Неполная дура - Дарья Калинина

— Леонтий! Ты забыл майонез!

— Лизочек, я покупал!

— Его нет! — твердо заявила Мариша. — Вы его в магазине забыли!

— Наверное, на кассе оставил! — засуетился этот бедный кролик. — Ах, голова моя дырявая! Вечно что-то забуду!

Оказывается, внушать что угодно ему мог кто угодно. Мариша победоносно хмыкнула. Понятно теперь, почему Елизавета Петровна старается ни на миг не выпустить свою жертву из цепких лапок. Такого отпустишь, а в него мигом другая соискательница вцепится и ну, давай внушать, что это ей он теперь должен майонез авоськами таскать. И ведь внушит, и без особого труда. Вот в чем главная опасность.

Леонтий Владимирович ушел. Но после его ухода мать Геры растеряла всякую охоту болтать. Было видно, что ей не терпится покомандовать.

— Еще столько не сделано! — воскликнула она, пройдя на кухню. — Девочки, мы же ничего не успеем!

Подруги затосковали. Успевать им и не хотелось. Но в этот момент в дверь снова позвонили. На этот раз Елизавета Петровна отправилась открывать сама. Потом раздались радостные голоса и звуки поцелуев, а также веселый смех. Весьма своеобразные звуки для дома, где готовятся к поминкам близкого родственника. Потом голоса приблизились и стало возможно разобрать слова.

— Мама, я только что из ресторана. Я говорила с шеф-поваром, он сказал, что поминки по хозяину можно будет сделать из тех запасов, которые там есть.

— Людочка, но я думала, что дома будет как-то уютнее.

— Мама! Прекрати, пожалуйста! Все знали, что Гера нам чужой.

— Тише! Я не одна!

— А кто у тебя?

— Не знаю. Бывшие подружки твоего брата. Пришли помочь.

— А ты их запрягла в работу? — фыркнула Людочка. — Ну, все равно. Они тем более будут рады, что ничего делать не надо.

Подруги и в самом деле обрадовались. Хотелось бы только знать, с чего это Людочка так по-хозяйски распоряжается в ресторане Геры? Неужели она твердо уверена, что он достанется именно им? Но почему? Ведь есть же еще и Полина.

Именно этот вопрос Мариша озвучила, когда Людочка явилась на кухню знакомиться. Девица была лет на десять младше Геры. И при этом так явно похожа на свою мамочку, что оставалось только удивляться. Точно такой же колобок на кривеньких тонких ножках. Только прическа была другая. Людочка носила волосы стриженными до плеч. И они вились у нее тяжелыми темными кудрями. В принципе, девушка не была даже симпатичной. И уж точно в подметки не годилась своему красавцу-брату.

— Вот что кровь делает, — прошептала Мариша на ухо Инне. — Мать у них одна. Только отцы разные. А ты погляди, какой результат!

Людочка тем временем с аппетитом поглощала селедку, щедро засыпав ее зеленым луком и отварной картошкой. И залив все эту снедь найденным майонезом.

— Люблю покушать! — откровенно призналась она подругам.

Могла бы и не говорить. Лишние килограммы на животе, боках и бедрах сказали бы все за нее.

— А Полинка — она дура! И все имущество Геры она точно не получит.

— Полюбовно, значит, наследство Герасима поделите? — уточнила Инна.

— Милиция уже намекала, что это мы с мамочкой Герасима прикончили, — запихивая в рот чуть ли не половину жирной селедки и жмурясь от удовольствия, произнесла Людочка. — Только фиг им! У нас алиби имеется.

— Прямо как чувствовали! — с готовностью подхватила Елизавета Петровна, подозрительно косясь на майонез. — В гости к моей сестре ходили. У ней юбилей какой-то намечался. Сначала хотели в ресторан к Гере отправиться, а потом, бог нас уберег, передумали.

Мариша с интересом наблюдала за весело жующей и перемигивающейся с матерью Людочкой. Эта девица даже не давала себе труда скрыть радость от смерти брата. Ладно, пусть она его совсем не знала и он был ей родным только наполовину, но все равно нельзя же так!

— Людочка, а у тебя же муж имеется? — спросила Мариша и с удовольствием увидела, как селедочный хвост, свисающий изо рта девицы, замер, а потом медленно и словно бы уже нехотя шлепнулся обратно на тарелку.

— Ну, есть, — произнесла Людмила.

Веселость вышла из нее, как воздух из проткнутого шарика. Со свистом.

— А что такого?

В голосе девушки теперь слышалась растерянность. И она взглянула на мать, словно в поисках поддержки.

— Есть у Людочки муж. Только они не живут вместе!

— В разводе?

— Просто не живут.

— Мы с ним поссорились! И вас это ровным счетом не касается!

Теперь тон Людочки становился агрессивным. Тему ссоры с мужем ей мусолить явно не хотелось.

— Давно поссорились-то?

Мариша изо всех сил старалась не показать, что все происходящее кажется ей все более и более подозрительным.

— Несколько месяцев назад!

— И что же за ссора такая, что до сих пор не помирились?

Тут Людочкино терпение окончательно лопнуло.

— Да вам что за дело? Убирайтесь! Сидят тут! Вынюхивают! И ты, мама, тоже хороша. Пускаешь в дом всякий сброд!

После такого отпора подругам только и оставалось, что удалиться. Причем с максимальной быстротой. И дело тут было вовсе не в гневно сопящей и пахнущей селедкой и луком Людочке. Просто тут они уже все услышали. И теперь им не терпелось проверить свою догадку. Выскочив на улицу, Инна возбужденно спросила:

— Как думаешь, мог Людочкин муж угробить Геру?

— Запросто! — пожала плечами Мариша. — Если Полиного приятеля мы заподозрили, чем Людочкин муж хуже?

— Ага, ага! Мамаша с Людочкой отправились обеспечивать себе алиби. А он магнит под гильотину подложил и в нужный момент на кнопочку нажал!

— А Стеллу он зачем убил?

Инна задумалась.

— Стелла, может быть, совсем за другое поплатилась. Не забывай, она ведь помогала Гере проворачивать темные делишки с бандитскими денежками. Геру убили родственники, бандиты потеряли деньги и кинулись к Стелле. Она их послала куда подальше, а они со злости взяли и прирезали красавицу.

Версия была не лучше и не хуже остальных. Но тут раздался телефонный звонок. Оказалось, что это звонит Надир. Мариша моментально расцвела и забыла про всякие там расследования.

— Милый, — проворковала она. — Как поживаешь? Ты соскучился? Заказал места? Где? Неужели опять проведем вечер в ресторане? Но хоть не в «Пире во время чумы»?

В тоне Мариши прозвучала паника. В ресторан хоть в тот, хоть в другой ей не очень хотелось. Дурные воспоминания, знаете ли.

— Ах, мы пойдем с тобой в театр. Очень хорошо! Нет, нет, я совсем не против. Обожаю театр!