Джокер - Олег Шелонин

Прошка подхватил свободной от сундука рукой своего хозяина за шиворот и с удивлением обнаружил, что держит его за ворот рубашки, а не шубы. Он перевел взгляд на Арчибальда. Юноша в этот момент напяливал останки бобровой шубы и малахай на нищего и сажал его на козлы.

— Держи, убогий, — плюхнул он ему в руку золотой, — и гони отсюда! Чтоб до городских ворот с ветерком, но за город выезжать не советую. В паре кварталов от выхода из города тормози, бросай карету и делай ноги.

Нищий оказался малым понятливым. Черный «воронок» загремел колесами по булыжной мостовой и вскоре скрылся за поворотом.

— А мы теперь куда? — растерянно спросил Прошка.

— На родину, мой друг, на родину. Воздух Британии отныне для вас вреден. За мной!

Оказавшись в порту, Арканарский вор повел их прямиком к скромной пристани, где швартовались обычно не солидные корабли заморских негоциантов, а мелкие рыбацкие шхуны, и сразу увидел знакомую.

— Нам туда.

Доставивший его в столицу помор с мальчонкой как раз собирался выйти в море.

— Глякось, Василек, утопленник твой идет, — расплылся он, увидев Арчибальда.

— Здравствуй, отец. Далеко путь держишь?

— Домой собираюсь. Ты мне, сынок, удачу принес. Улов хорошо продал, да и ты меня не обидел. Вон подарков жене и детишкам малым накупил.

— Пассажиров возьмешь? — кивнул юноша на Прошку, поддерживавшего не совсем адекватного купца, и вытащил из кармана кошель.

— Отчего ж не взять хороших людей? Здрав буди, Никитушка. А ты чего, малец, застыл? Как звать-то тебя?

— Прошка.

— Грузи, Прошка, своего барина. Сундучок вот сюда, на корму, ставь.

— Так вы с ним знакомы? — удивился Арчибальд.

— Знакомы, — усмехнулся помор. — Если б Никитушка глазки продрал, то и он бы меня узнал. Мы с ним в молодости как-то попали в передрягу. Три месяца безвылазно в одной берлоге зимовали.

— Федя! — Купец все-таки продрал глаза. — А ты как здесь, борода? Так, эту встречу надо обмыть!

— Это потом, потом, — заволновался Арчибальд. — До дому доплывете, там и выпьете.

— Федя, смотри! Этот орел меня с кичи снял! Так… надо отблагодарить! Прошка, сундук!

— Вот он, на корме.

— Ща!

Купец откинул крышку. Загремели бутылки, но, как выяснилось, Никиту интересовали не они.

— Во! — выдернул он из сундука куртку, сшитую из какого-то странного белого материала. — Держи, бра-телло! Ни у кого такой нет, в натуре! За базар отвечаю.

— Слушай, Никита, где ты таких слов набрался? — поинтересовался Федор.

— Да тут местная братва на киче меня с королем-батюшкой к экзамену готовила, — пояснил купец, плюхая в руки Арчи куртку.

— Ну и ну… Э! Акуртка что… неужто, из этого… как его… — Глаза Федора загорелись.

— Из этого! — подтвердил купец.

— Что это за хрень? — Арчибальд пощупал странный материал.

— Кожа! Натуральная! — пояснил Никита.

— Из зверюги одной, — добавил помор. — Вместе добыли. Я тогда, помнится, по мехам промышлял, а Никита у нас, промысловиков, их скупал. А тут приспичило ему самому на промысел сходить, ну и уговорил меня, на свою голову, с собой его взять. Вот и сходили. В такое место забрели — черт ногу сломит.

— Ну и?.. — поторопил помора Арчибальд.

— Ну Никита и сломал. Я с тех пор на всю жизнь закаялся со случайными людьми на промысел ходить. А если уж придется, то не слушать…

— Да ты сам первый предложил в то ущелье свернуть! — возмутился Никита.

— Свернуть, но не лезть же на верхотуру! И чего тебя туда понесло?

— Там обзор лучше, — сердито буркнул Никита.

— Так, господа, время поджимает, — опять заволновался Арчибальд, сообразив, что этот старый спор может затянуться надолго. — Нельзя ли короче?

