Это случилось осенью - Лиза Клейпас

Лилиан закрыла глаза ладонью, чтобы не видеть, как он кладет еще один согревающий компресс на ее интимное местечко.

— Вам легче? — вновь услышала она вопрос.

Лилиан кивнула, не в силах сказать ни слова. Уэстклиф заговорил чуть насмешливо:

— Не ожидал такой стыдливости от девушки, способной бегать по лесу в одном нижнем белье. Зачем вы закрываете глаза?

— Я не могу смотреть на вас, когда вы смотрите на меня, — жалобно ответила она.

Уэстклиф рассмеялся. Лилиан услышала всплеск воды, и он положил свежий компресс. Лилиан наконец-то осмелилась глянуть на него сквозь пальцы.

— Вы наверняка вызывали сюда слугу. Он все видел? Или это была горничная? Кто-нибудь знает, что я была у вас?

— Только мой камердинер. И ему прекрасно известно, что будет, если он хоть слово скажет о моих…

Уэстклиф замолчал, подбирая слово. Лилиан закончила вместо него:

— О ваших похождениях?

— Это было не похождение.

— Простите, ошиблась.

— Тем не менее вы правы. Мы должны вести себя осмотрительно.

Это прозвучало зловеще. Лилиан отняла руку от глаз. Когда Уэстклиф снял компресс, она увидела, что ткань пропитана кровью. Ее кровью! Желудок сжался, а сердце глухо застучало в груди. Любой молодой женщине известно: переспать с мужчиной, который не связан с тобой узами брака, значит, погубить себя. «Погубить себя»… Как это ужасно! Как будто она теперь навеки испорчена, словно банан на дне корзины с фруктами.

— Просто нужно вести себя так, чтобы никто не догадался, — мрачно сказала она. — Сделаем вид, что ничего не было.

Уэстклиф натянул простыню ей до подбородка и склонился, положив руки ей на плечи.

— Лилиан, мы занимались любовью. Это не пустяк, который можно с легкостью забыть.

Ее вдруг охватила паника.

— Я могу забыть. А если я могу, то и вы…

— Я воспользовался вами, — сказал мрачно Уэстклиф, как будто его мучили угрызения совести. Но притворялся он плохо. — Мне нет прощения. Однако из создавшегося положения есть выход.

— Я вас прощаю, — быстро сказала Лилиан. — Вот все и уладилось. Где моя одежда?

— Этот единственный выход состоит в том, что нам следует пожениться.

Предложение руки и сердца от графа Уэстклифа.

Услышав такое от этого мужчины, любая незамужняя дама в Англии зарыдала бы от счастья, но Лилиан показалось, что здесь что-то не так. Уэстклиф делает предложение потому, что действительно хочет на ней жениться? Потому, что любит ее и желает больше, чем любую другую женщину? Нет, он делает это предложение из чувства долга!

Она с трудом села.

— Милорд, — сказала она дрожащим голосом, — вы делаете предложение лишь потому, что мы спали вместе? Это единственная причина?

— Вы привлекательны, умны. Без сомнения, у вас будут здоровые дети. Кроме того, этот союз выгоден нашим семьям.

Ее одежда была аккуратно сложена на стуле возле камина. Лилиан выбралась из постели.

— Мне нужно одеться.

Она сморщилась от боли, когда встала на ноги.

— Я вам помогу, — быстро сказал Уэстклиф, бросаясь к стулу.

Она присела на край постели. Растрепанные волосы закрыли грудь и беспорядочно свисали вдоль спины. Уэстклиф принес одежду и разложил на кровати.

— Как вы красивы! — Он дотронулся до ее голого плеча и провел пальцами до локтя. — Простите, что сделал вам больно, — сказал он мягко. — В следующий раз уже будет легче. Не надо бояться. И не пугайте меня. Надеюсь, вы верите, что…

— Пугать вас? — переспросила она. — Боже, разве я могла бы?

Уэстклиф посмотрел ей в лицо и улыбнулся.

— Да, вы бы не смогли, — согласился он. — Вы бы плюнули в глаз черту, будь это вам на руку.

Лилиан не поняла: комплимент это или порицание? Она |неохотно высвободилась из его объятий и потянулась за одеждой. Руки ее не слушались.

— Я не хочу за вас замуж, — сказала она.

Конечно, она сказала неправду, но так не хотелось принимать предложение, продиктованное чувством долга.

— У вас нет выбора, — услышала она из-за спины.

— Конечно, есть. Смею надеяться, что лорд Сент-Винсент примет меня, не посмотрев, что я не девственница. А если нет, родители вряд ли выгонят меня на улицу. Не беспокойтесь, я освобождаю вас от ответственности.

Лилиан схватила панталоны и нагнулась, чтобы просунуть в них ноги.

— Почему вы говорите о Сент-Винсенте? — резко спросил он. — Сент-Винсент сделал вам предложение?

— С трудом верится? — язвительно сказала Лилиан, стараясь справиться с завязками. Потом она потянулась за сорочкой. — Он просил позволения поговорить с папой, правда.

— Вы не можете выйти за него. — Уэстклиф с презрительной гримасой наблюдал, как она просовывает в сорочку голову и руки.

— Почему нет?

— Теперь вы моя.

Лилиан фыркнула, хотя властные нотки в его голосе заставили ее сердце екнуть.

— Да, я с вами спала, но это не означает, что у вас есть на меня права.

— Вы могли забеременеть, — сообщил он с жестоким удовольствием. — И в эту самую минуту в вашем животе растет мой ребенок. Полагаю, тут есть некоторые основания для притязаний.

Колени Лилиан подогнулись, но она сумела сохранить холодный тон.

— Это мы еще посмотрим. Пока что я отвергаю ваше предложение. Или это вообще было не предложение? — Она натянула на ногу чулок. — Это скорее напоминало приказ.

— Так вот в чем дело? Вам не понравилось, как я выразился? — Уэстклиф нетерпеливо покачал головой. — Очень хорошо. Вы согласны стать моей женой?

— Нет.

По его лицу прошла грозовая туча.

— Почему нет?

— Постель — недостаточный повод для того, чтобы связать себя узами брака на всю жизнь.

Он высокомерно вскинул дугою бровь.

— Это достаточный повод для меня. — Он поднял корсет и подал Лилиан. — Что бы вы ни говорили и ни делали, моего решения это не изменит. Мы поженимся, и как можно скорее.

— Ваше решение, но не мое, — возразила Лилиан, стараясь задержать дыхание. Она взялась за кружевные завязки корсета и затянула их как можно туже. — А еще я хотела бы послушать, что скажет графиня, когда вы сообщите ей, что намерены ввести в семью еще одного представителя американской нации.

— У нее будет апоплексический удар, — спокойно сообщил Маркус, помогая ей туже затянуть корсет. — Начнутся визгливые тирады, возможно, даже обмороки. Потом она на полгода уедет на континент и не напишет ни строчки никому из нас.