Малек - Джон ван де Рюит

Громко звеня монетами в жестяной банке, мой папа раздавал листовки, напечатанные на красной бумаге, всем тем несчастным, до кого мог дотянуться. За его спиной красовался огромный плакат с толстыми красными буквами, гласивший: «ОТПРАВИМ МАЛЬКА В КЕЙПТАУН!» Как будто этого было недостаточно, он еще и вымогал у людей деньги силой. Словно спятивший цирковой конферансье, он расхаживал по торговому центру, выкрикивая бредовые лозунги и нападая на старушек. Я выскользнул из лавки и побежал домой.

Когда я наконец изложил увиденный только что кошмар маме, та лишь улыбнулась и произнесла:

— Твой папа молодец, правда? Он уже собрал почти шестьсот рандов на поездку, а в городе еще столько торговых центров!

На смену стыду пришло чувство вины — ведь папа готов ходить с протянутой рукой, лишь бы оплатить мне поездку с командой по крикету! Это доказывает, что он прекрасный отец. (Возможно, следует поделиться им с каким-нибудь другим мальчиком, который этого больше заслуживает.)

12.00. Папа вернулся, торжествуя: в его жестянку сегодня опустили двести двадцать рандов и пластиковую пуговицу! Он был очень горд своими достижениями, и мне не хватило духу признаться ему, что он меня позорит.

Начал читать «В ожидании варваров», но через десять страниц книга так и не перестала казаться мне очень странной. Тем не менее решил дочитать до конца. Уверен, мне эта книга еще пригодится в качестве темы для сверхинтеллектуальной литературной беседы с Амандой или умниками из общества «Африканская политика».

12.00. Что за выходные без обеденного барбекю с Вомбат? Старушенция прибыла, вырядившись в выцветшее зеленое бальное платье и малиновый фрак (видимо, возомнила, что едет на долгожданный ланч в Букингемский дворец). К сожалению, ей пришлось довольствоваться лишь изъеденным термитами стулом, жестким бифштексом и куском жареной колбасы!

Вомбат вне себя от злости: полицейский, которого она вызвала расследовать пропажу коврика в ванной, умудрился скрыться с банкой клубничного варенья. Она предъявила ему обвинение в краже. Мало того, бабуля уверена, что кто-то угнал ее машину. (Машины у нее нет; она даже водить не умеет.)

Чтобы посмеяться еще, спросил ее про пасхальные яйца. Она придвинулась поближе и шепотом сообщила, что кто-то положил их сначала в стиральную машину, а потом (хитрец!) перепрятал в другое место. (Ну хоть сериал про нее снимай — «Инспектор Вомбат».) Папа предположил, что это дело рук пасхального зайца. Вомбат поразмышляла и уверила, что не потерпит животных в доме, даже в религиозный праздник.

Вомбат снова спросила, есть ли у меня девушка, и набросилась на меня с руганью, чтобы не смел жениться рано. Вот мой дедушка, заметила она, сделал предложение четырем женщинам и бросил их всех у алтаря, прежде чем жениться на ней. (Интересно, что это были за женщины и пожалел ли он когда-нибудь о своем решении.)

После обеда, во время которого Вомбат сказала, что папа «скользкий, как кошачье дерьмо», и обозвала его «жадюгой, которому и снега зимой жалко», он предложил ей поучаствовать в лотерее, где главным призом была поездка в Букингемский дворец на неделю. Бабуля (она в деньгах катается) купила десять билетов за двести рандов. Подмигнув мне, папа воскликнул: «Держись, Кейптаун, мы идем!» Мама недовольно покачала головой и убрала грязные тарелки.

Опять ходил к Русалочке. На этот раз она уже не лежала, а сидела на кровати и выглядела чуть бодрее. Говорила она по-прежнему мало, но казалась счастливой и захихикала, когда я рассказал о барбекю с Вомбат. К сожалению, вскоре у меня кончились смешные истории, и пришлось просто сидеть рядом и держать ее за руку. Спустя некоторое время она попросила меня спеть песню из «Оливера». Я спел «Я готов на всё». Увы, при звуках моего голоса она расплакалась.

Плач перешел в истерику, когда Мардж заявила, что мне пора. Она дала Русалке таблетки и попросила посидеть с ней, пока та не уснет. Когда Русалка заснула, я поцеловал ее в бледный прохладный лоб, накрыл ее одеялом и ушел. По пути домой Мардж объяснила, что Русалка завтра впервые пойдет к психотерапевту. Я приехал домой в печали и полной депрессии. Я уже начал скучать по дому — это чувство отозвалось тяжестью в животе, тупой болью в костях… Завтра опять в автобус и обратно — обратно в Мордор! (Ну ладно, допустим, это я преувеличиваю — не все так плохо!)

Когда я вернулся домой, мама сидела в моей комнате. Она крепко обняла меня и сказала:

— Девочек очень сложно понять, Джонни. Не ломай слишком голову. Надо просто выслушать их внимательно и попытаться понять, чего они хотят.

Я кивнул. Мама еще раз обняла меня и вышла, оставив на подушке шоколадку.

Выяснил, чем занимается Инносенс в своей пристройке — торгует самогоном. Я проследил за одним из ее клиентов и спрятался за кустом, пока они производили куплю-продажу. Бутылка стоит один ранд. Самогон похож на смесь льняного масла и вспененной мочи. Решил ничего не говорить родителям, а то еще попытаются снова ее уволить.

Провел очередное унизительное утро, покупая трусы вместе с мамой. На этот раз она разговорилась с геем-продавцом, сетуя на то, что происходит с трусами в частной школе для мальчиков. (Я не стал говорить ей о возможном участии в деле маньяка-извращенца — просто сказал, что трусы в прачечной потеряли.) Продавец чуть не уговорил маму накупить мне трусов экзотической расцветки. (Можете себе представить, что случилось бы, явись я перед Безумной восьмеркой в новеньких трусиках-танга с рисунком под тигровую шкуру?) К счастью, ему пришлось уйти помогать другому покупателю, и мне купили белые и голубые трусы, как обычно. Когда же этот извращенец оставит мой запас нижнего белья в покое? Не думаю, что выдержу еще один такой поход в магазин.

17.30. В автобусе сидел рядом с Жиртрестом (точнее, наполовину съехав с сиденья и наполовину под ним, прижатый его задницей). Поглощая тройной бургер с сыром и беконом, он сообщил, что мама хочет посадить его на диету. Родители беспокоятся, что с ним случится сердечный приступ еще до того, как ему исполнится двадцать. Я сказал, что это детский жирок и волноваться не о чем. (Да, я соврал, но моему другу стало легче.)

Достижения Безумной восьмерки за выходные:

Рэмбо: курил траву. Говорит, что эффект как от алкоголя, только вдобавок начинаешь психовать. Помнит, что истерично смеялся над тем, что было вовсе не смешно.

Саймон: посмотрел семь порнофильмов и напился с двоюродными братьями в Зимбабве.

Верн: отказался сообщить, чем занимался. Судя по проплешине, вырвал не один клок волос.

Геккон: этому сделали переливание крови.

Гоблин: впервые ходил на стриптиз. Сказал, что прелесть стриптиза сильно преувеличена — стриптизерши были все страшные и в растяжках. (Не уверен, что знаю, что такое растяжки, но все равно покачал головой, изобразив отвращение.)