Самая долгая ночь - Грег Кайзер

Пройсс посмотрел на пистолет и сдвинул предохранитель «вальтера» влево. Когда же он поднял голову, мужчина и женщина исчезли, бесследно растворились в толпе.

Пройсс метнулся мимо полицейского и оттолкнул голландца, который перегораживал ему путь. Оба не спешили уступать ему дорогу, и к тому времени, когда он, растолкав толпу, выбрался наружу, женщина со шрамом и мужчина с темными глазами исчезли, словно их никогда и не было.

Среда, 21 апреля 1943 года.

— Я им не доверяю, — заявил Каген, имея в виду Иоганнеса и Аннье, тех двоих, кого они оставили запертыми в подвале. — Времени у нас в обрез, — добавил он, обращаясь к Реке. — Да и рук тоже не хватает. Но эти двое все равно не вызывают доверия. Так что попробуем обойтись без их помощи.

Маус впервые подумал, что на этот раз Каген прав. Он сам вчера обратил внимание на то, как Река посмотрела на этих двоих.

Каген объяснил Реке их план и показал ей нарисованную от руки карту. Схаап начертил ее по памяти, в подвале, после того, как Йооп пропал. Он подробно растолковал ей, каким образом в понедельник они должны пробраться на отходящий с амстердамского вокзала поезд, чтобы попасть в Вестерборк. По словам Йоопа поезда с евреями уходили из Амстердама в Вестерборк по понедельникам. Река кивнула, мол, да, это так. А для этого им понадобятся удостоверения, чтобы они смогли выдать себя за евреев, в том числе, Схаапу и Рашель.

На одну ночь они затаятся в лагере, что даст им возможность разведать, жива ли Вресье. Говоря эти слова, Каген посмотрел на подавленного Схаапа и его убитую горем сестру. На следующий день они должны найти способ погрузиться на отходящий из лагеря транспорт. Насколько ему известно, эти составы отходят из лагеря на Восток каждый вторник.

Река снова кивнула.

В поезде они при помощи оружия выберутся из вагона, до того, как состав подойдет к окраинам города под названием Ассен.

— Йооп говорил, будто в этом месте поезд должен замедлить ход. Мы выпрыгнем из вагона и успеем добежать до локомотива, — пояснил Каген. — С остальными охранниками мы разделаемся, когда остановим состав. Вот здесь.

И он ткнул пальцем в точку на карте, чуть южнее Гронингена, где по данным Йоопа, в сторону уходила второстепенная ветка. Здесь мы можем свернуть с основной колеи, сказал Йооп, и никто этого не увидит.

Но поскольку Йооп исчез, пояснил Каген, они будут вынуждены заставить машиниста провести поезд через Гронинген и дальше на север.

— Вторая ветка, та, что идет от Эйтхейзена прямо к морю, — продолжил Каген. — По словам Йоопа, там есть док. Его построили, когда там располагался консервный завод. Мы можем произвести погрузку из дока.

Каген также сообщил примерное время, которое рассчитали еще в Лондоне при помощи таблиц приливов и отливов: половина одиннадцатого, когда начнет прибывать вода.

— Значит, нам нужно быть на берегу около десяти.

Каген также объяснил ей, почему это должно произойти именно на следующей неделе. Они должны осуществить свою операцию до завершения одной важной политической конференции. Они идут на риск для того, чтобы весь мир наконец осознал, что евреи находятся в смертельной опасности. Они должны показать миру, что евреев можно спасти.

Когда Каген излагал свой план, тот показался ей вполне осуществимым. Река тотчас уловила его суть и даже улыбнулась. Эта улыбка сделала ее некрасивое лицо вполне привлекательным.

Затем Каген принялся ее расспрашивать: каким маршрутом евреев ведут к вокзалу для перевозки в Вестерборк, сколько человек обычно сажают в поезд, в какое время суток состав отходит из лагеря. Она ответила на все его вопросы, и он кивнул.

— Нам нужны лодки, — произнес он. — И удостоверения личности. Далее, мы должны изучить вокзал, чтобы выяснить, откуда мы могли бы пробраться на перрон и сесть в поезд. А если будет время, то изучить уходящую на север ветку. Но самое главное для нас — лодки. Без них вся операция теряет смысл.

— А какие лодки? — уточнила Река.

— Рыбацкие, — ответил Схаап. Голландец так и не пришел в себя после вчерашнего, подумал про себя Маус, глядя на страдальческую гримасу на его лице. — Йооп говорил, что именно так мы и поступим. Он сам перебрался в Англию на рыбацкой лодке, — добавил Схаап.

— И что я за них заплачу, — напомнил Маус. Эти слова вырвались у него машинально. Какая-то часть его «я» все еще рассчитывала вернуться домой с приличным наваром, и эти слова прозвучали едва ли не бессмысленно.

— Йооп сообщил нам название лодки, на которой он добрался до Англии, — сказал Схаап. — По его словам, она называлась «Нес» и была из Амстердама. Ее капитан помогает людям бежать из страны. Так нам сказал Йооп.

Улыбки Реки как не бывало.

— Вы кое-что забываете, — сказала она. — Где сейчас ваш Йооп? Вам известно, что с ним? Что, если он жив, но попал в лапы гестапо? Что, если он заговорил? Потому что рано или поздно там говорить начинают все.

Маус об этом как-то не подумал, и, судя по выражению лица Кагена, и тот тоже. В комнате воцарилось молчание. Первым его нарушил Маус.

— В таком случае нам всем, — он попытался придумать слово поприличней, потому что здесь была Река, и наконец нашел, — хана.

Каген холодно посмотрел на него.

— Мы не можем изменить дату. И должны провернуть наше дело на следующей неделе. Будем исходить из того, что Йооп… что его нет в живых, — произнес Каген. — Нам ничего другого не остается.

— А, по-моему, она лишь сказала, что нам не следует пользоваться той же лодкой, что и Йооп, — медленно произнес Маус, пытаясь осмыслить их положение. — На тот случай, если он все-таки жив и проговорился.

Река кивнула.

— Лодки следует искать где угодно, но только не в Амстердаме, — сказала она, и Маус понял: она умолкла лишь потому, что ей хочется надеяться, что Йооп мертв и она сама себя за это ненавидит. — Например, можно съездить в Эймейден. Там тоже много рыбацких лодок, тем более что это недалеко отсюда.

Каген посмотрел на нее.

— Лодки нам пообещал найти Йооп, но теперь… Теперь эти делом вынуждены будем заняться я и Вайс.

Он одарил Мауса многозначительным взглядом. Тот сделал то же самое.

— И что я, по-твоему, должен сделать? Куда мне бежать? — спросил он Кагена, полагая, что тот намекает, что нарочно отправится вместе с ним и проследит, чтобы он не сбежал.

Каген улыбнулся.

— В этом вся прелесть Голландии, верно я говорю? Здесь у тебя нет никого из твоих дружков-гангстеров, так что я могу быть спокоен. И я…

Река не дала ему договорить.

— Нужен кто-то такой, кто говорит по-голландски. Ни один из вас двоих этого языка не знает. С рыбаками буду разговаривать я. Кроме того, кто-то должен раздобыть удостоверения личности и придумать способ, как нам попасть на вокзал. Или я не права?