Тайна Бирюзового дракона - Агаша Колч

class="p1">— Это хорошо? — шёпотом спросила у меня подруга.

— Лучше, чем ничего, — ответила я.

— Досточтимая лэра, чтобы получить магокарту, вам придётся немного подождать или заехать завтра в любое удобное для вас время, — объявил служащий.

Я посмотрела на Тату. Она едва держалась на ногах. Подготовка и сам фестиваль вымотали её до крайности. Не помогал даже чудодейственный бальзам. Ждать ещё час было выше сил.

— Лэра заедет завтра, — пообещала я и повела подругу к выходу.

Наёмных экипажей нигде не было видно. Ходить искать? Да ну нафиг! Внимательно осмотрев площадь и не увидев поблизости людей, я открыла портал к дому подруги. А что? Магию надо время от времени сливать, чтобы не застоялась и не превратила носителя, вынужденного постоянно удерживать её в стабильном состоянии, в истеричного параноика. Бытовые заклинания, которыми ежедневно пользуюсь — это капля в море моих способностей. Портальная магия по делу затратна и полезна.

— Что это было? — охнула подруга, когда мы под ручку вышли у ворот её дома. — Это портал был? Ты магичить умеешь?

— Ой, что я там умею! — отмахнулась и, вспомнив, что ложь бывает и во благо, а лишние знания — лишняя головная боль, добавила. — Это амулет переноса был. Не хотелось трястись в экипаже.

— Удобная вещь, — согласилась подруга, шагнув к дому. — Зайдёшь?

— Спасибо, в другой раз, — отказалась я и открыла портал в свою спальню в королевском дворце.

Говорил мне Инк: «Учиться надо! Нельзя жить по принципу: сила есть — ума не надо». Ударило так больно, что из глаз искры посыпались, а дыхание и вовсе замерло. Хорошо, что совсем не убило. Ибо нельзя открывать порталы на закрытые магией объекты, не имея доступа. Выбросило меня из перехода перед главными дворцовыми воротами на высоте полутора метров. Спасибо, что не с уровня второго этажа, куда я стремилась, падать пришлось, а то соскребали бы мою тушку с мостовой.

Гвардейцы недоумённо таращились на почти бессознательную, непонятно откуда взявшуюся меня. А я не могла ни встать, ни на помощь позвать. Удар и падение разом выбили из меня все силы. И физические, и магические. Кажется, именно подарок Маттоттены спас меня от распыления на молекулы. Или что там у них в настройках идёт наказанием за прорыв? Мгновенный слив безумного количества магии нейтрализовал опасность, превратив меня в едва дышащую тушку.

Сознание, кажется, я всё-таки потеряла, потому что не поняла, как очутилась на руках Виктора, бегом тащившего мой полутруп к парадному дворцовому крыльцу.

— Дура несчастная! — ругал меня земляк. — С башкой совсем не дружишь. Вот что такое сделала, что тебя так оглушило? Ни на шаг больше не отпущу. За руку водить буду.

Молча слушала отповедь, думая о том, как хорошо, что я Виктора послала погулять, пока мы счёт Тате открываем. На защиту двух тел магии стопроцентно не хватило бы. И некому было бы меня сейчас костерить. Да и некого, скорее всего.

В холле к нам подбежало ещё несколько человек. Перехватили и уже вдвоём потащили куда-то. Положили. Молчат. Кажется, целитель диагностирующим кристаллом меня обследует. Великая вселенная, я настолько магически пуста, что чувствую даже слабенькую силу артефакта. М-да…

— Может, императора позвать? — кажется, это Альфред придумал.

«Ага, и деда заодно. Чтобы попрощались. Мне Филька нужен, покой и больше ничего», — подумала я, не в силах даже слова сказать.

Зато это озвучил фамильяр.

— В сад! Все в сад! — нагло заявил он, игнорируя должности, звания, статусы и прочие атрибуты власти и родовитости. — Ей сейчас нужен только покой и я. Все в сад!

— Почему именно в сад? — удивился кто-то.

— Пойдёмте, объясню по дороге, — пообещал Виктор, в который раз подтверждая ценность схожести менталитета.

— Так, расслабься, дыши спокойно и ничего не бойся, — я слышала тихий голос Филиппа, чувствовала его тяжёлое тельце, распластавшееся по мне, и жар ведьмовской сути, разгорающийся где-то ниже пупка. — Дыши, расслабься, ничего не бойся.

Да я и так ничего не боюсь, хотелось ответить мне, но было лениво даже мыслями шевелить. Всё глубже погружаясь через слова и голос фамильяра в пылающий центр собственной сути, я словно растворяла в магии физическое тело, потерявшее навыки, подаренные богиней. Чтобы восстановиться вновь, как птица Феникс. Из пепла.

— Ну, что? — шёпот Виктора и крадущиеся шаги по мягкому ковру. — Всё ещё спит? Может, пойдёшь поешь и прогуляешься немного?

— Спит. И ты иди спать, — тихий голос кота.

— Не могу. Глаза закрываю и вижу, как она появляется из ниоткуда, зависает на секунду, а потом падает на камни. Хорошо, что я пошёл гулять в сторону дворца, добежал быстро. Филь, что это было?

— Откуда я знаю! — устало ответил кот. — Только вовремя ты её принёс. Магии в ней почти не осталось, и та шла на поддержание сил жизненных.

— А сейчас? Как она сейчас? — неприкрытая тревога пробивалась даже сквозь шёпот.

— Нормально. Она же изначально ведьмой назначена была. Это потом уже обросла всяким-разным. Кровь драконов, увеличение магического резерва, а потом и вовсе дар богини. Вот через ведовство и восстанавливал, — кот зевнул. — И правда, что ли, поспать? Ты здесь будешь?

— Здесь. Спи.

«И ты спи. Нечего уши греть!» — это уже Филипп мне. И я опять уплываю в сон.

* * *

— Да пойми ты, несносная девчонка, что нельзя!

— Почему?

— Потому что по укладу жизненному так положено. Предками завещано. Не выдержал твой прынц, как и все прочие, назначенного, значит, не достоин нашего доверия.

— Но не всё же от нас зависит. Сам ведь говорил, что не пустили его ко мне тогда.

— Ну, мало ли что. На то и испытания положены, чтобы трудности преодолевать.

— Иллюзия ещё это твоя дурацкая…

— Хе-хе… Красиво же. Пусть смотрят и радуются.

— Дед, отпусти, а?

— Нельзя!

* * *

Ох, как же хочется писать, пить и есть. Всё очень сильно и разом.

Присаживаюсь в постели. Упс! Я в ночной сорочке в мелкий цветочек, украшенной оборочками, рюшечками, кружавчиками. Сроду такой в моём гардеробе не водилось. Голова кружится, но встать надо. Пытаюсь спустить ноги на пол.

Ого, ничего себе! Пол и потолок пытаются поменяться местами, словно я внутри декоративного шара со снегом искусственным. Потрясли, и мир закружился.

Но