Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

— Dies irae, dies ilia solvet saeclum in favilla… [24]

Франсуа вспомнил, что именно эту песню пели парижские студенты во время восстания Этьена Марселя. Слова провозглашали надежду Высшего Суда, но в музыке звучало что-то дикое, варварское, безжалостное. На какое-то мгновение Роза обернулась к нему с видом потерянным и встревоженным. Взгляд ее упал на брошь, и она словно вновь обрела покой.

Заупокойная месса шла своим чередом. Наконец епископ взял в руку кропило.

Франсуа оцепенел: настало время отпустительных молитв. Произнеся надлежащие слова, епископ взял кадило и стал махать перед лицом Розы. Она опустила глаза.

Епископ продолжал, и с ним перекликались два капеллана:

— A porta inferi…

— Erue, Domine, animan ejus.

— Resquiescat in pace.

— Amen [25].

По телу Розы де Флёрен пробежала дрожь: конец, она мертва. Епископ де Бове прочел еще несколько молитв, затем протянул кропило капелланам, которые, один за другим, окропили черную фигуру, начертав в воздухе крест.

Последний кивнул Франсуа, предлагая ему последовать их примеру, и протянул кропило ему.

И Франсуа оказался перед своей подругой. К счастью, она продолжала смотреть в пол, иначе ему было бы не вынести ее взгляда. Он сотворил в воздухе знак креста, передал кропило Перрену Белло, подошедшему следом за ним, и, не дожидаясь окончания мессы, вопреки всем правилам и обычаям, покинул церковь.

Франсуа спасался, словно вор, за которым гнались. Он вбежал в конюшню, вскочил на лошадь, потянул за уздцы мула и спешно покинул замок Флёрен.

Было утро, холодное и печальное декабрьское утро. Скоро Франсуа оказался в лесу Шантийи, и почти тотчас же поднялся туман. Но он не обратил на него никакого внимания и продолжал продвигаться вперед. У него не было ни малейшей вероятности погибнуть. Сама судьба вела его и с неизбежностью направляла в надлежащее место.

И тогда ему на память пришло одно из четверостиший книги. Одно из тех, которое он поостерегся прочесть Розе. Теперь он ощутил потребность произнести его вслух, и в тумане, в глухом лесу, невидимый голос произнес:

Франсуа прибыл в Париж 1 января 1393 года. Он проехал через заставу Сент-Антуан, за которой виднелась Бастилия, и вскоре оказался у королевского дворца Сент-Поль.

Нечасто в жизни приходилось ему испытывать подобную растерянность. Он был так же одинок, как в тот день, когда принял внезапное решение отправиться к Розе. Но сейчас Франсуа ощущал еще большее одиночество.

Роза… Главное — не думать о том, какая участь ей уготована, сохранить в памяти лишь счастливые минуты! Или нет: думать о чем-нибудь совсем другом, все равно о чем, только о другом.

Франсуа не мог не задаваться вопросом: по-прежнему ли безумен король? Выйдя из башни Флёрена, отрезанной от всего мира, он не имел никаких известий о происходящем в стране. Первый же встреченный им стражник успокоил: король находится в полном здравии и вновь управляет страной. Сейчас его величество, должно быть, находится в дворцовом саду.

Франсуа отправился в указанном направлении и в самом деле довольно скоро встретил Карла VI, прогуливающегося в компании двух своих дядьев, герцогов Беррийского и Бургундского.

Франсуа поспешил склониться перед государем.

— Я вновь прибыл поступить к вам на службу, монсеньор.

Карл VI внимательно разглядывал его.

— Я узнал вас, рыцарь. Вы присутствовали при несчастье.

Лицо казалось спокойным, голос звучал мягко, размеренно. Трудно представить себе, что этот кроткий человек и был тем сумасшедшим, яростным убийцей.

— Я счастлив, что несчастье уже позади, государь.

Карл VI отдал приказ слуге, который вскоре вернулся с трехцветной перевязью, сине-бело-красной, крылатым оленем и словом «никогда».

— Я хочу оказать вам честь, сир де Вивре. Я допускаю вас в ряды моей личной гвардии. Вы станете носить мои цвета, а вашей обязанностью будет защищать меня…

Король посмотрел ему прямо в глаза, какое-то мгновение казалось, что он колеблется.

— …в любых обстоятельствах.

Франсуа молча поклонился. Карл удалился в сопровождении своего дяди, Жана Беррийского, но герцог Бургундский остался. Франсуа отметил мимоходом, какой острый ум скрывается за этим лицом с грубыми чертами и длинным носом.

— Только поймите ситуацию правильно, сир де Вивре. Речь идет отнюдь не о почетной обязанности, но о серьезной ответственности. Вот ваши инструкции на тот случай, если произойдет новое несчастье: всеми способами, в том числе и силой, не позволить королю пролить кровь, чужую или собственную. Что касается прочего, не препятствуйте ему.

Франсуа поклонился. Но Филипп Бургундский на этом не закончил.

— Его величество обрел разум всего несколько недель назад. Его здоровье по-прежнему внушает опасения. Любой ценой следует развеять его меланхолию. В этом дворце все подчиняются одному приказу: развлекать короля.

***

Вечером Франсуа оказался вместе с другими в большой гостиной дворца Сент-Поль. Общество собралось весьма представительное, а толкотня была обычной для такого случая. Столы, воздвигнутые посередине зала, ломились от яств, и все объедались без всякой меры.

Туалеты присутствующих дам — вероятно, для того, чтобы развлечь короля, — были еще более экстравагантными, чем в прошлый раз. Прически в форме сердечка, цветка клевера, лиры достигали невообразимой высоты, и нередко красавице приходилось сильно склонять голову, чтобы пройти в дверь. Вырезы декольте сделались столь глубокими, что это граничило с неприличием; почти все открывали соски и пупок.

Благодаря светильникам и факелам было светло, как днем, и Франсуа легко мог рассмотреть присутствующих. Таилось что-то нездоровое и тревожное в поведении людей, словно болезнь короля наложила проклятие на всех. Маргаритка не ошиблась: он действительно попал в ад.

Весь двор склонился в едином поклоне: в зал вступал король об руку с Изабо Баварской. Франсуа вновь залюбовался ее красотой, но теперь королева выглядела печальной. Ужасное испытание, которое недавно довелось ей пережить, оставило неизгладимый след. За королевской четой следовали трое детей, каждый в сопровождении своей кормилицы: трехлетняя Изабелла, двухлетняя Жанна и маленький Карл одиннадцати месяцев от роду.