Ночная катастрофа - Нельсон Демилль

— У федералов прямо-таки патологическая тяга всех наставлять и инструктировать.

— Правда? Но в тот раз они превзошли самих себя. И я постоянно спрашивала себя: какого черта? Что, в конце концов, мы расследуем — обстоятельства авиакатастрофы или адюльтера? Мы ищем свидетелей — или, быть может, подозреваемых? Я хочу сказать, что вся эта бурная деятельность имела смысл только в том случае, если бы мы разыскивали предполагаемых преступников, в багажнике машины у которых хранилась ракета. Я говорю правильно?

Не совсем, подумал я, но сказал другое:

— С логикой у вас все в порядке.

— Ну так вот… После того как я задала Гриффиту этот вопрос, ему в голову, похоже, пришла очередная блестящая мысль, и он брякнул: «Всякий свидетель является потенциальным подозреваемым», — или что-то вроде этого. Потом федералы раздали нам списки горничных, кухарок, уборщиц и садовников, а также представителей администрации, работавших в тот день и на следующее утро. Всего в этот список вошло около пятидесяти человек. Лично мне предстояло опросить около дюжины служащих.

— А что вообще представляет собой этот «Бейвью-отель»?

— Это большое старое здание с пятнадцатью номерами и новый корпус, в котором располагаются еще примерно тридцать номеров. Кроме того, еще несколько коттеджей стоят на берегу залива. При отеле имеются бар, ресторан и даже библиотека. Что и говорить, хорошее место. — Она посмотрела на меня и сказала: — Да вы сами все увидите, когда туда поедете.

Я промолчал, и Мари продолжила свой рассказ:

— К списку обслуживающего персонала, о котором я уже упоминала, прилагался список гостей, проживавших в отеле до и после семнадцатого июля, а также тех, кто семнадцатого июля находился в гостинице, но вечером выписался. На следующий день мы должны были разыскать их и допросить, но так этого и не сделали.

— Почему?

— Даже не знаю. Возможно, этими людьми занялась другая группа следователей, или Гриффит и его приятели раскопали что-то важное и решили, что расследование в отеле можно сворачивать. Скажите, эти парни говорили о том деле с кем-нибудь из ваших?

— Все разговоры на эту тему немедленно пресекались.

— Все ясно. Похоже, федералы чуть ли не с самого начала играли с нами втемную. Так, Гриффит сказал, что совещание по итогам опроса гостей и персонала состоится в одиннадцать вечера, а о месте его проведения будет объявлено дополнительно. Но совещание так и не состоялось. Гриффит и его люди беседовали с нашими ребятами в течение дня по отдельности, присутствовали на некоторых допросах, а вечером сказали нам всем спасибо и предложили разъезжаться по домам. Так что нашим детективам не удалось сравнить полученные сведения. Полагаю, федералы — что бы там ни говорил Гриффит — вообще никаких совещаний по этому вопросу не планировали.

У меня возникло ощущение, что Мари Габитоси и ее коллегам не слишком понравилось, как обошлись с ними федералы. Вот почему она согласилась поговорить со мной об этом деле, хотя пять лет назад членам следственной группы настоятельно рекомендовали держать язык за зубами. Мне не терпелось узнать, к каким выводам она пришла, опрашивая служащих и постояльцев отеля, но я не хотел на нее давить. Ей определенно требовалась небольшая передышка — чтобы все обдумать и отделить важную информацию от второстепенной.

— Пива хотите? — спросила она.

— Спасибо, нет. Я сейчас не на службе.

Она рассмеялась и сказала:

— А я уже и забыла, какой у него вкус — из-за своих вечных беременностей и кормления грудью.

— Обещаю угостить вас пивом, как только вы почувствуете, что полностью к этому готовы.

— Ловлю вас на слове… Итак, я приступила к опросу гостей и обслуживающего персонала. Показывала им выданный мне Гриффитом портрет и задавала обычные в таких случаях вопросы. После предварительного опроса я отметила в списке четырех служащих и двух постояльцев и предложила им встретиться еще раз в удобное для них время. У меня состоялась более обстоятельная беседа с горничной по имени Люсита, которая только что заступила на дежурство и скорее всего решила, что я из отдела иммиграции и натурализации. Когда я показала ей портрет постояльца из номера двести три, она сказала, что никогда его не видела, но что-то в выражении ее лица мне не понравилось, и я, чтобы заставить ее поволноваться, попросила ее предъявить вид на жительство. После этого Люсита сразу же ударилась в слезы и, как говорится, раскололась. В обмен на обещание посодействовать ей в получении грин-карты — признаю, с моей стороны это было некоторым превышением должностных полномочий — она сообщила мне, что видела, как этот постоялец в сопровождении некоей леди в семь часов вечера выходил из своего номера. «Вот она, удача», — подумала я.

— А вам не кажется, что она сообщила эти сведения лишь из-за оказанного на нее давления?

— Возможно, это так и выглядело, но я абсолютно уверена, что она не лукавила. Слава Создателю, я еще в состоянии определить, когда мне говорят правду, а когда — лгут.

— О'кей. Но эта женщина, надеюсь, описала вам внешность спутницы нашего донжуана?

— Очень приблизительно. Люсита сказала, что, когда эти двое выходили из номера, она находилась от них на расстоянии около тридцати футов. Выйдя из номера, они направились в противоположную от нее сторону — к лестнице, ведущей во двор. В таких обстоятельствах трудно рассмотреть внешность человека. Хорошо уже даже то, что они выходили именно из номера двести три — в этом горничная никак не могла ошибиться. Что же касается спутницы нашего донжуана, то она, по словам горничной, казалась несколько ниже его ростом, имела красивую стройную фигуру и была одета в бежевые шорты, голубую блузку и босоножки. Кроме того, на ней были темные солнечные очки и широкополая шляпа, которые она, вероятно, надела, чтобы скрыть свою внешность и остаться неузнанной.

— И куда они направились?

— Тут мне опять повезло. Они пошли к стоянке у нового крыла. Мужчина нес покрывало, которое Люсита описала как «очень похожее на то, что находилось в номере двести три». Вот по какой причине, если верить ее словам, она и проследила за этой парочкой. С другой стороны, она знала, что постояльцы часто забирают из номера покрывала, но потом всегда возвращают их на место. Поэтому она не стала поднимать шума. Похоже, это была та самая парочка, которую разыскивал Гриффит. Вы как думаете?

— Похоже на то. А какие-нибудь другие вещи с собой у них были?

— Какие вещи?

— Какие?.. Да какие угодно.

Мари пристально на меня посмотрела и сказала:

— Между прочим, Лайэм Гриффит три раза задавал этот вопрос горничной. Так что же мы ищем, Джон?

— Портативный холодильник.

— Чего не было, того не было. Только покрывало.

Я обдумал эти слова и пришел к выводу, что если это те самые мужчина и женщина, которые меня интересовали — а судя по всему, так оно и было, — значит, портативный холодильник и видеокамера находились в машине.