Вожак для принцессы - Вера Чиркова

– Но на них уже нашелся покупатель… – Гном говорил с каждой секундой все тише, начиная понимать, чему так откровенно ухмыляется Март.

– Я же вам сказал, что я человек честный? – огорченно вздохнул я и создал большой лист бумаги и перо.

Размашисто написал объявление из нескольких фраз и зачаровал бумагу от любого повреждения. А потом положил на край стола и предложил гному попробовать ее порвать или поджечь. Но он вместо этого читал написанные мною строки и все сильнее бледнел, хотя я никак не мог понять с чего? Вроде бы я и раньше ему все досконально пояснил?!

– Хорошо, я продам вам все обязательства, – страдальчески хмурясь, согласился гном, – но только жителей ваших земель.

– Конечно, – вежливо кивнул я, положил ладонь на лист, и через минуту он вспух тоненькой стопкой всего-то в полсотни листов.

– Март, вот тебе объявления, вешай на самых видных местах, и повыше. Помни, клеятся они сами, но, если кто-то захочет сорвать, получит маленький сюрприз от дома Тинерд.

– Вы нас грабите, – простонал гном, глядя на листы, где крупными буквами на трех языках было написано, что дом Тинерд безвозмездно поможет любому оборотню расплатиться со срочными долгами перед гномьим банком, если они сделаны под давлением странных обстоятельств, и обещает бесплатную помощь в расследовании возникновения этих ситуаций.

Конечно, я рисковал, но, судя по скромным суммам, стоящим в сожженных мною бумагах, вернее, точных их копиях, не слишком-то и много этих долгов. Оригиналы этих документов мы с Унгердсом решили приберечь как доказательства до времени, когда сможем предъявлять обвинения.

– Нет, мы помогаем восстановить справедливость, – на этот раз я даже не подумал говорить вежливо, – по-моему, кое-кто уже забыл про собственных детей, заваленных в выработках Геркоя. А ведь с вас тогда и монетки не взяли… а еще и кормили, и одевали малышей.

Да знаю я, что бестактно напоминать гномам о трагедии, предотвращенной двадцать лет назад магистрами плато. Но считать детьми только собственное потомство и пытаться заработать на чужих – стократ большая подлость.

Вот теперь он побледнел почти до синевы, молча встал и ушел. Мы ждали почти четверть часа, и швейцар, сидевший в уголке, несчастно морщился, стараясь не встречаться с нами взглядом.

– Вот все до единого обязательства, – вернувшись, бросил он передо мной пачку бумаг, – можно списать с ваших книг?

– Да, – положив на документы руку и проверив заклинанием сумму, сказал я, – а теперь последнее предложение.

– Может… не стоит? Думаю, гильдия рудокопов им не заинтересуется.

– М-да? Ну что же… мне будет очень жаль, если из-за незнания нами расположения пещер Геркойского хребта в какой-нибудь из них произойдет обвал.

– Как… обвал?! – Несчастного управляющего больше не держали ножки, и он рухнул на маленькую скамеечку, совсем забыв, что обычно гномы стараются сидеть так, чтобы люди не смотрели на них сверху вниз.

– Ну, вы же не можете не знать, что ваша граница с Дройвией проходит по верхним точкам хребтов отвесно вниз, – укоризненно пояснил я управляющему. – Значит, та половина гор, что находится на моей территории, теперь принадлежит мне. И я намерен там покопаться, нужно же чем-то кормить свой народ. Само собой, было бы лучше, если бы это сделали мастера рудокопы, но раз вы говорите, что они не согласятся, придется попросту ковырять гору наугад.

– Я передам им ваше предложение, – твердо сообщил гном, не пытаясь встать со скамьи, – думаю, они уже завтра смогут прислать вам письмо.

– Не нужно писем, – так же твердо отказался я, – пусть понимающий человек просто придет в дом магистра Унгердса, он отправит его в Зеленодол порталом. Всего хорошего.

И мы с Мартом вышли из банка, не забыв прихватить выкупленные обязательства. Сев в карету, я тщательно защитил бумаги и всучил их оборотню, время от времени начинавшему всхлипывать от смеха.

– Отдашь магистру, а я в деревню. Нужно поставить защиту.

– Как я вам завидую… – внезапно вздохнул парень, – тоже хочется в деревню.

– Март, так ты же командир отряда охраны, – удивленно посмотрел я на оборотня, – выбери себе надежных и ловких помощников и оставляй за себя. А сам только приходи проверять. Или меняйся с Аганом. Ну а если еще кто-то хочет в деревню, значит, тоже меняй местами, пусть охраняют особняк по очереди.

Он посмотрел на меня слегка озадаченно и задумался, а я, воспользовавшись этим, нажал камни в браслете.

Скалы западного Геркойского хребта, в которых я намеревался предложить покопаться гномам, вырисовывались на фоне порозовевших закатных облаков четкими синими силуэтами, над деревней сгустились запахи животных. Значит, уже пригнали с поля коров, сообразил я, обнаружив привязанное в дальнем конце хозяйственного двора рогатое животное, рядом с которым сидела селянка с деревянной бадейкой.

– Маглор Иридос, – обрадовался скучавший на крылечке парнишка, – а Кахорис велел вести вас к новому дому.

– А ты не знаешь, что там?

– Новых оборотней нужно принимать, – важно сказал он, и я огорченно вздохнул: снова не успеваю сделать задуманное.

Похоже, с этим нужно как-то бороться, но я пока не могу представить, что можно сделать, чтоб проблемы не опережали мои планы.

Возле нового дома толпилось несколько десятков оживленных оборотней, слышались довольные голоса и беззаботный смех. Подойдя чуть ближе, я незаметно бросил на себя отвод глаз, хотелось посмотреть, чем там развлекаются мои домочадцы. Чем больше их становилось, тем сильнее стеснялись оборотни, если я заставал их не за работой, а за развлечениями. Вот с этим тоже нужно было что-то делать, и снова я не знал, что именно. Да и времени, чтоб посидеть и бесцельно поболтать совершенно не было. Дела с каждым днем все прибавлялись, и конца этому не предвиделось.

– А может, в волка? – весело предложил знакомый голос, и я наконец разглядел, чем все заняты.

Женщины во главе с Мильдой сидели на скамьях поодаль, участливо посматривая на сидящего возле толстого чурбака крупного черного кота, а возле крыльца лежал на земле огромный медведь и озадаченно чесал лапой за ухом. Морда у него была явно сконфуженная.

А перед Таилом-младшим быстро окутывался туманом магического кокона Аган, все больше становясь похожим на волка. Последняя стадия, как обычно, завершилась стремительно, и гладкий, блестящий холеной черной шерстью зверь, не опускаясь на четыре лапы, одним прыжком оказался на медведе. Грозно рыкнул, прижимая того лапой к бревнам, оскалил белоснежные клыки, словно намереваясь впиться другу в горло. Медведь лениво рыкнул, поднял мощную лапу, намереваясь сбросить наглеца, и в этот миг прижавшийся к земле кот, напружинившись, легким прыжком оказался на спине у волка и, вцепившись в шерсть всеми четырьмя лапами, с остервенением принялся его драть.