Война корон - Кристиан Жак

Эн-Илуза пользовался в Гермополе неограниченной властью, однако мечтал, что в один прекрасный день покинет этот жалкий город и переселится в столицу, блистательный Аварис. Коварный, двуличный ливиец без зазрения совести доносил на бывших сообщников, по глупости и наивности доверившихся ему, как только те переставали приносить ему пользу. Влиятельный и могущественный Хамуди обещал назначить его своим помощником в ближайшее время. Вот тогда-то Эн-Илуза покажет наконец, на что он способен!

Мятежные Фивы не внушали ему ни малейшего беспокойства. По его мнению, правитель Апопи нарочно затягивал осаду Кус, играя с глупой Яххотеп как кошка с мышью.

Каждое утро Эн-Илуза лично проверял все посты. Мелочный и придирчивый, он распекал стражников за малейшее нарушение и требовал неукоснительного соблюдения установленного порядка. Следил даже за чистотой их одеяний. Нерадивый неряха на долгое время лишался участия в дележе ежедневной выручки. Больше всего на свете начальник стажи любил сеять рознь среди подчиненных, поощряя доносчиков, сплетников и клеветников.

В тот день он пребывал в прескверном настроении: за последнее время доходы заметно уменьшились, стало быть, стражники обленились или разучились как следует опустошать мошну проезжавших. Он живо обнаружит виновных и выбросит их вон, куда-нибудь в захолустье.

Эн-Илуза как раз подсчитывал, сколько дани собрали вчера, как вдруг к нему подошел смотритель житниц.

— Господин! Нам предстоит изрядно потрудиться. Три грузовые барки плывут сюда с юга.

Начальник стражи плотоядно ухмыльнулся.

— Ну, на этот раз мы своего не упустим!

Военачальники с фараоном Камосом во главе рукоплескали царице Яххотеп. Ее план одобрили все без исключения. Она предложила взять Гермополь в три этапа. Сначала к городу подплывут три грузовые барки. Спрятавшиеся на них воины перебьют стражников в гавани. Воспользовавшись переполохом, подоспевшие с суши передовые отряды прикончат тех, что охраняют ворота. А там уж вступит в бой и весь военный флот египтян.

Единственная трудность — четкая последовательность всех этих действий. Малейшее опережение или задержка, и освободительная армия понесет такие потери, что едва ли оправится впоследствии.

Три тяжело нагруженные торговые барки неспешно пришвартовались в гавани Гермополя. Незаметные для стороннего наблюдателя, на палубах, пригнувшись, ждали сигнала к наступлению вооруженные воины.

Градоправитель Эмхеб чинно спустился на берег и направился к Эн-Илузе. Тот поджидал его с нетерпением, хотя казался невозмутимым.

Опытный глаз начальника стражи мгновенно распознал в дородном, пышущем здоровьем купце бесхитростного простака. Отлично! Добыча сама идет в руки!

Эмхеб и впрямь выглядел простоватым. Где было догадаться врагу, что он успел незаметно выпустить Плутишку с посланием к флотоводцу Хонсухотепу: мол, битва началась, пусть немедленно отплывает и приказывает гребцам налечь на весла.

Поскольку отряд Эмхеба шел первым, ему угрожала наибольшая опасность, и градоправитель всерьез рисковал жизнью. Но он считал, что ему, опытному вояке, стыдно страшиться смерти, ведь сама царица не побоялась возглавить воинов, что поддержат их с суши. Так неужели он уступит женщине в храбрости?

Между тем стражники глумливо оглядывали неповоротливые суда. Предвкушали, как станут делить добычу, что достанется им вполне законно, хотя они несколько увеличат назначенную правителем Апопи дань.

По приказу начальника они выстроились в ряд на пристани, грозным видом устрашая простофилю-купца.

Эн-Илуза гордо выпрямился и задал свой обычный вопрос:

— Не везешь ли ты чего запрещенного?

— Ничего особенного у меня нет, — с добродушной улыбкой отвечал Эмхеб. — Мой груз не доставит тебе хлопот.

Начальник стражи зловеще усмехнулся. Его холодное лицо стало еще неприятнее.

— Ты плохо меня знаешь, приятель. Я человек добросовестный. И едва ли на трех твоих барках не обнаружу чего-нибудь, что ты спрятал.

Эмхеб с растерянным видом почесал в затылке:

— Твоя правда, может, что и найдешь…

— Вот ты и сознался! Со мной шутки плохи. Лучше договоримся по-хорошему.

Эмхеб робко кивнул.

Эн-Илуза смотрел на него с откровенным презрением.

— Выкладывай все как есть. Что там у тебя незаконного?

— Я охотно скажу правду, но, боюсь, тебе в ней мало пользы. Слушай внимательно, иначе вряд ли поймешь, в чем дело.

С этими словами он вынул из ножен кинжал и с силой метнул его. Лезвие просвистело в воздухе и вонзилось в грудь начальнику стражи.

Тот умер, широко раскрыв глаза от изумления: так и не понял, что случилось.

По сигналу Эмхеба египетские лучники вскочили, натянули луки и уложили всех стражников, что на свою беду остались стоять как вкопанные, представляя собой отличную мишень.

Остальные, напуганные внезапным нападением, оказавшись без предводителя, попытались спастись бегством, но с ужасом обнаружили, что бежать им некуда: позади них три барки лучников, впереди — войско, пришедшее посуху, с царицей Яххотеп и фараоном Камосом во главе.

Градоправитель Эмхеб и его воины не стали дожидаться, пока стражники опомнятся. Их мог бы привести в чувство опытный военачальник, однако у гарнизона крепости и так хватало забот. Они сдерживали натиск двух передовых отрядов египетской армии.

Усач и Афганец всегда сражались отлично. Теперь же их вдохновляло присутствие царицы, так что они были яростны, неукротимы, как львы, и никакая сила не остановила бы их.

Гиксосы допустили существенный промах: вместо того чтобы сплотиться, они разделились. Одни бросились к пристани, другие остались у ворот.

Немногие уцелевшие осознали вскоре, что битва проиграна. Тогда они погрузились на судна в надежде уплыть на север.

И тут их ждало разочарование: путь им преградил военный флот под командованием флотоводца Хонсухотепа. Гибель грозила отовсюду.

Как и в прежних битвах, египтяне не брали пленных.

Фараон удивился, что его армия столь стремительно захватила Гермополь, который многие считали неприступным. План царицы оказался безупречным. Супруга бога явно обладала даром предвидения.

По знаку градоправителя Эмхеба воины крикнули: «Слава царице Яххотеп! Слава фараону Камосу!»

Все радовались, одна Яххотеп оставалась встревоженной и печальной.

— Что случилось, матушка? Разве мы не победили? Теперь нас ничто не остановит!

— От Фив до Гермополя[8]Египет освобожден, это верно. Но надолго ли?

Камос побледнел: