Я все снесу, милый - Марина Кистяева

Не с тоской в сердце.

Несколько раз мрасс отрывался от бумаг и бросал недовольные взгляды, которые Зоя игнорировала.

Не замечает она его!

Просто не замечает.

На лайнере было так же. Зоя, вытащив ноутбук, нашла в библиотеке книгу автора, жившего в ее время, и принялась читать. Первые страницы пришлось перечитывать раз пять, прежде чем она вникла в суть романа. По-другому не обращать внимания на мрасса не получалось.

Возвращение на Землю проходило в полном молчании и пренебрежении друг к другу. Под конец полета Зою трясло. Хотелось подойти к Юлиану и залепить ему оплеуху. Стереть высокомерно-пренебрежительное выражение с его красивого лица. Как же она ненавидела его в тот момент! Играет с ней как с игрушкой! Ни во что не ставит! Неужели то, что было на Варгасе, для него лишь развлечение? Расслабился, и только?

Первым, кого Зоя увидела, когда вошла в дом мрасса, была Алисия. Не сдержав душевного порыва, девушка обняла кухарку.

– Алисия, а мне можно кофе? И покрепче? – попросила она, чувствуя, как усталость валит с ног.

– Никакого крепкого кофе.

Мрасс был на страже.

Зоя медленно разжала объятия и повернулась к нему. Он проходил мимо и не собирался задерживаться в холле.

– Господин мрасс! – окликнула она, и это холодное обращение заставило его остановиться. Спина выпрямлена, плечи напряжены. Холодная эмоциональная война все-таки и его задевала за живое. – Будешь теперь контролировать, что я ем и пью?

– Потребуется – буду.

– С какой стати?

Резкий поворот головы, и взгляд, полный гнева.

– С такой, милая, что крепкий кофе противопоказан при беременности.

Алисия ахнула и поспешила зажать рот рукой.

У Зои подогнулись колени.

– Откуда ты знаешь, что я беременна? – тихо, с надрывом спросила она.

– Не знаю. Но завтра едем на обследование.

Приказной тон оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.

– Какого черта, Варшавский? – взорвалась она. – Что ты себе позволяешь? Тебе не кажется, что ты переходишь черту дозволенного? Никуда я с тобой не поеду! И ты меня не заставишь! И вообще, я…

Договорить она не успела.

Холодный, резкий, чужой голос прервал ее:

– Мне пригласить специалиста, чтобы тебе ввели успокоительное и ты перестала закатывать истерики?

Зоя пошатнулась.

Господи…

Да что ж это такое…

– Нет. Не надо, – выдавила она. – Варшавский, как же я тебя ненавижу…

Мужчина тоже едва заметно пошатнулся.

И побледнел.

– Ненавидь. Не ты первая, не ты последняя. На твою любовь я и не рассчитывал!

Сказал, точно кислотой в лицо плеснул. Полоснул ножом по венам. Швырнул соль на раскрытую рану.

Рука Алисии, стоящей рядом и поддерживающей за спину, пришлась как нельзя кстати.

Мрасс начал подниматься по лестнице, увеличивая расстояние между ними.

На этом дискуссия, не успев начаться, закончилась.

– Пей осторожно. Горячий.

Алисия поставила перед Зоей чашку с дымящимся травяным чаем.

Девушка взяла ее не с первого раза. Пальцы словно одеревенели.

– Я кофе хочу, – как во сне прошептала она. – С молоком и без сахара.

– Ширас…

– Пожалуйста, обращайтесь ко мне по имени.

– Хорошо. Зоя. Ты слышала, что сказал господин мрасс?

Зоя прикрыла глаза.

– Слышала. Весь дом слышал.

Алисия заварила и себе чаю, после чего опустилась на стул напротив нее.

– Начинаешь капризничать? – по-доброму спросила она.

– Нет, что вы, просто я… – Зоя замялась, покраснела и честно призналась: – Сорвалась. Разозлилась. Черт!

– Тебе надо успокоиться. Пей чай. Он с травами. Хорошо успокаивает нервную систему, – сказала кухарка и сделала несколько глотков, не спуская пристального взгляда с ширас. – И безвредный.

Зоя покачала головой, кривя губы в жалкой попытке улыбнуться.

– Мне пока трудно свыкнуться с мыслью, что я могу оказаться беременной.

– Если между вами с господином мрассом что-то было, то ты уже наверняка беременна. И он прав, что запретил тебе пить кофе. А вот ты…

Кухарка замолчала.

И от этого молчания Зоя готова была взвыть. Уткнулась взглядом в прозрачно-зеленоватый чай, на поверхности которого плавали несколько листочков.

– Осуждаете меня? – выдохнула и замерла.

Ответ Алисии был важен для Зои. Если разобраться, то кухарка – единственный человек на земле, кто относился к ней с пониманием и сочувствием. Чьи глаза смотрели с добротой.

– Честно, Зоя? Да.

– Почему? – глухо спросила она.

– Ты спрашиваешь почему? Нельзя разговаривать с господином мрассом в подобном тоне. Нельзя.

– Господи, но почему? – Она начинала повторяться.

– Не понимаешь?

– Нет.

– Уже то, что твоя жизнь полностью зависит от него, немаловажный факт. Но я сейчас не об этом. Зоя, подожди, не перебивай! – попросила Алисия, вскидывая руку и останавливая ширас, которая уже готова была возражать. – Ты меня спросила, дай ответить. Я знаю, что ты не принимаешь тот факт, что фактически принадлежишь господину Варшавскому. Когда-то ты была свободным, равным другим людям человеком. Тебе сложно принять новые социальные условия. Большинство ширас так себя и ведут. Но! Наш господин мрасс хороший человек. Я искренне уважаю его и буду заступаться за него при любых обстоятельствах. Он никогда не обижал и не оскорблял нас понапрасну, ради развлечения или ради того, чтобы подчеркнуть социальное различие. Да, он строг и требователен. При этом помнит, когда у каждого, кто у него служит, день рождения, знает, в какие школы ходят наши дети. Моей дочери на выпускной он подарил стипендиат, и она смогла поступить в Высшую военную школу. Стал бы никудышный человек проявлять заботу о тех, кто рядом с ним? Нет. Большинство мрассов игнорируют прислугу. Есть она и есть. Мельтешит перед глазами, и только. Наш господин Варшавский не такой! Признаюсь честно, я очень надеялась, что на Варгасе у вас все наладится. Я знаю, как господин Юлиан мечтает о семье и детях. Ты хорошая девушка. И почему у вас возникли такие разногласия, не понимаю. Я ни в коем случае не собираюсь учить тебя жизни. Сама разберешься. Просто говорю, что в данной ситуации ты не права, и я встаю на сторону многоуважаемого мрасса. Ты мне нравишься, Зоя, и я искренне желаю тебе счастья. И если не хочешь потерять мою симпатию, пересмотри свое отношение к… жизни.