Я. Тебя. Заставлю - Ольга Вечная

В ответ он слегка улыбается и кивает.

— Попробуем. А сколько времени? — Кирилл тянется к телефону. — Блть! Лада, у меня через восемь минут заседание! — он соскакивает с кровати.

Резвость вызывает восхищение и улыбку — только что ему было лень даже за сигаретой подняться. Но я стараюсь оставаться серьезной, потому что моему судье в данный момент явно не до веселья.

— А пообедать? — привстаю и развожу руками. — Подождут, Кирилл. За полчаса ничего не случится.

— Не знаю, — он сомневается. Подозреваю, что адски голоден. — Может, если быстро, — несется в ванную, а я падаю на подушки и широко улыбаюсь. Потом соскакиваю с постели и спешу сервировать стол. Когда он освежится, все будет уже готово.

У меня, конечно, тоже рабочий день. Но я успела предупредить Ивана Дмитриевича, что могу задержаться после обеда на час-полтора. Босс, как обычно, фыркнул, но ничего не сказал. Я вовсе не наглею, стараюсь своим положением «девушки судьи золотого состава» не пользоваться. Мелочи же он спускает на тормозах.

Когда я выхожу из душа, Кирилл уже доедает второе. Тарелки из-под салата и супа — пустые.

— Очень вкусно, спасибо, — благодарит он торопливо.

— О, открыть меню и тыкнуть пальцем было крайне сложно, но я справилась.

— Ты позаботилась, — парирует он.

Пока я жую салат, он поспешно одевается, зажимает сигарету между губ.

— Оставишь ключ на ресепшене? — спрашивает перед тем, как покинуть номер.

— Да, конечно. До вечера. Не давай им там спуску!

Он усмехается, кивает и быстро уходит, я же спокойно заканчиваю обедать.

Потихоньку возвращаюсь мыслями к работе, впереди еще полдня, расслабляться рано. Пытаюсь настроиться на правильную волну, но то и дело вновь счастливо улыбаюсь, прокручивая в голове детали того, что только что произошло. Горячо с ним. Всегда горячо. Почти идеально, но как же хочется, чтобы все же лег на меня. Надо что-то придумать, чтобы уговорить его. Хотя бы разок для разнообразия. Если ему не понравится совсем, то больше не будем. Я согласна отдаваться ему в любой позе. Но если он попробует ради меня — это будет много значить.

Перед тем как покинуть номер, я решаю немного прибраться. Одноразовую посуду упаковываю в пакет и ставлю его возле двери. Стягиваю с кровати постельное белье, бросаю в ванную на пол. Туда же кидаю использованные полотенца. Одно из них уже лежало на полу за раковиной рядом с мусорным ведром. Я наклоняюсь, тянусь за ним, бросаю в общую кучу и замираю. На белоснежном полотенце красные пятна. Мне кажется, это кровь. Очень похоже на кровь. Ее не слишком много, но и не мало. Намного больше, чем, например, от пореза бритвой. Да и не помню я ран на его лице. Кирилл бреется дома каждое утро после тренировки, сегодня в том числе. А кровь на полотенце — явно свежая.

Кирилл сказал, что снимает этот номер в течение месяца и приходит сюда поспать. Получается, это его кровь? Или нет? Идеи сыпятся, одна другой хуже.

Тревога вновь разгоняет сердце, словно тисками сдавливает грудную клетку, да так, что дышать тяжело. Надо поговорить с ним об этом. Сегодня же вечером.

Кирилл

Да, у нас есть шикарные цацки. Дома, машины, тонны фотографий, на которых сохранены кусочки приятных впечатлений из путешествий. Мы читаем умные справедливые книги, ходим по психологам, боремся за свободу, честность, экологию и равноправие. Ну, некоторые из нас борются.

Если же копнуть сильно глубже, в сухом остатке и в подавляющем большинстве мы по-прежнему все те же обезьяны. А что нужно среднестатистической обезьяне для счастья? Всего две вещи — власть и секс.

На нашей подкорке опытом поколений намертво выжжено — слабых бьют и унижают. Так было, так есть, и вряд ли однажды что-то кардинально изменится. Да-да, обезьяны, помним. Слабым быть никому не хочется. Обезьяна, которая находится у власти, испытывает по определению меньше стресса, ей мало что угрожает, у нее до фига еды, в ее распоряжении лучшая ветка лучшего дерева.

Поэтому, чтобы с утра до ночи по венам бежала кровь, а не коктейль из кортизола, мужики борются за влияние. Окружают себя друзьями и союзниками, благодаря которым удается легко валить врагов и ползти вверх по социальной лестнице.

Полагаю, женщины живут по тому же принципу. Как минимум руководствуются им при выборе партнера. Можно подраться с самым сильным самцом за лучшую ветку, а можно сесть на нее рядышком с ним. Тут уж каждая сама для себя решает.

А почему самец с радостью подвинется? Ради секса. Ведь нам позарез надо размножить свою ДНК, чтобы перерождаться снова и снова в будущих поколениях.

Власть и секс, ничего нового. Кто-то считает, что ему достаточно первого. Некоторые вполне комфортно живут, обладая лишь вторым.

Я всегда считал, что чуть выше всех этих игрищ. И власть мне нужна исключительно для того, чтобы хоть кому-то хоть как-то помочь. Когда власти нет, можно сколько угодно брызгать слюной и орать о честности, исправить-то ничего не получится. Болтология.

С тех пор, как я заманил на свою ветку Ладу, — многое изменилось.

Не уверен, что моя потребность в ней напрямую связана с эволюцией. Да, размножаться адски хочется именно с этой девушкой, что очевидно по реакции моего организма. Других-то самок вокруг полно, и не сказать, что глаз не цепляется. Цепляется, я же не слепой. Но уровень удовлетворения с Ладой иной, несравнимо даже. Не то в голове это сидит, не то в душе. Не то вообще — повсюду. Поразительные ощущения.

В Москве, после того как я понял, что шансов ноль и надо отвалить от девицы, она мне снилась еще больше года. Потом тоже продолжала, конечно, но поначалу — почти каждую ночь. Это неописуемо, когда человек так сильно нравится. Образ ее повсюду чудится.

Глаза закрываешь — и видишь, в груди все горит, бушует. Пульс учащается от одной только фантазии — до руки дотронуться. Я, когда впервые увидел ее, решил, что сердце остановилось. Она улыбнулась мне — и все, пропал на этом самом моменте.

А ведь мне казалось, что я любил раньше. До нее. Строил отношения, ухаживал за женщинами. Добивался. Даже жил с некоторыми.

Вообще другие эмоции.

Я будто почувствовал ее. Какая она на самом деле.

Ранимая. В глубине души — очень.

Скрывает это, разумеется, как и положено взрослым самостоятельным девочкам. Чтобы никто не понял и не догадался, что в действительности не сучка меркантильная. Что ей нахрен эта ветка не сдалась, пусть даже с нее обзор самый лучший. Свою найдет собственную, вцепится и поборется.

Хотя, конечно, было намного проще и безопаснее считать ее недалекой. Вот только ни одним своим поступком она не опровергла мое первое о ней впечатление. Как бы мне этого ни хотелось для успокоения совести.