Над Канадой небо синее - Комбат Найтов

По приходе мне было приказано принять командование над «Т-112», пополнить запасы и следовать в Батавию в сопровождении еще одной «Татьяны». Там есть док. Откуда? Откуда там может быть док таких размеров? Но Иван Данилович надел на лицо маску ничего не знающего и ничего не понимающего человека и всячески демонстрировал, что благодаря моим неумелым действиям вся операция на юге находится под угрозой срыва. Сам уселся на одну из «Татьян» и ушел в Кантон, сменив меня на руководстве южным крылом.

Херре Христиан пригласил меня и херре Густава к себе домой. С ним расплатились по завершении работ, и он был очень доволен, так как получил гораздо больше за военный риск, чем за обычную проводку.

Швед и голландец быстренько нашли общий язык по части вкуса различных сортов рома. Жена Христиана тоже не была трезвенницей. Гостей они назвали полный дом. Было шумно, все радовались, что опасность, нависшая было над островом, миновала. Компания сумела перехватить у японцев большую часть освободившегося фрахта, значительно снизился риск для перевозок, и довольно резко подросли доходы. Начать гасить долг по дивидендам мне. В этом шуме и гаме постоянно звучали здравицы в адрес русского царя и его наследника. Все выражали льстивое подобострастие. Опять мелькали из глубоких декольте груди, выжатые корсетами к подбородку. Рядом со мной посадили ту самую Анхель, дочь хозяина, которую уже подучили русскому языку. Она много смеялась и строила мне глазки. Смех был, правда, несколько напряженным и натянутым. Что-то внутренне тормозило ее, думаю, что мамаша накрутила девчонку ни в чем не отказывать великому князю и постараться стать его пассией. На вид ей было лет восемнадцать – двадцать из-за обилия краски и румян на лице и взрослого платья. Я же помнил, что ей гораздо меньше, потому что видел ее в простом виде, и тогда она выглядела много младше. Но так были устроены отношения в те времена почти во всей Европе: женщины могли возвыситься только благодаря связям в верхах, и низы всячески старались реализовать малейшую возможность для этого.

На выручку пришел дядька, который за главным столом не сидел – не по чину. Он вышел ненадолго из комнаты, затем вернулся и передал мне пакет, громко стукнув каблуками и сказав, что это из штаба. Я его открыл, там немного корявым его почерком было написано карандашом: «Барин, пойдемте домой!» Я улыбнулся его выдумке, вложил пакет за обшлаг, отбился от хозяев и их окружения, дескать, труба зовет.

Отойдя от дома, Сашка пробурчал, что не дело лоцманиха затеяла, не к чему девку портить, а ежели невтерпеж, так кругом баб полно, может устроить. Так, бурча, и топал чуточку позади меня, прикрывая мне спину. Он, видимо, заметил, что к концу вечера я про себя уже решил не строить из себя девственника. Идти в публичный дом было совершенно недопустимо для меня, воспитание не позволяло, и предлагаемый вариант меня почти устраивал.

Отошли в Батавию, шли туда долго и муторно, подолгу пережидая осенние штормы за островами. По приходе выяснилось, что никакого дока там нет, водолазы готовят дорожки слипа, и в бухте Батавия стоит крейсер «восьмерка», головной из новой серии, с приказом принять меня на борт и следовать к атоллу Полуночной Луны, где находился загородный дом семейства. Получалось, что все это было придумано родителями, чтобы вытащить меня из района боевых действий. Обидно!

