Мне не больно - Андрей Валентинов

Чиф задумался, постукивая карандашом по бумаге. Отец что-то недоговаривал. Итак, на Земле кроме Агасфера и его банды имелась еще какая-то группа, достаточно влиятельная, чтобы помочь его противникам. Причем не просто влиятельная. Чиф еще раз сопоставил все услышанное за последние дни и вдруг понял, что крылось за словами отца и за странными разговорами его земных собеседников. Мысль была достаточно страшной, но только она могла объяснить все известные факты…

Отца действительно убили в ночь на 4 апреля 1921 года. О его смерти Дзержинский докладывал на Политбюро, «Иваныч» проводил опознание в морге, а Волков имел все основания считать, что Степан Косухин мертв. Нетрудно догадаться, что именно Волков получил тогда, в апреле 21-го, приказ о ликвидации молодого командира. Могила на Донском была настоящей, и товарищ Тарек ничего не напутал…

Но отец все же вернулся. Кто-то всесильный вырвал Степана Косухина из небытия. Отец прибыл на Тускулу, но уже не таким, как обычные люди. И его сын, Джон Косухин-младший, унаследовал эти странные свойства, о которых только начинал догадываться…

Вывод был достаточно страшным, но единственно возможным. Чиф постарался отбросить эмоции и выделить главное. Подлинные руководители большевиков скрывались в тени. Они имели нечто более сильное, чем дивизии РККА, – что именно, можно было только догадываться. База на Тибете являлась, очевидно, лишь одним из звеньев невидимой цепи, опоясавшей мир. Но этой силе противостояла другая – та, что помогла когда-то отцу. А раз так, надо попытаться установить контакт, найти неизвестных друзей. И помочь мог только Волков – один из присных Агасфера, который, однако, пытался играть свою партию в этом бесовском раскладе…

Чиф еще раз перечитал заключительные строчки сообщения. Отец рассказал интересные детали, с этим уже можно выходить на таинственного Венцлава. Правда, именно это отец категорически не советовал делать…

Вспыхнуло красное табло. Тускула готова к связи. Сейчас должен появиться Бен, но Чиф, не дожидаясь этого, быстро набрал комбинацию цифр, которую не рекомендовалось записывать. Это был Красный код – линия прямой связи с Президентом…

Зеленая лампа мигнула и загорелась вполнакала. Теперь следовало подождать. Чиф представил себе, как звенит вызов в резиденции Председателя Думы, как дядя Семен, пожимая плечами, включает пульт…

…Лампочка вспыхнула. Чиф резко выдохнул и набрал свой личный номер. И вот на экране высветились ровные буквы, складывающиеся в слова:

«Богораз слушает. Что случилось, Жанно?» «Дядя Семен! – Пальцы Чифа забегали по клавишам. – Мне очень надо с вами поговорить…»

Кабинет Михаилу достался маленький, свежепобеленный, пахнущий сыростью и масляной краской. На грубо сколоченном столе красовался обещанный телефон, своим видом напоминавший крупную, страдающую водянкой жабу. Диска на аппарате не оказалось, телефон был внутренний, звонить можно лишь дежурному, поскольку телефонный справочник объекта принести забыли, вдобавок кабинет находился в глухом тупике второго этажа, как можно дальше от лабораторий.

Ахилло в полной мере оценил смысл происходящего. Ему, сотруднику Большого Дома, мягко намекали, советуя избрать оптимальную линию поведения: сидеть в кабинете, время от времени заказывая чай с бутербродами, и поменьше передвигаться по территории объекта «Теплый Стан». Пару дней он делал вид, что вполне с этим мирился. Обычный маршрут Михаила был прост: утром он заходил к Гонжабову, убеждался, что «подопечный» находится в добром здравии и под надежной охраной, после чего отправлялся в свой кабинетик, где мог делать все что угодно. Полчаса уходило на небольшой рапорт начальству, в котором излагались события дня предыдущего, а затем можно обкуривать свежевыбеленный потолок или читать захваченный из дому роман. Гулять по коридорам не рекомендовалось: на каждом этаже стоял наготове охранник, не спускавший глаз с чужака. Ахилло не противился: сидел в своем кабинете, читал роман и думал…

Гонжабов работал этажом выше, в большой комнате, где кроме него находилось еще трое сотрудников в одинаковых белых халатах. Такой же халат был на бхоте, отчего бывший монах выглядел весьма нелепо. Чем занимался Гонжабов, понять было трудно. Каждый раз, когда капитан заходил к «подопечному», перед бхотом лежало несколько книг на неведомых Михаилу восточных языках, которые тот лениво перелистывал. Создавалось впечатление, что Гонжабов чего-то ждет, а может быть, ждут другие, чтобы в нужный момент использовать бывшего коминтерновца для своих, неведомых капитану, нужд.

Тернема он не видел ни разу. По предположению Ахилло, кабинет знаменитого физика находился на том же втором этаже, где и его собственный, но в другом крыле. Там всегда толпилась охрана.

Кое-что Михаил все же сумел понять. Зона «В» напряженно готовилась к чему-то важному. Нечто должно появиться здесь в ближайшее время, вслед за этим ожидался какой-то серьезный эксперимент. Ахилло даже услыхал, что это «нечто» именуется «объект „Ядро-Н"“. Название ничего не объясняло, но нетрудно было догадаться, что речь дет о каком-то важном научном прибореАхилло начал охватывать азарт. „Лазоревые“ постарались сделать все, дабы он остался слеп и глух. Если так, то они явно недооценивают своего „малинового“ коллегу, – Михаилу случалось разгадывать ребусы и позамысловатее. Вечером он раздумывал, прикидывая различные варианты, а утром, перед тем как черная машина заехала за ним, забежал к соседке по лестничной площадке, которая работала медицинской сестрой в институте Склифосовского…

Единственным слабым звеном его замысла был штатский костюм, надетый Михаилом в этот день. Отсутствие формы могло сразу же вызвать подозрения у охраны, но «лазоревые» оказались не особо наблюдательны. Ахилло заглянул к Гонжабову, набросал очередной рапорт и осторожно выглянул в коридор.

Там было пусто, даже охранник, обычно прогуливавшийся мимо дверей, на этот раз отсутствовал. Причина была ясна: с утра зона «В» гудела в предчувствии чего-то важного. Ахилло решил, что настала пора действовать…

Из кабинета вышел уже не сотрудник Большого Дома, а обычный молодой человек в белом халате – по виду лаборант или кто-то из обслуги. Белые халаты в зоне «В» носили многие, и отличить Михаила от иных сотрудников было не так легко. На кармане халата стоял какой-то четырехзначный номер, что еще более придавало Михаилу солидности. Итак, он неторопливо спустился на первый этаж и заглянул в курилку. Капитан уже знал, что в коридорах и лабораториях Теплого Стана курить запрещалось, и маленькая комнатка становилась чем-то вроде неофициального клуба.

В этот день там собралось куда больше народу, чем обычно. Кроме сотрудников в белых халатах и без оных в курилке оказались двое с лазоревыми петлицами, однако на них никто не обращал внимания. Михаил стал скромно в сторонке и даже отвернулся.

Разговор был общим, но беседовали тихо. Долетали лишь обрывки фраз, отдельные слова, но уже скоро Ахилло понял главное: «Ядро-Н» доставлено ночью, монтаж уже закончен и долгожданный опыт должен состояться с минуты на минуту.