Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив. - Александр Сидоров

— Надеюсь, долго мы вас не задержим, — заверил недовольного и ничего не понимающего дачника вежливый и услужливый гражданин в плаще. — Всего лишь несколько формальных вопросов. Вы ведь, ежели я не ошибаюсь, профессор Миронов?

— Смею думать, что не ошибаетесь, — подтвердил дачник. — Но с кем имею честь…

— Ах, оставим эти формальности, — поморщился незнакомец. — Моя фамилия вам ровным счётом ничего не скажет. Вы — звезда науки, а мы всего лишь скромные бойцы невидимого фронта…

— Так чем же я могу быть вам полезен? — поинтересовался профессор у невидимого бойца. — Чем вас заинтересовала моя персона?

— Дражайший Леонид Викторович, как это чем? — расстроился непониманием профессора симпатичный носитель шляпы. — А задача Дирихле, методы Хука-Дживса, вычисление определённого интеграла при помощи квадратурной формулы Чебышева, не говоря уже об адаптивном параметрическом оценивании квадратно-корневыми информационными алгоритмами…

Профессор растерянно лупал глазами.

— Но всё это потом, потом, — с сожалением вздохнул математически подкованный субъект. — Сейчас нас интересует лишь скромный чемоданчик, который передал вам некий Кирилл Тихонович Сабельняк. Знаете такого?

— Конечно, знаю, — признался профессор Миронов.

— И чемоданчик знаете?

— И чемоданчик, — подтвердил математик.

— Вот и хорошо, — обрадовался боец невидимого фронта, от волнения даже обнажив голову. — Вот и славно. Так где же…

Но тут случилось страшное.

в которой к компании бойцов невидимого фронта присоединяются Винни Пух и все-все-все, а пронзительный гражданин тревожится за здоровье Аркаши Делового

23 апреля, Мокрый Паханск, час дня

— ВСЕМ СТОЯТЬ И НЕ ДЁРГАТЬСЯ! — громыхнуло эхом по заброшенному цеху. — Оружие на пол! При сопротивлении стреляем без предупреждения!

С перепугу импозантный незнакомец выронил шляпу и побледнел.

— Это что значит, Боря? — мгновенно пересохшими губами прошептал он, обращаясь к бугаю, стоявшему за спиной профессора.

Тот растерянно пожал плечами. Остальные бойцы тем временем покорно швыряли на пол «волыны», «дуры», «пушки» и другой огнестрел.

На сцене появились новые действующие лица в количестве семи человек. Возглавлял процессию пухленький коротышка, похожий на косоглазого Винни Пуха. Под руку он вёл стройную красавицу-брюнетку в короткой дублёнке цвета вишневой пенки. Дублёнка была оторочена голубым песцом. Стройные ноги девица обтянула умопомрачительными сапогами-ботфортами. Сапоги переливались, словно кожа анаконды, то и дело меняя колёр, а потому их цвет не поддавался описанию.

— Что, псы, не ждали? — приветливо поздоровался с присутствующими Винни Пух. — Закрой рот, Аркадий, — обратился он персонально к субъекту в плаще. — Не делай вид, что ты не рад.

Лицо Аркадия быстро приобрело прежний цвет, однако на этом не остановилось и стало багроветь, словно наливное яблочко. Заодно пылающую физиономию так перекосило, будто по ней прошлась мастерская кисть нетрезвого художника Модильяни.

— Ну ты и сука, Миша, — злобно бросил он бодрому толстячку. — Ты, ублюдок, мне за всё ответишь…

— Прямо сейчас и отвечу, — весело согласился толстячок. — Задавай вопросы в письменном виде. И шляпу подними. Жалко, вещь-то хорошая.