В первых числах февраля крейсер загремел цепью правого якоря, становясь на него в трех кабельтовых от мыса Такса. Мыс мы так прозвали потому, что он с воздуха напоминает бегущую длинную таксу. Сейчас его конфигурация немного изменилась из-за судоходного канала в защищенную часть яхтенной стоянки, но собаку от этого мыс стал напоминать еще больше. Я очень любил этот остров! Розового цвета дворец украшает его основание и имеет выходы к трем пляжам: Полуночной Луны в одноименной бухте, Усатого Лангуста и Пресноводной Лагуны. Мой персональный домик находится в полутора километрах от дворца, там, где когда-то давно мы впервые высадились на этот остров. Мы с мамой специально попросили Макарова построить там «детский» дом. В этом месте на дне залива не бывает морских ежей, там отличное место для купания, а после него всегда тянет поспать, для чего прекрасно подходит этот домик с большой тенистой верандой. С нетерпением жду, когда окажусь там. Но пока собрал довольно увесистую папку отчетов, карт, справок, фотографий. Уложил пульт управления с компьютером в переноску и, отдав честь флагу, спускаюсь в катер, который перевезет меня в Яхтенную гавань, где почему-то наблюдается большое скопление мачт.

Под кормой забурлила вода, катер быстро набрал, а потом сбросил ход, войдя в канал. На причале довольно большое скопление людей, в основном в купальных халатах и полотенцами на голове в виде чалмы. Судя по всему, большая часть из них – женщины. Откуда такое столпотворение? Обычно на Полуночной Луне много народу не бывает. На причале оказываюсь в объятьях Руськи. Фуражку с меня сбили, обслюнявили и испачкали помадой и пудрой. Перецеловался с полсотней оголтелых своих поклонниц. Похоже, сюда весь университет, точнее его женская часть переселилась. Не иначе как выездная сессия! Интересно, кто это придумал? Сашка уже отряхнул мою мицу от песка и передал ее мне, как только я сумел высвободиться от девушек. Отряхнул прицепившиеся к погонам длинные разноцветные волосы, провел щеткой, которая у него всегда в кармане, по моему мундиру.

– Сударыни! Великий князь на доклад следует! Разрешите пройти! – громогласно объявил он, на мгновение заглушив щебетание. Руська выхватила папку из левой руки и повисла на локте, справа так же подхватила не совсем знакомая девушка, в чертах лица которой смутно угадывалась Машка Лисина. Так и оказалось, только теперь она Мария Макарова звалась.

Лишь у входа в тронный зал девушки остановились и притихли. Дядька Саша опять осмотрел и отряхнул мой белый парадный мундир, подал перчатки. Я их надел, тщательно разгладив небольшие складочки. Посмотрелся в большое зеркало. Сзади тихонечко хихикали и перешептывались девушки. Я кивнул Сашке, и тот приоткрыл дверь. Это тамбур, и между двумя дверьми пост внутренней охраны, в котором сидит секретарь отца. Он поднялся и открыл вторую дверь. Громко доложил о прибытии великого князя Александра.

– Пусть войдет! – послышался голос отца. Вхожу, проклятые ковры совершенно гасят звук шагов! Сделав три парадных шага, прикладываю руку к козырьку фуражки и рапортую:

– Товарищ командующий! Лейтенант Рюрикович прибыл по вашему приказанию.

Мама сидела слева от отца. Я их очень редко видел на троне! Оба в парадных костюмах. По ритуалу я должен подойти к ним, припасть на колено и поцеловать край платья матери и левую руку отца.

Я выполнил ритуал и преклонил голову. После этого услышал отцовское: «Ступай!» – но это относилось не ко мне, а к адъютанту. Крепкие руки хлопнули меня по плечам и чуть потянули наверх, показывая, что можно встать с колена. Доклада не получилось, потому что после объятий и поцелуев родители сказали, что все идут завтракать.

Завтракали в узком кругу – вчетвером, но из-за присутствия прислуги разговоры шли на общие темы. Папочку мою отец перед завтраком положил к себе в кабинет, в стол. Руська расспрашивала об увиденном, мать и отец в основном слушали. Затем Руська убежала на пляж, она самая непоседа в доме, а мы перешли в кабинет отца. Там после доклада я и задал давно интересующий меня вопрос о замеченных странностях. Мать с отцом переглянулись и сказали, что ответ у них есть, но требуется немного подождать – до приезда в Князево.