Я у мамы зельевар - Марина Сергеевна Комарова

что никто своему здоровью не враг, чтобы сбегать.

Но тут я. Потому что сейчас есть задачи поважнее, чем отдых на лекарской койке.

Прикрыв глаза, ещё раз пригляделся к яркому огоньку, к которому тянулась нить. Так, это окраина города. Ох, ничего себе. Как туда занесло Ядвигу?

Ноги понесли сюда сами. Голова соображала, но все вокруг было словно в тумане. Очень странное ощущение, при этом явно дело не в лекарствах, тут что-то другое.

Ночь выдалась прохладной, но внутренний жар грел так, что я ничего не чувствовал. Поэтому только ускорялся.

Дом оказался большим и незнакомым. В окнах не было света. То ли хозяева спят, то ли отсутствуют. Никогда не бывал в этих местах. С виду ничего необычного, обычный ельнясский домик.

Пристально изучив ограду, я отыскал место, где можно без проблем взобраться по забору. Кто бы тут ни жил, он не делал из дома крепость.

— Неужто временное убежище? — произнес я одними губами.

Впрочем, на этот вопрос мне точно никто не ответит. Поэтому, недолго думая, я взобрался по забору и перемахнул во двор. Под ногами что-то хрустнуло. Ага, маленький огородик.

Стараясь держаться в тени, мало ли кто может наблюдать из темного окна, я быстро направился к дому. Нить вела вниз. Так… Я остановился, серьёзно задумавшись. Вломиться с криками — очень глупо. Вдруг там кто с оружием? Значит, пробираться либо через сарай и молиться, чтобы подвал был там, либо как-то отвлечь жителей дома. Заодно, кстати, и проверить, здесь они или нет.

Во втором случае появлялась серьёзная проблема. Ибо отвлекать толком нечем. Разве что швырнуть в ворота чем-то тяжелым, а самому проникнуть в дом. Но там тоже могут встречать… А, ладно, чем бялт не шутит. Cделав один шаг — делай второй.

Подобрав подходящий по тяжести камень, я взвесил его в руке. Так, недурно, работаем. Хорошенько прицелившись, я запустил камень в ворота.

И именно в этот момент в них затарабанили с той стороны.

* * *

/Ядвига Торба/

Мой концерт не удался, однако я не особо расстроилась, только крепче прижала Жужу к себе.

В дверном проеме внезапно показался свет фонарика, и я ощутила горькое разочарование. Меня украл фонарик? Нет, ну это вообще ни в какие рамки! Так хоть можно было помечтать, что это дело рук… ну хотя бы Чёрного рыцаря. Или ещё кого, опасного и прекрасного.

В лед за фонариком появилась огромная туша дядюшки Гюста.

О-о-о, точно. Ведь это именно он был последним, с кем я общалась. Конечно, это солиднее, чем фонарик, но всё равно приятного мало.

— Панна Торба! — расплылся он в улыбке, и я мысленно прикинула, сколько из этих крепких здоровых зубов я хочу выбить. — Как вы тут? Надеюсь, не заскучали?

— Пан… кхм. — Я поняла, что понятия не имею, какая у него фамилия. — Гюст, как я тут оказалась?

Здравомыслие подсказывало, что не стоит орать и топать ножкой. Это бессмысленно. Если тебя приволокли в подвал, не спрашивая мнения, то вряд ли их него выпустят по одной только просьбе.

Другое дело — выяснить причины попадания сюда. И желательно, какой — то способ, дающий понять, как отсюда выбраться. Тогда уже можно прикидывать варианты.

— О… панна Торба, — ослепительно улыбнулся он, и на сей раз это походило на оскал, от которого по телу пробежал холодок. — Весь путь вы проделали на моём плече.

Очень содержательно. Нет, определенно этот способ выбираться мы вычеркиваем.

— Что ж… Зайдем с другой стороны, — произнесла я. — Для чего я здесь? Помещение, безусловно милое, но все приедается, сами понимаете. Да и клиенты ждут! Пани Рута придет за зельем «Любовь и радость в утехах», а пан Криш за «Молнией в чреслах».

Златовласая, что я несу?

Судя по роже Гюста, он тоже это понял и погрозил пальцем. Я только охнула, когда увидела, что его венчает длинный загнутый коготь оборотень? Вилкацис?

Гюст закрыл дверь, и от щелчка я невольно вздрогнула. Только сейчас стало ясно, что в его глазах горит хищная желтизна, а волосы и бакенбарды отливают холодным серебром.

— Панна Торба, вы такая шутница, — заметил он, — право, вы очень хорошая девочка, даже жаль, что всё так…

Тут мне немного подурнело. Руки сами сжали Жужу. Не сдамся! Буду лупить его метлой по башке. С ней же меня и похоронят… Метлой, а не башкой.

— Ну — ну, — фыркнул он. — Не надо так, есть я вас не собираюсь.

Гюст достал из — за пазухи свернутый в трубочку документ и протянул мне.

— Вы ознакомьтесь. Клянусь, тут ничего страшного нет, просто мой клиент — очень настойчив.

Я поколебалась, но потом осторожно взяла свернутую бумагу. Гюст услужливо приподнял фонарик, чтобы было удобнее читать.

Так, что тут у нас?

«Я, Ядвига Торба, находясь в твердом уме и трезвой памяти, расторгаю договор с паном Орбасом на строение, указанное на городском плане как Л–25/81–А, в дальнейшем именуемое Лавка…»

Я вскинула глаза на Гюста. На его физиономии читалось понимающее участие.

— Да, панна Ядвига, придется вам выезжать. Но это ничего, вы — девочка умненькая: станете под дубок, расстелите платок…

— Спляшу под вечерок, — язвительно закончила я.

Гюст зааплодировал.

— Вот видите, нигде не пропадете! Подписывайте.

— А вашего заказчика не смущает, что я — всего лишь арендатор? — поинтересовалась, прищурившись.

— О, — хмыкнул Гюст. — Пану Орбасу — младшему эта лавка не нужна, мы все прекрасно это знаем. Так что… они сговорятся.

В мои руки сунули стилос с магическим оттиском. Таким подпишешь — потом и не оспоришь. Сволочи.

— Подписывайте, панна Торба.

О, в голосе легкая угроза.

Я быстро соображала, что делать дальше. Начать вопить и брыкаться? Глупость. Гюст свернет мне шею одним движением.

Упереться рогом и поторговаться? Вряд ли прокатит, у меня нет столько средств, чтобы перекупить его.

— Панна Торба, вы мне крайне симпатичны, — вкрадчиво произнес Гюст. — Не хотелось бы как — то портить вашу красоту.

Перед глазами вновь сверкнули когти, и я однозначно поняла, что думать надо быстрее. Тем не менее, все же сделал ещё одну попытку:

— Пан Гюст, вы же не будете бить хрупкую девушку?

— Буду.

М — да. Не прокатило. Судя по кровожадному выражению морды, и правда — будет. Эх, жаль я ему тогда слабительного не подсунула. В подарок.

Внезапно донесся женский голос, зовущий Гюста. Он нахмурился, зыркнул на меня и коротко бросил:

— Сиди тут!

Выскочил и захлопнул дверь. Бялт! А так хорошо начиналось!

Я снова глянула на злосчастную бумагу. Думай, Ядвига, думай. Можно ли потом её будет