Так на территории заброшенного птицекомплекса имени всероссийской борьбы за трезвость произошла историческая встреча Аркадия Игоревича Драбкина (он же Аркаша Деловой) и Михаила Ёсункуновича Пака (он же — председатель Мао). Мы бы покривили душой, утверждая, что встреча протекала в атмосфере дружбы и взамопонимания. Чего не было, того не было. Но и до рукоприкладства не дошло. Аркадий Игоревич, правда, сделал несколько решительных шагов в сторону председателя (после того, как поднял знаменитую фетровую шляпу). Но тот погрозил пальцем-колбаской и показал рукой в сторону хунвейбинов, которые держали ситуацию под прицелом. И Драбкин решил не усугублять. Он справедливо считал, что в жизни всегда есть место подвигу, но держаться от этого места желательно подальше.

— Еле успели на ваш праздник, — горько пожаловался Мао. — Нас известили в последний момент. Нехороший ты человек, Аркадий. Жадный. Не хочешь с друзьями делиться. Псы у тебя совсем на голову больные. Чуть что, палить начинают. Убивают хороших людей. Мало что в Климске прикончили Есенина с компанией, так и здесь Шашеля с Салфеткиным застрелили. А ведь безобидные, в сущности, были пацаны…

Боря Грач вспомнил нож-«дельфин», воткнутый в плечо Кирюхи Гусара, и тихо хрюкнул.

Вот сволочи, обречённо подумал Драбкин. Значит, эта Алёна всё просчитала. Может, даже сам Джонни их разговор по телефону слушал. Тот разговор, когда Алёнушка ранним утром двадцатого апреля сообщила Драбкину, что через полчаса в Мокрый Паханск к некоему Кириллу Сабельняку вылетают Шашель и Салфеткин, чтобы выпытать у него, где находится чемоданчик химика. Дескать, именно Сабельняк со своим приятелем Николаем Бушуевым по прозвищу Леший 18 апреля угнали машину химика вместе с кейсом, пока Исай и Грач вели маленькую победоносную войну на поляне климского ботанического сада.

Информация пришлась как нельзя кстати. Накануне вечером в офисе Драбкина появился клиент — невысокого роста худощавый человек лет сорока пяти. Ничего примечательного в гражданине не было, кроме разве что его пронзительных глаз.

— Добрый вечер, Аркадий Игоревич, — поздоровался он, протягива сухую жилистую руку, похожую на лапу хищной птицы с цепкими когтями. — Извините, что беспокою, но меня тревожит продолжительное отсутствие нашего общего знакомого.

— Какого знакомого? — спросил Драбкин, хотя уже прекрасно знал ответ, в предчувствии которого у него похолодела спина.

— Господина Генри Лоусона, — охотно пояснил незнакомец. — Последнее, что мне о нём известно: его видели в сопровождении двоих ваших сотрудников. С небольшим кожаным кейсом.

Последнюю фразу хищный человек произнёс особенно внятно, надавив на слово «кейс». Драбкин поёжился.

— Дело в том, что господин Лоусон должен был привезти чрезвычайно важную вещь, — продолжал незнакомец, прожигая собеседника горящими угольями глаз. — Очень важную вещь.

Он опять надавил — в этот раз на слово «очень».

— Тревожное время сейчас, Аркадий Игоревич, — сообщил поздний гость. — Я чрезвычайно волнуюсь. Мы, — пронзительный гражданин в очередной раз выделил слово, — мы волнуемся. И надеемся, что вы нам поможете прояснить ситуацию.

— Да, да, — торопливо заверил гостя Драбкин, — я сделаю всё, что от меня зависит…

Незнакомец поглядел ему прямо в глаза. Аркадий Игоревич почувствовал себя, как несчастная бабочка, которую медленно протыкают спицей.

— Постарайтесь как следует, — холодно произнёс гость. — Если у вас не получится, придётся постараться моим друзьям. Знаете, у вас нездоровый цвет лица, — заметил он, поднимаясь со стула. — Берегите себя, Аркадий Игоревич. Так можно и сгореть на работе. — Он выдержал театральную паузу. — Или где-нибудь ещё.