Настя как ненастье - Ольга Горышина

Кеша выпрямился.

— Я все равно через дом проеду. Ну, может, мы уже пройдем? Как бы время совсем не детское.

Настя вошла следом за хозяйкой, но тут же вспомнила про рюкзак и, обернувшись, уткнулась Кеши прямо в грудь.

— Что? — придержал он ее под лопатку.

— Рюкзак оставила, — пролепетала Настя, чувствуя, как воспламенилась спина под его рукой и взглядом его матери.

— Потом возьмешь. Пошли.

Пришлось вновь перешагнуть порог. Гостиная… Точно гостиная, как в городе, наполовину с крашеными стенами, наполовину с обоями, даже батареи обычные под белыми подоконниками. Угловой кожаный диван, кресла, журнальный столик. В глубине за широкой аркой длинный стол под бордовой скатертью, стулья с высокими спинками, чашки — просто красивые, с синими ирисами.

— Настя, проходи! — Кеша снова подтолкнул ее в спину. — Чего ты стоишь?

А она не знала, чего стоит. Нет, знала. Осматривалась. Оценивала обстановку. И… искала детские игрушки, которых нигде не было видно.

— Что у тебя с рукой?

Спрашивали, понятное дело, не ее, но Настя машинально схватилась за свое запястье, и пальцы чуть ли не подпрыгнули на вене — так бешено колотилось сердце.

— Решил показать Тихону Алексеевичу, что уже большой и разбираюсь в машинкам. Не надо так смотреть. Там не открытый и даже не закрытый перелом. Просто царапина.

— Могу посмотреть?

— Нет, — Кеша спрятал руку за спину. — Настя перед выходом все промыла и перевязала.

— Это правда? — повернулась к ней хозяйка, и Настя от неожиданности вопроса пожала плечами. — Просто царапина? Нагноения не будет?

— Мам, я помню про вареный лук. Мы не маленькие, мы справимся. Настя, ну проходи уже! А то так даже чаю не попьём, уедем.

Он рассмеялся. Тихо, но все равно естественно. И наконец довел Настю до стула. Из-за стола она увидела кухню. Шкафчики тянулись только вдоль главной стены. С одной стороны было окно с цветочной вазой на подоконнике. С другой — холодильник. Как-то уж очень не функционально использовано пространство. Но ее мнения никто не спрашивал, и она молчала.

— Может, все-таки я накормлю вас ужином? — предложила хозяйка, вынимая из пакета прямо на стол лимонный рулет.

Кеша вопросительно взглянул на Настю, и мать, перехватил его взгляд, строго сказала:

— На диетах будете сидеть дома. У меня за столом можно есть все.

— А что у тебя сегодня за столом? — тут же оживился сын.

— Твои любимые голубцы, капустный салат, опять же твой любимый, и каша, гречневая, твоя нелюбимая. Так что ее я не предлагаю.

— Я участвую. Насть, это очень вкусно.

Она опустила глаза и сказала:

— Я буду только чай, спасибо. Меня мама накормила.

— А второй маме ты даже шанса не дашь?

Настя подняла голову — Кеша ее просто-напросто гипнотизировал.

— Это обалденно вкусно. Честно. Не вру…

— Иннокентий, мои голубцы не тракторы. Не надо их втюхивать с таким напором. В другой раз попробует. Если вы меня чуть раньше предупредите, на столе будет больший выбор, а не только то, что с обеда осталось.

— Мам, какая претензия ко мне-то? Я вообще не собирался сюда.

Хозяйка уже было шагнула в кухню, но обернулась.

— Значит, мне несказанно повезло. Иначе ты бы меня с Настей никогда б не познакомил.

Настя вся сжалась. В голову прилила кровь, но мозг не начал соображать быстрее. Хотя чего тут непонятного: ее явно с кем-то путают. Может, предыдущую его девушку тоже Настей звали?

— Мы планировали пригласить тебя в гости, как только закончим ремонт.

— Какой такой ремонт? — все больше удивлялась хозяйка.

— Косметический. Настя у нас скоро станет дипломированным дизайнером. Так что нам нужен был подопытный кролик. Обещаю, ты будешь положительно удивлена… Насть, сколько там еще работы?

Язык не двигался. Голова горела. Вот так легко поймал ее в капкан…

— Ну… Зависит, сколько мы всего менять будем…

— Все будем менять. Кроме мебели. Пусть собака эту издерет сначала…

— Какая собака? — хозяйка так и не дошла до кухни. — Ты взял щенка?

— Нет. Это Настина собака. Просто она зверь с когтями и зубами и любит спать на диване. Она, конечно, предпочитает нашу кровать, но тут во мне включается собственник…

Его рука уже лежала на спинке стула, и Настя сама себе позавидовала — никогда раньше ей так легко не давались позы балерины.

— Кстати, а где вы спать будете? Я могу постелить у Лиды. Там кровать шире.

У Насти сердце трепыхало уже под самым подбородком.

— Мы наверх на диван пойдем. Там и подушки, и пледы есть. И «фильму» можно посмотреть.

— Какую тебе «фильму» в двенадцать часов?! — голос матери Кеши дрогнул. — Впрочем, спите, где хотите. И давайте ешьте уже быстрее. Непонятно, когда Тимофей проснется. А я уже не в том возрасте, чтобы не спать ночами.

— Так ты голубцы зажала… — улыбнулся Кеша. — Я бы давно спать ушел.

Настя подскочила со стула с предложением помощи, но Кеша удержал ее за руку.

— Насть, побудь немного гостьей. Ей приятно, поверь. Мам, правда тебе приятно за нами ухаживать?

Хозяйка ничего не ответила и молча закрыла дверцу микроволновки. А вот Насте было приятно. Безумно приятно. Потому что Кешин большой палец прошелся по ее запястью, и она с трудом сдержала дрожь. Но голову все равно бросило в жар.

— Чай сам разлей, — хозяйка принесла на стол тарелку с голубцами и миску с салатом на самом дне. — На меня не надо. А то завтра с опухшими глазами встану. Приехали бы на выходные, хоть бы познакомились поближе…

Теперь она смотрела прямо на Настю, и той захотелось съехать под стол, но она слишком близко придвинула стул.

— Мам, у нас ремонт в свободное от работы время. Ну, совсем никак на выходные, даже на один день. Мы на Новый Год приедем.

— То есть я здесь до Нового года, да?

— Мам, здесь намного лучше, чем в городе. Даже зимой. Баня здесь шикарная, прямо в доме, я тебе рассказывал, да?

Кеша приподнял с Настиной шеи хвост и коснулся окаменевшего плеча. До нее постепенно начал доходить смысл его словесной и пальцевой игры: он пытается доказать матери, что они знакомы не первый день. В ту пятницу он явно говорил ей про другую девушку. Ту, что бросила его в субботу. Наверное, он врал про секс и только, и у них действительно было все очень серьезно, и теперь Кеша пытается скрыть от матери свое поражение на любовном фронте. Вот зачем она ему понадобилась в качестве девушки для серьезных отношений. Как картина для мамы дяди Федора — дырку на обоях закрыть, кровавое пятно на груди спрятать.