Ричард Длинные Руки - грандпринц - Гай Юлий Орловский

— Прекрасное вино, — воскликнул и Аарбург. — Просто удивительное!.. Ваше высочество, как вы понимаете, ваше появление здесь всколыхнуло всех, кто слышал о вас… и Мунтвиге.

Хонштайн-Хонштайн добавил с хитрой улыбкой:

— Особенно с того момента, как стало известно, что армии Мунтвига были рассеяны, а вы удивительно быстрым маршем провели свою армию через ряд королевств и захватили Сакрант…

— Вы мне льстите, — возразил я. — Только столицу. Впрочем, остальные города и земли мне как-то и не нужны.

Он сказал так же почтительно:

— Это было невероятно и удивительно. Все поняли, что появился новый великий полководец, который опрокидывает все старые методы ведения войн и устанавливает свои!.. И воевать против него трудно.

Граф Аарбург уточнил:

— Если вообще возможно.

Я весело посмотрел на них поверх поблескивающего края хрустального фужера.

— Если честно, то я в самом деле еще не проиграл ни одной войны. Но для вас важнее то, что и не собираюсь… проигрывать и дальше.

Они заметно напряглись, Аарбург нервно сглотнул слюну, Хонштайн-Хонштайн сказал быстро:

— Мы тоже в этом уверены. Просто хотели бы заверить вас в полнейшем миролюбии наших королевств!.. Никто из наших правителей даже не сотрудничал с Мунтвигом…

— Я слышал, — прервал я, — у вас набирают новые армии. А куда делись прежние?

Они не переглянулись, но я ощутил их мысленные сигналы, которые послали друг другу, словно быстро переговорили и выработали общий меморандум.

— Прежние забрал Мунтвиг, — ответил Аарбург и посмотрел на меня открытыми глазами. — Ваше высочество, проще было отдать ему армию, чем он возьмет и армию, и королевство!..

— Он еще потребовал денег и фураж для конницы, — добавил Хонштайн-Хонштайн, — но этим наше невольное участие в его походе и ограничилось!

Я сделал вид, что не верю, хотя вряд ли врут, именно сборностью его исполинского войска и объясняется такая неустойчивость, когда после первого же неожиданного отпора все затрещало, зашаталось, а самые смышленые начали разбегаться, не ожидая, когда рухнет все и придавит кого-то обломками.

— Ваши страны и так истощены, — заметил я, — наверняка мудрые советники рекомендуют заняться их восстановлением, а не набором новых армий.

Аарбург ответил с достоинством:

— Людей в наших королевствах хватает. Взамен одной армии всегда можно в кратчайший срок выставить две.

— Без армии нет королевства, — добавил Хонштайн-Хонштайн.

Я окинул их испытующим взглядом. Хорошую армию так просто не создать, ее нужно долго обучать, вооружать, снова обучать, но беда в том, что в Меции такое же войско, набранное хоть и наспех, но не обученное, дескать, каждый и так драться умеет, нужно только дать в руки топор.

— Все верно, — согласился я. — Армия — необходимый элемент государственности. Надеюсь, армии останутся на века, но будут только для парадов и праздников, а также для помощи пострадавшему от наводнений населению…

Граф Аарбург переспросил озадаченно:

— Населению?

Я улыбнулся.

— Это я так, мечтаю. У великих завоевателей и мечты великие. Я пока не планирую вводить сюда свои победоносные армии, беспощадные в праведном гневе… Вроде бы незачем, верно? Но, конечно, если мой друг Вольфганг попросит, то быстро переброшу сюда самые быстрые и жестокие войска, что мигом наведут порядок, оставив на месте противника только пепелище, а вместо его сел и городов выжженные пятна земли… Позвольте еще коньяка?

Они с бледными лицами смотрели, как наполняются фужеры. Пауза нужна нам всем троим, я сказал и жду реакции, они обдумывают, насколько моя угроза реальна.

Похоже по их виду, что поверили. К чему мне блефовать, я должен хвататься за любой повод, чтобы продвинуть свою армию дальше и утвердить личную власть еще над двумя-тремя королевствами.

Аарбург натянуто улыбнулся и произнес светским голосом:

— Ваше высочество продолжает выказывать и личную отвагу!

— Граф? — спросил я.

— Говорят, — сообщил он почти дружеским тоном, — вы даже в эту вьюгу ухитрились выехать по делам и пропадали где-то почти половину суток?

Я отмахнулся.

— Пустяки. Я же не местный, мне все любопытно. Съездил посмотрел на вашу диковинку, что зовется Горой Света. Надо же, какое пышное название…

Они оба беззвучно ахнули. Аарбург спросил с недоверием:

— В такую вьюгу?

— Это же близко, — пояснил я безмятежно. — В общем, теперь это не Гора Света, а просто гора. Больше не светится, народ не пугает, лишний раз креститься не нужно — какое облегчение для ленивых и атеистов!. А талисман, что все это… инициировал, я передал законному владельцу.

Он проговорил с трудом:

— Забрали… передали… кому?

Я переспросил с подчеркнутым изумлением:

— Как кому? Конечно же, королю Вольфгангу, сюзерену этих земель. Говорят, талисман будет защищать семью и королевство, а те, которые попытаются причинить вред, умрут в страшных муках. Не знаю, насколько это правда, но я бы проверять не стал… Еще вина?

С обоими я держался предельно любезно, ведь мне же скучно в такую вьюгу, даже женщины не развлекут, настоящим мужчинам флирт не нужен, любовные игры смешны, ночью от женщин есть некая польза, а чем заняться днем, и они с бледными лицами поддерживали мужскую болтовню о заточке мечей, охоте, преимуществах вьючных коней над телегами.

Дверь приоткрылась, я с удивлением увидел смущенное лицо королевского сенешаля.

— Ваше высочество, — сказал он просительно, — король и королева уже за столом, ждут только вас. Они посылали слугу, но тот устрашился беспокоить вас…

Я поднялся, поклонился в сторону послов.

— Прошу меня простить, господа! У меня после завтрака в самом деле во рту маковой росинки не было, уже и мысли путаются, так что простите, если что брякнул резче, чем хотелось. Зато сейчас и нажрусь!

Они торопливо поднялись, Аарбург бросил в сторону сенешаля недовольный взгляд, но сказал мне самым любезным голосом:

— Ваше высочество, мы счастливы, что вы уделили нам время! Спасибо!

— И приятного аппетита, — сказал Хонштайн-Хонштайн.

В том же обеденном зале интимный полумрак, под стеной незнакомый мне лорд, фрейлина и распорядитель церемоний, а за столом король Вольфганг Старый и королева Елизавета. Он суровый и сосредоточенный на каких-то нелегких мыслях, брови сдвинулись над переносицей, взгляд отсутствующий, зато королева цветет, как дородная молодая купчиха, румянец во всю щеку, задорно блестящие глаза, красные полные губы бантиком…