— Короче, застряли мы, — вздохнул Федор, — косточки я ему сложил, шины наложил, а тут метель, стужа. Хорошо, рядом пещерка была, а в ней зверюга, в лед вмерзшая. Если б не она, плохо бы нам пришлось.

— Что за зверюга? — заинтересовался Арчибальд.

— Да кто ж ее знает? Страсть какая-то зубастая. Белая такая. В Северных Землях есть места, где ночь по полгода длится, лед никогда не тает, а зима длится вечно. А тут еще и горы. Вот в этой пещерке мы рядом со зверюшкой и обосновались. Мясо, конечно, дрянь, но нам выбирать было не из чего. А уж шкура у того зверя — жуть! Как камень. Я топором полдня махал, пока до жирового слоя добрался. Так и питались. Жир на растопку шел. Хорошо горел, на нем и мясо жарили. А Никита потом, как нога срослась, из самого нежного места этого зверя себе кусок шкуры вырубил. На память.

— Из самого нежного… это из попы, что ль? — спросил Арчибальд.

— Ну да.

— Зато смотри, какая из нее одежка получилась! — радостно сказал купец. — Ни стрелой, ни ножом не пробьешь! Когда из нее куртку тачали, по нескольку дней на одну дырку под иголку тратили. Цени! Ручная работа. Целый год шили!

— Спасибо, — не стал отказываться от дара Арчибальд.

— Да, забыл сказать. Ты это… державному-то, царю-батюшке, присоветуй морду рыбьим жиром смазать.

— Зачем?

— Дык борода с усами иначе не отскочут. По-иному никак.

— Понял, — засмеялся Арчибальд. — Ну счастливого вам пути. Федор, давай отчаливай, пока полиция не нагрянула.

— И то верно.

Помор с натугой оттолкнулся от причала веслом и, как только шхуна закачалась на мелкой волне метрах в десяти от берега, начал ставить паруса. Арчибальд сунул подарок под мышку, махнул рукой на прощание отплывающим и поспешил к выходу из порта. У него впереди было еще много дел, но одно надо было сделать немедленно: вернуться в «Придорожный рай» и срочно там откушать. Сержанту насчет завтрака он соврал, тогда ему было не до того, а молодой здоровый организм требовал заправки…

* * *

В «Придорожный рай» Арчи попал, воспользовавшись входом для деловых. Для этого ему пришлось пройти фейс-контроль в дешевом борделе, расположенном по соседству с ресторацией. Здесь его уже знали, так как покидали они с Батлером заведение именно этим путем. И даже наличие мундира офицера королевской стражи с лейтенантскими знаками отличия вышибал не смутило. Деловым Девонгира по роду деятельности частенько приходилось прибегать к маскараду. Арчибальд, не задерживаясь в общем зале, где на его мундир бросали заинтересованные взгляды урки, гадая, что это за фрукт здесь второй день вертится, сразу заказал плотный завтрак в свой номер и, получив заказ, поспешил с ним уединиться. Ему надо было хорошо подумать в спокойной, тихой обстановке и выработать план дальнейших действий. Но прежде чем этим заняться, юноша решил откушать и разобраться с подарком росского купца. Уж очень его заинтересовали слова Никиты насчет уникальных бронезащитных свойств кожи. Быстро умяв завтрак, Арчи освободил место на столе, положил на него белоснежную куртку и, не раздумывая долго, с размаху вогнал в нее заточку. Жалобно тренькнула закаленная сталь. Руку отбросило назад с той же силой, с какой он наносил удар. Юноша освидетельствовал обломок заточки в своей руке, ощупал ткань в месте удара и, не найдя на ней даже царапины, пришел в неописуемый восторг. Вот это бронежилет! Арчи не удосужился даже проанализировать, откуда в его голову приходят такие странные названия. Главное, что у него в руках оказался материал, который в той среде, где он сейчас вращается, очень и очень даже пригодится. Любителей засунуть перо в бок здесь хватало. Арчи, не раздумывая, снял офицерский камзол, кинул его на диван рядом со шляпой и женским шарфиком, которые оставил здесь еще с ночи, когда с Батлером выходил на поиски цыган, натянул на себя куртку и подошел к зеркалу.