, разумеется, – кивнул Джейс, натягивая ратную рукавицу на руку и разминая пальцы. – Я уже в курсе, хватит повторять.

Неодобрительно хмурясь, брат Енох маячил над ним как сторожевая башня, пока юноша сгибался, покряхтывая, чтобы зашнуровать сапоги.

Джейс сидел на краешке продавленной койки, одной из многих, что рядами уходили в глубь длинной и узкой палаты. Свободных мест было не так много, и в основном здесь лежали нефилимы, раненные под Цитаделью. Между койками сновали Безмолвные братья, чьи рясы делали их похожими на привидения сестер милосердия. В воздухе стоял терпкий запах трав и загадочных настоев.

«Тебе следовало бы задержаться хотя бы еще на одну ночь. Твои телесные силы истощены, а Небесный огонь по-прежнему внутри».

Закончив возиться со шнуровкой, Джейс вскинул глаза. Сводчатый потолок был расписан витиеватыми узорами в серебристо-голубых тонах. Юноша поежился, он уже по горло был сыт разглядыванием исцеляющих рун, и, хотя минула лишь одна-единственная ночь, ему она показалась целой неделей, на протяжении которой над ним склонялись Безмолвные братья со своими пахучими горшками и неразборчивым бормотанием. А еще они сделали из него подопытного кролика, брали пробы крови, выдергивали волосы и даже ресницы. Не обошлось и без хирургического инструмента из золота, серебра, стали и заговоренной рябины. Что интересно, Джейс отлично себя чувствовал и сильно подозревал, что в госпитале его держат по большей части из желания изучить Небесный огонь, а вовсе не ради вящего исцеления.

– Я хотел бы навестить брата Захарию, – сказал он.

«С братом Захарией все в порядке. Можешь за него не волноваться».

– Как это «не волноваться»? Да я его чуть не убил под Цитаделью!

«Это был не ты, а Небесный огонь. Который не причинил ему никакого вреда, хоть и вызвал известные изменения».

Джейс недоуменно моргнул на загадочный подбор слов: