Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона - Альфред Лансинг

Они попытались готовить внутри, но уже через два дня Грин начал слепнуть от дыма, и его временно подменил Херли. Проблему с дымом частично удалось устранить — соорудили трубу между двумя шлюпками. Но иногда по какой-то дикой причуде природы ветер врывался в трубу. Тогда в хижину резко задувало весь дым, и люди, задыхаясь, со слезящимися глазами выбегали на улицу.

В течение дня свет немного проходил сквозь тканевую крышу, но уже задолго до заката становилось так темно, что никто ничего не мог разглядеть. Мэрстон и Херли долго экспериментировали, пока не выяснили, что, наполнив небольшую емкость маслом, полученным из тюленьего жира, опустив в него один конец хирургического бинта и оставив снаружи другой, можно получить слабый огонек, вполне пригодный даже для чтения, если лежать не слишком далеко. Таким образом, избавляясь от маленьких неприятностей, они постепенно облегчали свою жизнь.

Наконец, 2 мая, через восемь дней после отплытия «Кэйрда» и спустя две недели с тех пор, как они оказались здесь, появилось солнце. Все тут же бросились выносить спальные мешки наружу для просушки. И 3, и 4 мая погода оставалась ясной. Но даже после трех солнечных дней спальные мешки высохли не до конца. Однако перемены были значительными. «…Мы даже не ожидали, что когда-нибудь сможем стать настолько сухими», — писал Джеймс.

Все время велись длительные дебаты о том, как скоро «Кэйрд» доплывет до Южной Георгии и как долго после этого им ждать прибытия спасательного корабля. По самым оптимистичным расчетам, уже через неделю, 12 мая, они могли увидеть на горизонте корабль. По более пессимистичным — это вряд ли случится раньше 1 июня. Но при этом всегда оставался вопрос о продлении надежды. Уже утром 8 мая, задолго до того как могла прийти помощь, они начали беспокоиться: сможет ли корабль подойти к острову из-за состояния окружающего его льда?

На самом деле для подобных опасений имелись веские основания. Месяц май по погодным условиям соответствует ноябрю в северном полушарии. Приближение этого периода означало, что еще одна четверть года подходит к концу. Зима наступала всего через несколько недель, а возможно, и дней. С ее приходом росла вероятность, что море вокруг острова покроется льдом, и к ним нельзя будет подойти на корабле. И 12 мая Маклин писал: «Ветер с востока. Не исключено, что у берега снова появятся льды — нам это сейчас не нужно; мы каждый день надеемся на то, что приплывет спасательный корабль».

Несмотря на то что у них была масса дел, все постоянно краем глаза следили за морем. Нужно было охотиться на пингвинов, а иногда и на тюленей, собирать лед, чтобы делать из него воду. Долгие часы проводили, пытаясь заманить в ловушку ржанок — небольших, похожих на голубей птиц, питающихся падалью. Из весла сделали флагшток и установили его в самой высокой части острова, до какой только смогли добраться. На нем развевался треугольный вымпел Королевского яхт-клуба — сигнал спасательному кораблю, которого они так ждали.

Маклин и Макелрой были заняты пациентами. У Керра ужасно разболелся зуб, и Маклин его выдернул. «Я, наверное, выглядел как неотесанный стоматолог-шарлатан, — писал Маклин. — Никаких изысков. “Выйди на улицу и открой рот” — ни кокаина, ни анестезии».

На руке Уорди появилось заражение, у Холнесса на глазу развился ячмень. Рикинсон постепенно оправлялся от сердечного приступа, случившегося в день их высадки, но волдыри от соленой воды на запястьях упрямо отказывались заживать. Гринстрита мучили ноги, отмороженные во время перехода на шлюпках, поэтому он все время проводил в спальном мешке.

Хадсон был очень болен. С руками наметилось заметное улучшение, но воспаление в левой ягодице, которое началось еще в шлюпке, переросло в серьезный абсцесс, постоянно причинявший ему боль. К тому же после перехода на шлюпках он никак не мог восстановиться психологически. Большую часть времени он проводил, лежа в своем спальном мешке, и часами отказывался говорить. Казалось, он совершенно ни в чем не заинтересован и страшно далек от всего, что происходило вокруг.

Хуже всех было состояние Блэкборо. Наконец-то появилась чувствительность в правой ноге, и даже затеплилась надежда на то, что ее можно будет спасти. Но пальцы левой уже поразила гангрена. Макелрой, следивший за его состоянием, все время посвящал тому, чтобы не дать развиться так называемой мокрой гангрене, при которой омертвевшая плоть остается мягкой, и инфекция распространяется на другие части тела. При сухой гангрене пораженная часть тела чернеет и становится хрупкой. Через какое-то время организм как будто возводит стену между живой и мертвой плотью, и вероятность дальнейшего заражения заметно снижается. Макелрой постоянно следил за тем, чтобы процесс на этой ноге Блэкборо оставался в «сухой» стадии до тех пор, пока можно будет сделать какую-нибудь операцию.

С каждым днем они все больше и больше погружались в рутину жизни на острове. По вечерам перед ужином долго всматривались вдаль, чтобы убедиться, что не пропустили силуэт корабля или струйку дыма на горизонте. Убедившись в том, что никакого спасательного судна нет, возвращались ужинать в свою хижину.

Обычно после этого Хасси какое-то время играл на банджо. Но каждый вечер, перед тем как потушить жировые лампы, они разговаривали. Практически любая сказанная кем-то фраза перерастала в настоящую дискуссию или спор, несмотря на то что основной темой было спасение, а следом за ним — еда.

У Мэрстона была поваренная книга Пенни, и она пользовалась большой популярностью. Каждую ночь то одни, то другие брали ее почитать, долго сидели над ней, придумывая воображаемые блюда, которые съедят, как только вернутся домой. Орд-Лис как-то вечером записал в своем дневнике: «Мы бы хотели, чтобы нас кормили большими деревянными ложками и хлопали по животам задней стороной ложки, как корейских детей, чтобы поместилось чуть больше еды, чем обычно. Короче говоря, мы мечтаем, чтобы нас перекармливали, ужасно перекармливали, да, очень ужасно перекармливали. Причем только кашей, сахаром, пудингами из черной смородины и яблок, пирогами, молоком, яйцами, вареньем, медом и маслом — и все это пока мы не лопнем. И мы пристрелили бы любого, кто предложит нам мясо. Мы больше не хотим видеть мясо или слышать о нем до конца своих дней».

Семнадцатого мая Макелрой провел общий опрос на тему, что именно хотел бы съесть каждый из них, если бы ему разрешили выбрать одно блюдо на свой вкус. Судя по результатам, Орд-Лис оказался прав: почти все единогласно жаждали сладкого, и чем слаще, тем лучше.

Вот небольшая выборка предпочтений:

Кларк — Девонширские клецки со сливками

Джеймс — Пудинг с патокой

Макелрой — Мармеладный пудинг и девонширские сливки

Рикинсон — Пирог из ежевики и яблок со сливками

Уайлд — Яблочный пудинг со сливками

Хасси — Каша с сахаром и сливками

Грин — Яблоко, запеченное в тесте

Гринстрит — Рождественский пудинг

Керр — Тесто с сахарным сиропом

Но нашлись и те, чьим выбором оказались отнюдь не сладости.