Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд

Я поссибилист. Мне хочется сравнить следующее поколение с последним бегуном в очень длинной эстафете. Эстафета по ликвидации нищеты превратилась в марафон, который стартовал в 1800 году. Следующему поколению предоставится уникальный шанс завершить начатое: перехватить эстафетную палочку, пересечь финишную черту и воздеть руки к небу в момент триумфа. Это дело нужно довести до конца. А потом хорошенько отпраздновать свой успех.

Мне отрадно понимать, что одни вещи важнее других. Я перечислил пять серьезных рисков, которые нам стоит поставить в приоритет. Работать с ними следует с холодной головой, оперируя большим количеством объективных данных. Эти риски требуют глобального сотрудничества и распределения ресурсов. Чтобы достичь успеха, нужно двигаться крошечными шагами и постоянно оценивать свой прогресс, а не принимать отчаянные меры. Учитывать эти риски следует всем активистам, за что бы они ни боролись. Эти риски слишком серьезны, чтобы бить ложную тревогу.

Я не говорю вам не переживать. Я говорю вам переживать по делу. Я не говорю вам закрывать глаза на новости или не обращать внимания на призывы активистов к действию. Я говорю вам отфильтровывать шум и следить за серьезными глобальными рисками. Я не говорю вам не бояться. Я говорю вам сохранять хладнокровие и поддерживать глобальное сотрудничество, необходимое для снижения этих рисков. Контролируйте свой инстинкт срочности. Контролируйте все свои драматические инстинкты. Не волнуйтесь из-за воображаемых проблем излишне драматичного мира, но с вниманием относитесь к реальным проблемам и поиску путей их решения.

Фактологичность

Фактологичность — это умение понять, когда решение кажется срочным, и вспомнить, что на самом деле это обычно не так.

Чтобы контролировать инстинкт срочности, двигайтесь небольшими шагами.

Переведите дух. Инстинкт срочности запускает и все остальные инстинкты, поэтому ваша способность к аналитическому мышлению снижается. Просите больше времени и больше данных. Ситуация «сейчас или никогда» возникает редко, а выбирать один из двух вариантов почти никогда не приходится.

Настаивайте на данных. Если что-то кажется срочным и важным, необходимо провести измерения. Опасайтесь значимых, но неточных данных, а также точных данных, не имеющих отношения к делу. Полезна только значимая и точная информация.

Опасайтесь предсказателей. Точных прогнозов не бывает. Опасайтесь прогнозов, которые этого не учитывают. Всегда изучайте весь спектр сценариев, а не только лучший и худший варианты развития событий. Спрашивайте, как часто подобные прогнозы оправдывались ранее.

Опасайтесь отчаянных мер. Спрашивайте, какими будут их побочные эффекты. Спрашивайте, проверялась ли идея. Пошаговые улучшения с постоянной оценкой воздействия не столь драматичны, но обычно более эффективны.

Как фактологичность спасла мне жизнь

— Думаю, пора бежать, — прошептал молодой учитель, стоявший рядом со мной.

У меня в голове промелькнуло две мысли. Первым делом я подумал, что не смогу объясниться с разгоряченной толпой, наступающей на меня, если учитель сбежит. Я крепко схватил его за руку.

А дальше мне вспомнились слова мудрого правителя Танзании: «Когда тебе угрожают мачете, не поворачивайся спиной. Стой спокойно. Посмотри противнику прямо в глаза и спроси, в чем проблема».

На дворе был 1989 год. Я находился в удаленной и чрезвычайно бедной деревне Маканга в провинции Бандунду в Заире, который теперь называется Демократической Республикой Конго. Я входил в команду медиков, занимавшихся исследованием неизлечимой паралитической болезни конзо, с которой я впервые столкнулся в Мозамбике несколькими годами ранее.

Планирование исследовательского проекта заняло два года — столько времени ушло на сбор необходимых разрешений, поиск водителей, переводчиков и заказ лабораторного оборудования, — и все было прекрасно подготовлено. Но я совершил серьезную ошибку. Я толком не объяснил жителям деревни, что хотел сделать и зачем. Я хотел побеседовать со всеми ними, взять образцы их пищи, а также крови и мочи, и должен был вместе со старостой прийти на встречу с людьми, чтобы он объяснил им все это в моем присутствии.

В то утро, спокойно и методично подготавливая хижину для приема, я услышал, как на улице собираются люди. Казалось, что они чем-то встревожены, но я был слишком занят отладкой оборудования. В конце концов я сумел запустить дизельный генератор и провести проверку центрифуги. Машины шумели, поэтому, только когда я выключил их, я услышал громкие голоса. Ситуация изменилась за считаные секунды. Пригнувшись, я вышел в низкую дверь. В хижине было темно, поэтому на улице свет на мгновение меня ослепил. Затем я увидел толпу человек из пятидесяти. Все они были не на шутку рассержены. Некоторые из них показывали на меня пальцем. Двое мужчин подняли мускулистые руки и потрясали большими мачете.

Именно в этот момент учитель, который был моим переводчиком, предложил мне бежать. Оглядевшись, я понял, что бежать нам некуда. Если собравшиеся действительно хотели меня растерзать, их было достаточно, чтобы поймать меня и позволить мужчинам с мачете сделать свое дело.

— В чем проблема? — спросил я учителя.

— Они говорят, что вы продаете кровь. Что вы нас обманываете. Что вы делитесь деньгами только со старостой и собираетесь навредить нам с помощью крови. Они говорят, что не позволят вам красть их кровь.

Положение было ужасным. Я попросил его переводить мои слова и повернулся к толпе.

— Можно мне объясниться? — спросил я. — Если хотите, я немедленно покину вашу деревню. Но сперва я могу объяснить вам, зачем я пришел.

— Объясните, — сказали люди.

(Жизнь в этих отдаленных деревнях довольно скучна, так что они, вероятно, подумали: «Пусть сначала расскажет, а убить его мы сможем и потом».)

— Пусть говорит, — сказали собравшиеся и оттеснили мужчин с мачете.

Этот разговор должен был состояться раньше. Если вы хотите отправиться в деревню, чтобы проводить там исследование, не бросайтесь в омут с головой: не торопитесь и проявляйте уважение. Вы должны позволить людям задать все имеющиеся у них вопросы и ответить на них.

Я принялся объяснять, что мы исследуем болезнь конзо. Я показал людям фотографии из Мозамбика и Танзании, где исследовал конзо ранее. Фотографии их очень заинтересовали.

— Мы считаем, что болезнь вызвана вашим способом приготовления маниока, — сказал я.

— Нет, нет, нет, — ответили они.

— Мы хотим провести исследование, чтобы проверить, правы ли мы. Если мы найдем причину болезни, возможно, она перестанет вас преследовать.