Тени - Елена Колесник

Мы пробежали знакомые залы и очутились перед стеной, на которой всегда висели полотна гениального голландского пьяницы. Я в растерянности разглядывал картины с гарцующими гусарами в массивных рамах. А Кира, с определенным недоверием и легким удивлением, – меня. Наверное, я представлял намного более забавное зрелище, чем самодовольные гусары.

Когда мы покидали музей, бабушки язвили практически в один голос.

– Ну что, посмотрели своего Ван Гога, молодые люди? Вам же говорили… – Дослушивать мы по понятным причинам не стали.

Уже в машине, выезжая на набережную, я сказал:

– Может я и сумасшедший, но в своем сумасшествии я много раз рассматривал полотна так уважаемого мною Ван Гога именно в этом здании.

– Судя по тому, как уверенно ты тащил меня к гусарам, в этом нет никаких сомнений, – веселилась Кира. Случившееся не только не испортило ей настроение, а даже послужило дополнительным радостным моментом.

– Наверное, в той реальности, где не было Давида, не было и картин Ван Гога в малом здании музея. Интересно, что еще здесь поменялось со смертью Давида? И все эти люди вокруг, – я показал на людей, прогуливающихся по Каменному мосту. – Они из той реальности, где Ван Гога не было, или из той, что и мы? И мучают ли они теперь бабушек вопросами, куда делся Ван Гог?

– Проверять не будем, ладно? Поехали веселиться в какое-нибудь другое место, – сказала она и очень сексуально провела ладонью по моей коленке. Возражений у меня не было никаких.

«Я рад, что хоть чем-то смог вам помочь. Если ты вполне осознал то, о чем я тебе, мой милый мальчик, поведал в прошлый раз, ты частично, если поднапрягся бы, сам вполне мог бы ответить на свои вопросы. Посему, дружочек, буду краток, и начну со второго (вопроса, в смысле).

Госэ – вместилище, пустота, воронка, почва, дыра, бесконечность, – способная искривлять пространство вокруг и притягивать то, что нужно (и что не нужно, правда, тоже, но что не нужно, пускается сразу в расход, так что можно об этом забыть). Госэ – это следствие проявления (в силу твоих особенностей) другого мира в нашем. Сейчас, насколько я понимаю, ты сам по себе, а пустота твоя – сама по себе. Она делает то, что ей надо, используя тебя, т. е. свое проявление в нашем мире. Ей нужна, судя по истории вашего знакомства, была Киа (так же, как Кииной силе нужна была твоя пустота), и они с помощью вас нашли друг друга. Твоя пустота получает то, что ей нужно. Всегда. Это вовсе не значит того, что тебе не нужно то, что нужно пустоте (просто ты можешь не осознавать этого, а она знает точно) – ты неразделим со своей пустотой, ты есть она, а она есть ты. Только она – та часть тебя, которая пока тебе недоступна, поскольку ты и она осознаете себя по-разному и в разных мирах. Для тебя она прибор, которым ты не умеешь пользоваться, и спросить тебе не у кого. Единственный выход – метод проб и ошибок. И нет никакой гарантии, что он приведет к успеху, но другого пути нет (если он вообще нужен, я бы, хрен такой, все оставил, как есть, но это с высоты своей старости). Но если ты установишь контакт со своей пустотой, то сможешь пользоваться ей, как она пользуется тобой. Вообще, для этого тебе нужен учитель. Я мог бы тебе помогать, пока жив (может, даже, когда буду мертв, пойдет шустрее – мать ее в попку), только советами, если ты будешь со мной предельно откровенен в своих поисках и попытках. Но общее направление таково.

Во– первых, ты ей (пустоте) должен беспредельно доверять.

Во– вторых, не сопротивляться, не форсировать решения. Прислушиваться к себе и чаще отпускать себя, т. е. опустошать. Постарайся освободиться от всего чужого, что зацепилось за тебя в течение жизни.

Вообще, госэ, у которого установлена связь со своей пустотой, просто думает о том, чего хочет, представляя себя воронкой, и притягивает все это. Некоторым проще работать с картинками или с мыслеформами. И не торопиться получать результат. И нужно понимать, если что-то не получается, то это значит только то, что желание противоречит твоему выживанию и, в конечном счете, его исполнение приведет к неблагоприятным для тебя последствиям, в противном случае – пустота просто тебя неправильно понимает. И нужно снова и снова устанавливать с ней общий язык.

А что касается первого вопроса, он вполне оправдан. Представь, что тебе нужно пробежать 100 км, не останавливаясь, с какой-то очень небольшой, но определенной скоростью. С первого раза не получится. Но ведь тебе это нужно! Допустим, это должно как-то изменить твою жизнь, осчастливить тебя, или тебе просто интересно. И ты начинаешь тренироваться. Другие мальчики и девочки веселятся, пускаются во все тяжкие, и проч., а ты тренируешься. И вот наступает время, когда мечта осуществляется, и ты пробежал, с большим трудом, почти умирая, но пробежал. Но пока ты бежал, ты диковинным образом изменился. Изменился так, что для счастья тебе, едрена вошь, нужно теперь пробежать уже не 100 км, а 200. И ты опять тренируешься. А вокруг, мать их, любовь, счастье, несчастье, жизнь, в общем. Но ты настойчиво тренируешься и пробегаешь 200, но изменяешься при этом еще сильнее, и чувствуешь себя грязью болотной, если не пробежишь 400, и так далее до бесконечности. Ну, и на каком-то этапе ты просто ломаешься, устаешь, начинаешь боятся сам себя, возможно, просто сходишь с ума… И для счастья тебе теперь требуется отдых. А какой у мужика отдых? По бабам. А с высоты своего продвинутого положения просто по бабам уже неинтересно… Ну и возникают тогда альтернативные решения. У кого как.

Как обстоят дела с твоим приездом? Возможно, необходимо выслать приглашение или что там еще?

Привет Кирочке.

Береги этот алмазик. Муслим».

– Хочешь, пойдем ловить летающие тарелки? – спросил Кирилл Киру в один из выходных, когда они премило лежали на диване и целовались.

– Это как? – Кира отпрянула, вытирая губы.

– Я знаю место, где полно летающих тарелок… Только нужно уметь их разглядеть. Я умею.

Кира высоко оценила порыв Кирилла развлечь ее и разнообразить их и без того крайне беспокойное и непредсказуемое общение.

– Хочу! Веди, – радостно воскликнула она и, соскочив с дивана, запрыгала и замахала руками. – Может я там превращусь в летающую Киру.

– Превратишься, если какая-нибудь тарелка нас подберет и возьмет с собой.

– Куда возьмет?

– Не знаю…

– Я согласна, чтобы меня взяли куда угодно. Хуже уже не будет.

– Глупая ты. Хуже будет. Тебя могут порвать на опыты или начать ставить на тебе эксперименты.

– Меня и так рвут… Пошли на твое место.

– Оно не мое. Оно тарелкино. Мы поедем туда на машине. Ночью.

– Сегодня ночью?

– Можно сегодня. Когда хочешь?

– Хочу сегодня.

– Не вопрос. Будем фотографировать?

– Будем, – твердо ответила Кира. – А что?