📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиЗавтра наступит вечность - Александр Громов

Завтра наступит вечность - Александр Громов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 94
Перейти на страницу:

Но разве она не знала, чем рискует?

Я смотрел в перископ на лунный ландшафт, на резко вырубленные скалы и обрывы кольцевого вала, на ровное серое дно кратера Дженнер, кое-где битое метеоритами, свалившимися сюда еще тогда, когда на Земле жили трилобиты, на черное бездонное небо над морем Южным, а думал совершенно о другом. Люди суетятся, они всегда суетились. Это только лунные валуны, серые и скучные, лежат без движения, отбрасывая на реголит резкие тени, и ни на что иное не способны. Непостижимо, каким невероятным вывертом из мертвой природы мог произойти двуногий, двурукий, горластый комок живой плоти, беспомощный и свирепый, ленивый и безумно деятельный, рвущийся к свободе и не умеющий не служить… Все кому-то служат, даже лучшие, любимые. Даже Надя. Стерляжий – верный пес Корпорации. Покойный Берш – столь же верный фокстерьер Бербикова, специально выращенный и натасканный на одну-единственную лису, и не его вина, что та лиса оказалась ему не по зубам. Бербиков, разумеется, служит тоже… то есть служил. Все повязаны, никто не свободен, разница лишь в выучке, длине поводка и размерах кормушки. Разве что Робинзон на острове? Так и тот служил главной идее своей жизни: выбраться с проклятого острова, потерять его за горизонтом и вовек больше не видеть…

А кто я? Кому служу на самом деле?

Себе самому?

Близко к цели, но все же в «молоко». Этак и старатели Хлюста служили себе, имея процент с добытой платины.

Ну ладно, эти-то бесспорно пахали на Корпорацию. И Капустян, влюбленный в «Гриф» до того, что его едва ли не силой приходится тащить на Землю, пока невесомость не сделала студень из его мышц и резину из костей, пашет на Корпорацию же, хотя, конечно, может сколько угодно воображать, что благодаря ему человечество делает очередной скачок в космических технологиях. А Исмаилов с Митрохиным, а совет директоров? Может, и они, как полагает Стерляжий, не могут, не умеют служить сами себе, а служат поровну стране и человечеству? Черт их знает. Вообразить-то можно всякое… Боюсь, что в любом случае, даже служа исключительно своему желудку, карману и прихотям, ты неминуемо, иногда сам того не замечая, служишь кому-то или чему-то другому, а большему или меньшему, прекрасному или гнусному – это уж как повезет. Даже не выходящие из комы больные – и те служат врачам, обеспечивая им работу…

Нельзя жить и не служить. Невозможно.

Меня так порадовала абсолютная эта истина, а главное то, что я дошел до нее своими собственными не чересчур перетруженными мозгами, что я заулыбался, не отрываясь от перископа, и Надя спросила, что я там высмотрел забавного – уж не надпись ли «Туалет платный: 5 руб.» на валуне, имеющем некоторое сходство с соответствующей кабинкой? Никакой надписи я не заметил, да и валуна тоже, но утвердительно промычал в ответ. На самом деле мне просто не хотелось встречаться с Надей взглядом, несмотря на страстный ее поцелуй. Всему свое время. Во-первых, для нее я был все еще слишком похож на «одного урода», во-вторых, сам чувствовал неловкость, а в-третьих, я терпеть не могу, когда меня прощают. Себя и других я прощаю – если прощаю – сам.

Мужской шовинизм? Может быть, но зато это мой шовинизм, и он мне дорог. И все остальное, что есть во мне, – мое и только мое. Чем поделиться с другими, я тоже решу сам, а вас никто не просил стоять рядом со мной, если вам это неприятно. Делайте, как знаете: ваше «я», умещающееся на десяти компактах, всегда при вас.

Ведь, в конце концов, генерал Бербиков сказал сущую правду: всегда лучше быть самим собой.

Двойную тяжесть природа придумала специально для того, чтобы изводить людей. Мне не хотелось и думать о том, для чего ей понадобилось выдумать тройную, четверную и так далее.

Лифт снова тащил меня на «Гриф». Стерляжий спешил; будь его воля – он погнал бы кабину не на двух, а на четырех «же». Нещадно болели мышцы, не получившие достаточного отдыха на Луне Крайней, – все мышцы, включая лицевые. По-моему, даже те из них, что ответственны за шевеление ушами.

Язык, и тот распластался во рту больной распухшей лягушкой. Я еще раз основательно прикусил его во время борьбы за жизнь Олега Берша и против своей собственной жизни. Вот дурак!..

Нет, ошибочка. Не я дурак, а Берш натуральная скотина. Уходить в небытие надо достойно, а не кусать свой язык, который также и мой. Что за подход: ни себе, ни людям… Да я же помню, о чем думал этот сукин сын, собака на сене, прежде чем ему пришлось навсегда убраться из мого тела! Тело, видите ли, его собственное – вот о чем он думал!

Наглое вранье. Оно мое собственное!

Надя и Аскольд остались на Луне. Стерляжий спешил на Землю – вернуть ФСБ «позаимствованную» аппаратуру. Я же по настоянию врача должен был проторчать не менее двух суток на «Грифе», дабы понежить невесомостью свой «перетруженный опорно-двигательный аппарат».

– Хочешь посмотреть на Луну, пока мы недалеко? – спросил Стерляжий. – Красивый булыжник. Сейчас половинная фаза, лучи падают косо… красиво, в общем.

– Здесь же нет иллюминаторов, – возразил я.

– Иллюминаторов нет, а наружные камеры есть. Монитор вон в той стенной панели, ее надо просто выдвинуть.

До панели было шага три, делать их мне не хотелось, и я моментально изобрел причину отказа:

– Да ну… Мне бы простым глазом, а не на экране…

– Простым глазом с Земли посмотришь или с «Грифа» во время наружных работ, а здесь – только так…

Стерляжий зевнул.

– Устал? – спросил я его.

– Есть такое дело…

– Я тут ни при чем, – напомнил я.

– Знаю. А морду тебе набить все равно хочется.

– Между прочим, взаимно…

Он поперхнулся на очередном зевке.

– Мне-то за что?

– За порчу имущества, находящегося во временном пользовании у другого лица, – объявил я. – Мое тело, что, не мое имущество?

– А-а, – сказал он и, душераздирающе хрустнув челюстью, довел зевок до конца. – Ну да, твое, твое… Оно при тебе. Чем ты недоволен?

– А Грыжа?

– Нет у тебя грыжи, доктор смотрел… А если ты о планете Клондайк, то можешь гордиться: ничего особенного она с тобой не сделала. С другими бывает хуже, очень даже хуже. Тот старатель, которого ты на себе вытащил…

– Ты и об этом знаешь? – перебил я.

– Доложили. Так вот, он до сих пор в госпитале. Тепловой удар – тьфу, там еще и смещение позвонков, и с требухой не все в порядке. Больше ему по Клондайку не гулять – я вообще удивляюсь, как его медицина пропустила…

– Если бы только медицина…

Стерляжий покосился на меня.

– Да, если бы только… Не трудись, мне и об этом доложили.

– Я и не собирался трудиться…

– Твое дело. Но вот что: будь он даже здоров и могуч, как бульдозер, Клондайка ему больше не видать, а о Корпорации он ничего толком не знает и не интересен даже ФСБ. Так что его память при нем останется, пусть с ней и живет.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 94
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?